Лов омуля в Верхней Ангаре
Промышленныя сферы теперь заинтересовались, судя по разным сообщениям, сибирскими рыбными богатствами, а потому считаю не лишним сказать несколько слов о положении рыбнаго дела у нас.
Верхняя Ангара и Кичера принадлежит бродячим тунгусам Нижне–ангарскаго Киндигирскаго рода. Промышленная рыба здесь — омуль и неводят его с платою в пользу тунгусов по 25 р. с невода в реках; в Байкале безплатно. Богатые рыбопромышленники пытаются, впрочем, захватить все дело в свои руки, предлагая тунгусам, вместо этой платы (доставляющей до 2000 р.). до 10 т. р. Пока дело затирается, так как есть основание разсчитывать, что с появлением новых конкурентов, плата с торгов может дойти до 50 т. р.
Дело во всяком случае доходное: в прошлом году в реке наловлено омуля более 3000 боченков и на каждый десяток один боченок икры. Да кроме того можно вести круглый год торговлю товаром и припасами, скупая в тоже время соболей. При 100–1000% местной торговой прибыли, это дает колоссальные барыши. Мы уже не говорим о торговле водкой, которая идет своим порядком.
Лов начинается с 15–20 августа и продолжается до 1–го октября. В это время омуль идет из Байкала в Ангару и Кичеру и это называется ловом «во время руннаго хода омуля».
Омуль первоначально идет в Ангару, и в августе здесь сосредоточивается главный промысел. Приемы самые хищнические. Правда, перед началом лова каждый год приезжает баргузинский исправник и ставит бакана по два на каждой тоне, в разстоянии 1/3–1/4 от берега, оставляя для ловли остальныя 2/3–3/4 реки свободными для промысла. Но при отсутствии контроля, все дело и ограничивается этим. Как только рыбопромышленники узнают, что рыба пошла,— большой ход бывает утром и вечером — сейчас же заводят невода. Баканы при этом крылом невода обходятся и концом невода выходят на другую сторону реки; как только один невод доходит до другого берега, сейчас же идет другой, и как только отходит от берега первый — сейчас же другой уже на берегу и т.д. непрерывно.
На двух первых тонях (первая в 2 верстах от устья, вторая в 50 саженях выше первой) главный улов. Пользования ими регулируются правилами, выработанными глав. упр. Вост. Сибири в 70–х годах.
Всех тоней в реках до 9 и на каждой из них тот же порядок лова: рыба почти вся попадает в невода, которых в общем бывает до 80 и более.
В двух верстах от Байкала В. Ангара делится на два русла; в «новом русле», куда рыбы идет едва ли не больше, чем в старое (отсюда и название «миллионная тоня»), промышлять воспрещено. Но и это очень удобно обходится. Неводят в 250 саж., в 1/2 версте, и выбегают иногда до версты в Байкал по направлению реки, перехватывая, т. ск., рыбу, идущую в реку. По старым правилам разрешалось неводить не ближе 3 в. от устья рек.
В первых числах сентября, когда омуль идет в Кичеру, промышленники переходят сюда и неводят совершенно тем же порядком,— через всю реку. В прошлом году выкинули даже такую штуку. Во время обратнаго хода рыбы из реки в Байкал в октябре зимующие доверенные рыбопромышленников загородили Кичеру неводом и не ловили, а просто цедили омуля...
Если ко всему этому прибавить, что мелкаго омуля бросают в реку и он гибнет массами, что с конца мая до начала речных промыслов все время неводят в Байкале,— то нетрудно допустить, что через несколько лет такой ловли омуль и совсем исчезнет...
Что касается содержания промысловых рабочих, то и их положение не лучше. Рабочих на невод (со служащими) приходится до 20 человек, всего же человек до 500. Жизнь рабочих, особенно осенью, тяжела. Сидят на чае и рыбе, которую добывают. Летом же, если не добывают рыбы, единственная пища хлеб и чай. Юрты, в которых они помещаются, сырыя без нар, в ненастье их в большинстве проливает. Обыкновенно почва под ними сырая. Водки рабочим не подают,— разве только тем, которые принимают рыбу, и то по маленькой. Зато, как говорят, желающим продают. По крайней мере нынешним летом на одного довереннаго составлен протокол о торговле водкой (по 3 р. за бутылку и дороже).
Таким образом, наша рыбопромышленность, находясь фактически в руках крупных предпринимателей, обещает в будущем гибель рыбы, в настоящем же дает нищенское существование, вытягивая по 100 и 1000% для себя.
Источник: «Восточное обозрение» № 162, 31 июля 1899 г.
