Осенью 2005 года на острове Огой, находящемся на территории Прибайкальского национального парка, начало действовать сооружение, названное буддийской ступой. Нечто из железобетона воздвигнуто на необитаемом острове в Малом Море, чтобы показывать нам всем путь к просветлению. Несчастный остров и все живое на нем "просветление" постигнет в первую очередь. Почему это неминуемо случится, и чем ценны малые байкальские острова, вы можете прочитать в статье профессора Н.Литвинова "Как убили остров".

Я же позволю себе заметить следующее — сооружение, построенное на острове Огой (он же Угунгой), не только не является святыней, как уверяют его создатели, но и не имеет никакого отношения к буддизму, поскольку попирает основополагающие принципы. Это утверждение даже не требует доказательств, поскольку имеется нижеследующий исторический прецедент.

Буддизм — религия особая, говоря современным языком,— это экологическая религия. Это учение, которое ценит жизнь вне зависимости от того, в каком теле она обитает — в комаре, червяке или человеке. Легенда о Будде рассказывает, как какой–то монах построил себе глиняную хижину и, чтобы придать прочность, собрался её обжечь. Будда не позволил монаху сделать это, из опасения, что в огне погибнут насекомые. Хижину по велению Будды разобрали, дабы не давать плохих примеров будущим поколениям.

Как убили остров

На Байкале совершено еще одно экологическое преступление. На маломорском острове Угунгой (таково его правильное название) построено культовое сооружение — буддийская ступа.

Попробую объяснить, почему я называю этот факт преступлением. Потому, что Угунгой уникален, как и все остальные острова Байкала. Уникальны они уже потому, что являются неотъемлемым звеном экосистемы озера — объекта мирового природного наследия. А уникальные природные объекты положено беречь и сохранять в первозданном виде, не сооружая на них что бы то ни было, даже если это экзотический для наших мест атрибут буддийского культа.

Острова требуют особо бережного отношения, так как их биоценозы состоят из меньшего, чем материковые, числа видов. Они менее устойчивы к внешним воздействиям, прежде всего к антропогенным. Разумеется, чем остров меньше, тем уязвимее его экосистема. Все острова Малого моря малы. Угунгой — крупнейший из них, но и его площадь менее одного квадратного километра. Все острова характеризуются маломощным почвенным покровом, скудной растительностью, бедным животным миром. И вот, когда на крохотном пятачке суши с такой хрупкой экосистемой становится "довольно многолюдно", и это многолюдье притягивается возводимым из бетона и стали сооружением, ему, как уникальному природному объекту, приходит конец. Ведь, надо думать, стройка велась не голыми руками, а с применением техники. Большое число людей само по себе способно нанести непоправимый урон природе острова, а вооруженное механизмами многолюдье попросту становится убийцей.

Приведу пример. Однажды летом я отправил на остров Боракчин пятерых своих студентов для изучения фауны. Они поставили палатку на верхнем плато острова. Через несколько дней я приплыл на остров и был поражен: от палатки до места на берегу, где студенты брали воду, вытоптана широкая тропа, совершенно лишенная растительности. И это результат пребывания всего–то пяти человек в течение пяти дней! Никакой хозяйственной деятельностью они не занимались.

Кроме редких видов растений, на Угунгое и еще нескольких островах обитает единственный в Прибайкалье (и в Иркутской области) эндемичный вид млекопитающих — ольхонская полевка. Охрана эндемиков, тем более эндемиков на Байкале,— святая обязанность местных органов власти. Боюсь, разрушение мест обитания этого вида фауны на Угунгое приведет к исчезновению его на острове. Тем более, если к буддийской ступе начнется паломничество праздных туристов и желающих избавиться от "наркомании, алкоголизма, а также алчности, зависти, жестокости". Паломники довершат разрушение острова, начатое строителями.

В 1987 году в издательстве Иркутского университета вышла книга "Биоценозы островов пролива Малое море на Байкале". В ней подведены итоги многолетних исследований коллектива научных работников — почвоведов, ботаников, энтомологов, орнитологов, териологов. Авторы подчеркивают, что острова являются неотъемлемой частью Байкала. Нарушая островные экосистемы, мы тем самым необдуманно вмешиваемся в биологическую систему озера. Экологические последствия такого вмешательства трудно прогнозировать. Авторы предлагают запретить все формы хозяйственного использования островов, в том числе разведение костров, копку ям, захламление их территории; более того — запретить нахождение людей на всех островах, кроме посещения их в целях научных исследований.

К сожалению, Угунгой теперь не спасешь. Его утрата (а в том, что он утрачен, нет сомнений) — на совести тех, кто разрешил строительство. Оправдание выбора места тем, что оно идеально для ступы,— не более чем демагогия. Таких мест, наверное, можно найти сотни на материке, и, смею думать, совсем не обязательно на Байкале. Подозреваю, что Байкал выбрали буддисты Нью–Йорка и Лондона, и это польстило ольхонским властям. Экосистему Угунгоя, повторяю, не спасешь, но надо сделать все возможное, чтобы бездумное строительство на одном острове не положило бы начало целой цепи подобных же варварских действий.

Острова Малого моря, как и все прочие острова Байкала, должны остаться эталонами первозданной байкальской природы. Я знаю их не понаслышке. В течение многих лет занимался изучением их фауны, много раз бывал на каждом из них, а на некоторых, на Угунгое в том числе, жил по нескольку дней. В 1995 году по поручению Иркутского областного совета общества охраны природы я (при активнейшем участии С.В. Пыжьянова) исследовал экосистемы островов Малого моря. В отчете об этой работе дана характеристика островов, оценка состояния их экосистем, высказано и обосновано предложение о придании статуса единого комплексного памятника природы федерального значения всем островам Малого моря. К сожалению, предложение это не реализовано. Теперь, как видно, наступает расплата за игнорирование природоохранных инициатив.

26 ноября 2005 г.

Источник: газета Восточно–Сибирская правда