Байкал для нефтепровода — неприкасаем
Публикуемый материал подготовлен двумя сотрудниками двух разных по профилю иркутских академических институтов. Оба автора непосредственно причастны к проблеме, хотя и обойдены участием в ее решении. Первый — ведущий научный сотрудник Института систем энергетики, заслуженный путешественник России. Второй — старший научный сотрудник Института земной коры, лауреат премии Совмина СССР 1988 года за исследования геологических и сейсмических условий строительства БАМ. Оба автора награждены медалью "За строительство Байкало–Амурской магистрали". При этом авторы подчеркивают, что выступают не "от имени и по поручению", а высказывают сугубо свое мнение.
Трубопроводная система "Восточная Сибирь — Тихий океан" (ВСТО), протяженностью 4400 км не имеет аналогов в мировой практике по сложности маршрута — многолетняя мерзлота, сейсмоопасные зоны, разломы, оползни, сели, более 700 рек, сотни километров болот. Впервые в России проект нового поколения рассчитан на давление 10 МПа — это 100 атмосфер, как в современном паровом котле. Похоже, вопрос о сооружении нефтепровода вовсе не закрыт решением экспертизы, а противостояние только еще разворачивается. При этом на стороне общественных защитников Байкала выступают и представители региональных властей, и специалисты разного профиля, рассматривающие проблему шире, чем выбор собственно трассы, исходя из безопасности Байкала. Попробуем и мы дать многофакторный анализ.
Во времена холодной войны наши газо– и нефтепроводы, на которые насажены все ведущие страны Европы, способствовали стабилизации международной обстановки — "стратегическому партнерству" не помешает такая торговля и на востоке без всяких "но". Но ведь у нас, как известно, пока практически не загружена Байкало–Амурская железнодорожная магистраль, хотя среди обоснований сооружения БАМ намечалась транспортировка не только контейнеров из Америки и Японии в Европу, но и больших объемов нефти на восток.
Второе стратегическое "но": нефть — это первичный природный ресурс, как железная руда, как лес–кругляк, так зачем нам усугублять положение России как сырьевого придатка, обрекая на ресурсный голод уже ближайшие поколения россиян? У нас в стране одна из базовых, социальных проблем — это незанятость трудоспособного населения, которая является одним из источников нарастания преступности, а переработка нефти — это рабочие места. Пожалуй, единственный пример повышения благосостояния за счет экспорта первичных природных ресурсов — это Арабские Эмираты, где количество нефти на душу населения, наверное, раз в сто больше, чем у нас. Абсолютно все развитые страны, в число которых мы стремимся войти, не вывозят, а ввозят сырье, законсервировав остатки собственных запасов. Насколько известно, США, к примеру, законопатили газовые скважины на своей основной территории, качая углеводороды с Аляски и континентального шельфа.
Парадокс заключается в том, что чем больше мы торгуем энергоресурсами, протянув линейные транспортные сооружения на все четыре стороны света, тем беднее живет большая часть российских граждан. Риторический вопрос: на кого работаем?
21 марта 2006 г. в Китае наш президент озвучил приоритетное направление нефтепровода Западная Сибирь — Алтай — Китай. Прямо скажем, что по сейсмическим условиям Горный Алтай вряд ли уступит Байкальскому региону. Об этом свидетельствуют данные катастрофического землетрясения, произошедшего на Алтае 27 сентября 2003 года с интенсивностью сотрясений 9–10 баллов по шкапе MSK–64. Несмотря на это, трубу проведут, так как там нет Байкала, за здоровье которого уже научились бороться. Спрашивается, а не промитинговали ли мы предоставленный нам шанс, не разобравшись первоначально с вариантом? Ладно, предположим, что нефтепровод должен быть построен, и остается лишь выбрать наилучший вариант трассы. Уже на первой международной конференции по энергетической интеграции стран Азиатско–Тихоокеанского региона (позже это географическое сообщество, не внимая протестам специалистов Института географии СО РАН, переименовали в "страны Северо–Восточной Азии") обсуждались два варианта, два пучка трасс.
Первый — южный — "хамардабанский" вариант обходил южную оконечность Байкала по направлению Ангарск, переход через Тункинские гольцы, Тункинскую впадину, хребет Хамар–Дабан, спуск в бассейн реки Селенга. Касание Байкала и пересечение бассейна Селенги стало главным аргументом для отказа от этого варианта трассы для нефтепровода. Но сейчас он рассматривается под газопровод, и думаем, что будет утвержден.
Второй — северный, одобренный государственной экспертизой "бамовский" вариант проходит вдоль железной дороги, включая узкую береговую полосу перед Нижнеангарском.
Здесь, как и на южной оконечности озера, наблюдается запредельная сейсмичность и лавинно–оползневые, селевые и другие опасные явления. В истории развития чаши озера известны различные деформации земной коры во время сильных землетрясений, проявляющиеся в виде перекосов, проседаний, поднятий, смещений и разрывов отдельных крупных и малых блоков. Так, в 1931 году при восьмибалльном землетрясении побережье на севере Байкала вместе с домами поселка Дагары опустилось на 2–2,6 м. Именно по этой части территории намечена трасса. А вот другой пример. Весной 1980 года на Даванском перевале Байкальского хребта выпало 7 метров снега и, как следствие, в массовом количестве сошли лавины, объемом до 50 тысяч кубов снегокаменной массы, перемешанной со стволами трехсотлетних деревьев. На БАМ были сорваны и переброшены на другой борт долин рек Кунермы и Гоуджекита рельсы вместе со шпалами и опоры линии 220 киловольт. Эти же долины летом поражаются водо–древесно–каменными потоками, которые вскоре после сдачи БАМ размыли полотно железной и шоссейной дорог и разрушили или забили песком, валунами, деревьями мостовые переходы. Опоры тогда перенесли на противоположные борта долин, мосты расширили, сделали выше, а куда деваться трубе? Оба мы видели следы Муйского землетрясения, одного из сильнейших на планете, произошедшего в 1957 году. В результате чего южнее построенного потом Муйского тоннеля земля просела на 6–8 метров, образовались открытые траншеи–провалы длиной в сотни вест. Эти сейсмогенные шрамы надо бы посмотреть тем, кто в кабинетах высоких московских зданий смело трассировал нефтепровод по берегу Байкала и особенно по северному склону Южно–Муйского хребта, где 40 километров проектируемой трассы поражаемы селями, этими "драконами гор".
По возможным последствиям загрязнения Байкала при разливе нефти "бамовский" вариант опасней "хамардабанского". При "бамовском" варианте загрязнение грозит большей части акватории Байкала, поскольку главный вектор течения направлен с севера на юг, а загрязнения, попавшие в южную котловину озера (южнее устья Селенги, дающей половину притока воды в озеро), на север не распространяются, свидетельство чему — локализованное загрязнение акватории сбросами БЦБК. Но "хамардабанский" вариант имеет особый, повышенный риск, определяемый концентрацией стратегически важных линейных сооружений — это железнодорожная и автомобильная магистрали, связывающая энергосистемы Сибири и Дальнего Востока и питающая электрифицированный Транссиб линия 220 киловольт и ЛЭП–500 для транзита энергии на Дальний Восток и в Китай, линии кабельной связи. Их размещение в относительно узком коридоре экономически оправдано. Однако при этом повышается риск одновременного выхода из строя большинства перечисленных линейных сооружений во время сильных землетрясений, наводнений или в результате техногенных аварий (например, на нефтепроводе). Авторы знают не понаслышке, что вообще любой вариант прокладки линейных сооружений, но особенно подземных магистральных трубопроводов, в пределах Байкальской рифтовой зоны представляет высокую опасность. Этому способствует сочетание таких "дьявольских" факторов, как высокая сейсмотектоническая активность, резкие перепады высот, климатические аномалии, глубокое промерзание грунтов, чередование сплошной, островной низко– и высокотемпературной многолетней мерзлоты — отсюда высокая вероятность развития особо опасных групп гравитационных (оползни, обвалы, подвижки рыхлообломочных грунтов), водно–эрозионных (сели, наводнения) и криогенных (провалы, пучение и растрескивание грунтов) процессов. Не исключается возможность возникновения аварий в результате проявления техногенного и человеческого факторов, определяющих в сумме с природными высокий уровень риска повреждения магистрали, а значит, и экологической опасности.
Итак, на основе перечисленных факторов широко обсуждаемый на всех уровнях бамовский вариант трассы по берегу Байкала и далее с пересечением основных нерестовых рек — Кичеры и Верхней Ангары — следует оценить как предельно опасный.
Явно приоритетным "генеральным" решением представляется прокладка нефтепровода за пределами водосборного бассейна Байкала — по долине Лены, через северные города Иркутской области: Усть–Кут, Киренск, Мамакан, затем отворот на юг вдоль имеющейся автодороги с выходом на БАМ в районе Таксимо. Этот путь трубопровода длиннее обсуждаемого и отвергаемого большинством специалистов "бамовского" варианта примерно на 150–200 км. Зато здесь решается и навсегда закрывается проблема гарантированной ликвидация риска загрязнения Байкала при разрыве нефтепровода, а также в разы уменьшается риск быстрого попадания нефти непосредственно в Лену, имеющую ключевое, судьбоносное значение для республики Саха — как Волга для центральной России.
Нашими иркутскими коллегами предлагается удлиненный по сравнению с названным вариант по правобережью Лены до Ленска с отворотом на юг по Олекме и выходом на БАМ восточнее уже обжитых и перспективных для хозяйственного освоения Муйской и Чарской впадин. При этом восточная часть трассы вдоль Лены пройдет по местности, где предотвращение опасного протаивания многолетней мерзлоты требует повышенных затрат, а запредельная сейсмическая опасность подтверждается Ханийским, Южно–Якутским и другими сильными землетрясениями. Наконец, повышенный риск загрязнения Лены или рек ее бассейна (Олекмы) — разумеется, это тоже плохо. Кстати, наверное, лишь причастные помнят, как при разведочном бурении на Марковском месторождении был остановлен на пути к Лене вырвавшийся из скважины мощный поток нефти. Ситуация была угрожающей, но ее удалось обуздать. Как показал, в частности, опыт ликвидации аварий на Трансаляскинском нефтепроводе с залповыми сбросами углеводородов в реки, естественная нейтрализация вредных веществ в сочетании с интенсивной технологией очистки текущей воды получается эффективнее, чем для практически непроточных водоемов с большой площадью акватории, к которым относится Байкал.
Наш "усеченный ленский" вариант, не исключает перспективу освоения нефтегазоносных кладовых Якутии, но при этом добавляются угольные, меднорудные, асбестовые и другие месторождения, расположенные в северной части территории Иркутской и Читинской областей и республики Бурятия. Особенно Бодайбинский район — центр нарастающей золотодобычи — "Сухой лог" по масштабам сопоставимый с нефтепроводом, а по значимости и долговременности выдачи продукции его превосходящий. Но главное не будет забыт накопленный, но брошенный на БАМе высококвалифицированный рабочий потенциал. Люди, построившие БАМ, города, поселки, тоннели, мосты в труднейших условиях — которым в среднем сейчас 50 лет, имеют жилье, но не имеют работы. Много осталось молодежи, родившейся на БАМе. После завершения строительства по сути дела произошло предательство на государственном, уровне элитной в то время молодежи, энтузиазм которой ощущается до сих пор. Бамовцы надеются, верят и ждут как спасательный круг этот нефтепровод, строительство которого хотя и не до конца решит проблему безработицы, но многое изменит и приблизит к освоению уникальных месторождений, ради которых здесь строился БАМ. Кроме того, по трассе между Таксимо и Тындой и далее, до выхода через Сковородино на Китай, проведены инженерно–геологические изыскания. На сегодня этот участок трассы готов, и хоть сейчас можно приступать к строительству нефтепровода, как это требует наш президент.
Естественно, авторы допускают, что можно "придумать" еще и наметить какие–то варианты трассы нефтепровода по Восточной Сибири, если нефтепровод действительно "нужно построить", то трасса не должна проходить через водосборную систему Байкала, участка мирового природного наследия. Такого не должно быть никогда!
апрель 2006 г.
