Маленькая рыбка и большой начальник
Рыбка была маленькая и вела себя странно — она бестолково тыкалась на мелководье мордочкой в песок, словно пыталась выбраться на берег. Судя по забавной форме, это был байкальский бычок. Что его заставило подняться на сотню метров вверх по течению Утулика, не понятно — бычки в речках не нерестятся, и жизнь их проходит в Байкале. Поймать рыбку не составило труда — она сама заплыла на раскрытую ладонь, словно искала спасения. Думая, что делаю заблудившейся рыбешке одолжение, я бросил ее в поток воды, стремящийся в Байкал, в паре метров от берега...
А мы продолжили свой путь. Сегодня 30 июня 2006 года, седьмой день нашего кругобайкальского путешествия. Нас четверо, мы идем на трех байдарках, и у нас впереди почти весь Байкал. Туман и штиль, озеро замерло. Вода прозрачная как утренняя роса. Дно очень хорошо просматривается. И это дно усеяно мертвыми рыбками. Такими же, как и утренний «заблудившийся» бычок. Они лежат на дне, в нескольких метрах друг от друга, перевернувшись кверху белыми животиками и потому очень хорошо заметны среди темных камней. Чаще одна рыбка, иногда сразу две−три. Мы гребем, а сами смотрим на дно и не можем оторваться — под нами кладбище... Больше 25 километров — от реки Утулик, до реки Хара−Мурин. Кладбище длиной 25 километров и неизвестно какой ширины.
Уголовный кодекс РФ. Статья 358.
Экоцид. Массовое уничтожение растительного или животного мира, отравление атмосферы или водных ресурсов, а также совершение иных действий, способных вызвать экологическую катастрофу,— наказываются лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет.
По какой−то нелепой случайности именно между этими речками расположен Байкальский целлюлозно−бумажный комбинат. Признаться, были у меня нехорошие подозрения, что именно БЦБК каким−то образом повинен в массовой гибели рыбы. Но все сомнения рассеялись, когда губернатор Иркутской области А.Тишанин съездил в город Байкальск отведать водицы из сточной трубы Байкальского комбината, выжил и поделился впечатлениями с нами. «Я был на этом предприятии, пил сам и заставлял других попробовать воду после очистки. Эта вода, я вас уверяю, не просто чистая, а слишком чистая»,— сказал Тишанин. А те, кто говорит, что БЦБК вредит Байкалу, по мнению губернатора,— псевдоэкологи.
Глубокие мысли, выказанные Иркутским губернатором под впечатлением от выпитого, порождают множество вопросов. Например, почему других пришлось заставлять? Они что, привыкли к более изысканным напитками, нежели канализационно−промышленные стоки или просто не верят в возможности отечественной медицины? Надо ли понимать так, что «слишком чистая» означает, чище воды в Байкале? Если так, почему комбинату не приплачивают из федерального бюджета за очистку байкальской воды? И вообще, зачем эту драгоценность бездарно сливать обратно в Байкал, не лучше ли сразу в бутылки и на продажу?
Хотелось бы также понять, что важнее для Иркутской области, да и для страны в целом: весьма сомнительная сиюминутная выгода (если она вообще есть) от деятельности Байкальского ЦБК или же сохранение уникального озера? Между прочим, Объекта Всемирного природного наследия, с соответствующими международными обязательствами по его охране,— если отдельные начальники запамятовали.
Но зато теперь стало понятно, отчего мрет рыба в окрестностях Байкальска: от излишне чистой воды. С непривычки, в общем. Чудовищно несправедливо, что жизнь уникального озера и его обитателей зависит от глупостей, которые произносят или, хуже того, делают разнообразные псевдоначальники — дилетанты с властными полномочиями.
