Золотые прииски в Сибири

Золото — главная приманка в тайге. Ради его идут промышленники в глушь и основывают там временныя поселения, называемыя приисками. Золотопромышленность играла и играет огромную роль в жизни Сибири.

Месторождения золота бывают двух родов: рудныя и розсыпныя. Первыя встречаются в горах в виде жил, пронизывающих древния твердыя породы и состоящих из золотой руды. Эту руду надо добыть, а затем уже особыми способами выделить из нея золото. В Сибири разработка руднаго золота только что начинается, и то преимущественно на Урале, все же остальное золото добывается из розсыпей.

Розсыпью называются различныя речныя отложения в долинах. Материалом для их образования служили окрестныя горы. Работа воды, льда и воздуха постепенно разрушала скалы, а вода отлагала продукты разрушения в долине, образуя слои, состоящие из различных материалов: валунов, гальки, песку, глины, а между ними также и золота, вымытаго из первичных месторождений в горах.

Представляя массу более рыхлую, чем древния горныя породы, розсыпь более удобна для разработки, и, конечно, за рудное золото примутся только тогда, когда розсыпное истощится. Золотопромышленность в Сибири находится накануне этого. Теперь уже не открывается тех баснословных богатых мощных розсыпей, которыя разрабатывались в 40–ые и 50–ые годы. Постепенно искатели богатств подвигались все далее на восток, и сейчас Олекминско–Витимские и Амурские прииски представляют последния богатыя розсыпи. Быть может, оне еще в труднопроходимых и пока непосещаемых золотопромышленником пустынях севера... Алтайские промыслы давно уже выработались. Новых богатых открытий нет и, кажется, не предвидится, потому что большая часть речек и ключей разведана, и хотя золото почти нигде не отсутствует, но количество его таково, что при теперешних условиях разработки добывание его невыгодно.

Для отыскания золота снаряжаются поисковыя партии. Начиная с мая месяца, часть рабочих под руководством служащаго отправляется на «разведку» тех речек, которыя почему–либо обратили на себя внимание. В избранной местности строят себе балаганы и устраивают свое житье по–походному. Привозят необходимые инструменты и съестные припасы на несколько дней и приступают к работе.

Разведка состоит в следующем. Поперек речной долины в известном разстоянии друг от друга пробивают ряд шурфов. Шурф — квадратная яма, сторона которой обыкновенно равна 1 сажени. Выбрасываемый из этой ямы материал промывается на особых приборах, называемых бутарами. Бутара представляет деревянный открытый ящик, одна более высокая половина котораго закрыта железной решеткой. Золотосодержащий пласт земли набрасывается лопатами на решетку и посредством особых железных гребков под непрерывною струей воды пробивается сквозь решетку, так что все мелкия частицы гальки, песку, глины, а также и золота проваливаются вниз, а крупная обмытая галька, оставшаяся на решетке, сбрасывается прочь. Крупная золотина, не прошедшая сквозь отверстия решетки, будет при этом поднята, так как бросится в глаза, мелкое же золото, упавшее вниз, задерживается особыми поперечными плинтусами. Мелкий и легкий материал уносится водою, золото же остается почти все тотчас же под решеткою.

Обыкновенно самый верхний пласт розсыпи не содержит золота; его называют «торфом», а пласт с золотом называется «песками». Низ розсыпи, будут ли это коренныя, сплошныя горныя породы или рыхлый, наносный же материал, но не содержащий уже золота, называется «почвой». «Добить шурф до почвы» значит дойти до такого пласта, который уже не содержит золота.

Разведка представляет одну из самых трудных приисковых работ как потому, что приходится жить в неудобных условиях, т. е. в балаганах, питаться соленым мясом, которое часто портится, не иметь зачастую возможности хорошенько высушиться, отоспаться, так и потому, что самая работа в шурфах очень трудна.

Шурф — узкая яма, которую приходится с глубины 1 сажени, а то и сверху крепить, чтобы не осыпались стенки. Землю из шурфа добывают или воротом с бадьями или перебрасывают с подмостков на подмостки. Шурф редко бывает сухой, обыкновенно на известной глубине показывается вода, которую откачивают насосом. Легко представить себе, каково работать в этой сырости и тесноте. Особенно трудно «низовикам», т. е. тем рабочим, которые работают внизу и углубляют шурф; их бывает двое. От них требуется большая выносливость, сила и ловкость, особенно когда одолевает вода, которую иногда еле успевают откачивать; а в дождливую погоду низовику еще хуже.

Ряд шурфов, пересекающий долину и розсыпь поперек, называется «линией». Если доказано присутствие золота, то таких линий выбивают несколько, чтобы определить, как далеко тянется розсыпь и как вести работы. Выработку направляют потом на более богатые шурфы. Раз известное место оказалось достойным разработки, на нем строят приисковый стан, запасаются орудиями, съестными припасами и начинают разработку. Зимою производят подготовительныя работы, и только летом производится промывка песков. Зимою строят жилыя строения, амбары, золотопромывальную машину, а главное «вскрывают шурфа», т. е. удаляют верхний, не содержащий золота пласт земли и отвозят его в сторону, в «отвал», т. е. насыпи. Выемка, образовавшаяся от этого в земле, называется «разрезом». Для того, чтобы в разрезе не скоплялась вода, подводят к нему снизу долины канаву, которая тем длиннее, чем положе падение долины.

Всякий, увидевший в первый раз приисковыя разработки, громадные разрезы, тянущиеся на несколько верст, громадные шурфовые и галечные отвалы, бывает поражен этой циклопической работой, ему не верится, чтобы все это мог сделать человек. В этих долинах человек произвел такую громадную геологическую работу, какую бурная, ломающая в половодье берега, горная речка не смогла бы произвести в целыя столетия. Местность становится неузнаваемой: вместо ровнаго дна речной долины образуется как бы миниатюрная горная страна с хребтами, долинами, углублениями... Тысячи и миллионы пудов материала переворачиваются, перемываются чуть не до последней пылинки для того, чтобы извлечь небольшое количество золотых зерен. Большинство материала остается в долине, но все–таки масса его в виде мути и мелкаго песку уносится речкой, хрустальныя воды которой становятся мутными и на большом пространстве мутят и главную реку, принимающую ее.

Для промывки золотосодержащих песков строится золотопромывальная машина. Большинство приисковых машин движутся водою, для чего крутую таежную речку отводят в особую канаву, имеющую более пологий скат воды, чем сама речка, и таким образом поднятую воду принимают и направляют на колесо. Машины бывают двух родов: бочечныя и чашечныя. Бочечная состоит из горизонтально укрепленнаго на железной оси железнаго же цилиндра, полаго с обеих сторон и расширяющагося к одному концу. Весь он унизан небольшими дверочками и вращается во время работы на своей оси; с узкой стороны вливается в него вода и всыпаются золотосодержащие «пески». В этом быстро вращающемся цилиндре пески разбиваются и размываются обильною струею воды и ударами о стенки цилиндра; мелкия части и золото проваливаются сквозь дырочки вниз, а крупныя, совершенно обмытыя постепенно подвигаются к более широкому концу бочки (так называется цилиндр) и выбрасываются из нея. Провалившияся же с водою сквозь дырочки бочки мелкия части и золото задерживаются на шлюзу, т. е. на наклонной плоскости, пересеченной рядами плинтусов. За этими плинтусами задерживаются золото и наиболее тяжелыя гальки, а легкая галька, песок и муть несутся водою далее и непрерывно отвозятся от машины на таратайках, так же как и крупныя гальки, выбрасывающияся из бочки. Галькой называют в тайге более крупный материал, т. е. камни не меньше вершка в диаметре. Раз или два в день делается «съемка» золота, т. е. пески со шлюза промываются для окончательнаго отделения золота. Шлюз и промывальня всегда окружены решеткой и заперты во избежание воровства золота.

Другой род машин — чашечныя — в сущности устроены так же, как бутары, то есть пески промываются также на железной решетке, но вместо ручных скребков здесь по решеткам двигаются кругообразные железные песты, которые разбивают пески. Этот род машин удобен для промывки связных глинистых материалов. На машину ведут пологие, длинные мосты, по которым медленно везет сильная лошадь таратайку с песками, зная свое дело так, что идущий рядом возчик почти не управляет ею: она сама заходит по мосту на машину, заворачивается, подпячивает таратайку к люку, из котораго пески проваливаются на промывку, и остается только опрокинуть таратайку. Сваливши пески, возчик становится в таратайку и рысью катит в разрез, чтобы оттуда, нагрузившись, опять медленно ехать в машину.

В разрезе в это время идет горячая работа. Вертикальная стенка, около которой работают, называется «забоем». Если золотоносный пласт глубок, то выработка располагается уступами и забоев несколько. Орудия разработки — лом, кайла, лопата. Рабочий, называемый забойщиком, стоя у стенки, подкайливает ее, затем залезает наверх и ломом отворачивает землю, которая или разсыпается, падая, или отваливается цельною глыбой, которую надо раскайлить, а затем вооружается лопатой и вместе с возчиком, т. е. тем рабочим, который отвозит пески на машину, накладывает таратайку, которая, нагрузившись, медленно отъезжает, и пока возчик ездит, забойщик опять подкайливает, отваливает и раздробляет землю.

Работа у забоя трудная и опасная. Часто случается, что внезапно отвалившаяся глыба убивает или калечит рабочаго. «Убило забоем» — слишком ходячее на приисках выражение. Кроме того, приисковая работа тяжела также тем, что она происходит во всякое время года изо дня в день. Праздников на приисках до самаго последняго времени не существовало, за исключением Рождества, Пасхи и немногих других; кроме их, рабочим дается еще один или два раза в месяц отдых, которым они пользуются поочередно; и зимой, и весной, и летом, в стужу, в жар, в дождь рабочий должен неизменно находиться на своем посту и отработать свой размер земли, который простирается от 1 до и 1¹/₂ куб. саж. на двух человек — забойщика и возчика. Зимою он меньше, летом больше и изменяется, кроме того, в зависимости от свойств грунта.

Еще тяжелее так называемыя «ортовыя» работы; оне производятся там, где пласт слишком толст и его невыгодно «вскрывать». Тогда ведутся подземныя работы: бьется широкий шурф и из него ведутся под землею в разныя стороны «орты» — узкие, длинные коридоры, боковыя стенки и верх которых крепятся двумя деревянными столбиками с толстой перекладиной наверху, по мере того как выработка подвигается все дальше и дальше под землею. Можно себе, конечно, представить, каковы эти подземныя работы в сырости и грязи, в душном сумраке, освещаемом светом сальных свечей.

Вообще жизнь приисковых рабочих до последняго времени была весьма тяжелой. Недаром рабочие прозвали приисковую работу «вольной каторгой». Она действительно была каторжной как по своей трудности, так и потому, что на рабочаго смотрели и обращались с ним, как со скотом. Розга и кулачная расправа были в полном ходу, а содержался рабочий и кормился поистине ужасно. Даже не верится разсказам об этом недавнем прошлом. Теперь уже далеко не то. Общий дух гуманности, проникающий всюду, изменил старые порядки и изменил самого рабочаго.

Раньше среди рабочих преобладали ссыльные, ныне же Алтайские прииски нанимают рабочих в близлежащих местностях. При наемке рабочему выдается задаток и очень крупный, так что ему надо работать месяца 3–4 и более, чтобы отработать его. Всякий рабочий старается взять побольше задаток, так как он в глазах его есть некоторая гарантия того, что золотопромышленник не выгонит его с прииска, если он ему чем–либо не понравится.

После наемки служащий ведет нанятую партию рабочих на прииск. Как собрать рабочих, так и привести их на место — дело очень нелегкое, потому что немедленно по получении задатков начинается безпросыпное пьянство, причем пропиваются не только деньги, но и спускается с себя все до рубашки, так что едва только партия рабочих подъехала к деревне, как рабочие разбегаются по кабакам, и их надо разыскивать, тащить силою, зачастую одевать и обувать.

Многие, получив задаток, скрываются, многие бегут с дороги и, наконец, бегут и с прииска. С прииска побеги случаются уже в весеннее время, когда тепло; бегут те, которые еще остались должны в этому времени. Отработавший задатки рабочий не побежит. Бежавших рабочих часто ловят и сурово расправляются с ними, но раз не поймали, то за рабочим пропадает все, так как хлопоты о взыскании с него не стоят затрат на них. Побеги рабочих и безнаказанность их составляют самое больное место золотопромышленников, хотя они и вызываются тяжелыми условиями приисковой жизни.

По прибытии на прииски рабочие водворяются в предназначенных для них жилищах, называемых казармами. Там живут вместе в одной большой комнате и холостые и женатые со своими женами и детьми. Нары разделены проходами и перегородками, так что для каждаго рабочаго есть место, устроены отдельныя сушильни, так что пришедший из разреза, промокший и прозябший рабочий может там переодеться, переобуться и обсушить одежду, а не тащить всю грязь в казарму.

Работа на приисках начинается рано — чуть свет. По звону колокола или железной доски рабочие идут на работу, возвращаются на утренний чай, обед и ужин и шабашат. Число рабочих часов различно: летом больше, зимой меньше; в среднем можно принять 10 часов чистой работы. Кроме собственно приисковых работ, на прииске нужны и различные мастеровые. Из них кузнецы и плотники нужны постоянно; кроме того, многих рабочих переводят с земляной работы на различныя другия, напр., на рубку и распилку леса, заготовку дров, выделку кож. Особые рабочие нужны в конюха — для присмотра за лошадьми, для возки почты, сопровождения служащих и при их поездках. Женщины исполняют работу прислуг и кухарок у служащих, а в летнее время, надев мужския шаровары, занимаются часто и нетрудными мужскими работами, напр., отвозкой гальки от машины. Эту работу зачастую исполняют и мальчики–подростки.

И рабочие, и служащие на приисках обыкновенно находятся на хозяйском содержании. Только служащие иногда получают особыя суммы на содержание. Чай, сахар, различные товары, как–то: ситец, холст, сукно, бродни, сапоги, азямы, шапки, табак, спички,— все это рабочий берет из приисковаго магазина за свой счет, но при этом приисковая администрация наблюдает за тем, чтобы рабочий не забирал лишняго и не залезал в долги. Цены на все устанавливаются в амбаре очень высокия. Амбар тоже доходная статья для золотопромышленника, так как торговцев всякий золотопромышленник имеет право не допускать на прииск.

Работа, сон, еда — этим почти исчерпывается жизнь рабочаго в будни. Если остается свободное время, надо его употребить на себя же: починить обувь, наладить инструменты и т. п. Разумных развлечений до самаго последняго времени не существовало для рабочих. В праздники время идет на карты, пьянство, пляски, пение и т. д.

До сих пор вино — главное и единственное удовольствие рабочих. Страсть к вину так велика, что развила особый промысел спиртоношество: отчаянныя головы везут в тайгу вино окольными тропинками, чтобы сбывать его за деньги или за наворованное золото рабочим. Несмотря на то, что спиртоношество строго преследуется, спиртоносы ухитряются снабжать рабочих вином, хотя самаго ужаснаго качества, неимоверно разбавленным и за бешеную цену.

Рабочий готов отдать за вино последнее. Но беда, если спиртоносы попадутся в руки золотопромышленника. С ними не церемонятся. При поимке пускается в ход оружие, и кровавыя расправы или жесточайшая порка случаются нередко.

Заработки рабочаго различны. Но иногда они достигают солидных размеров; это в том случае, если на прииске богатое подъемное золото. Так называется то крупное золото, которое подымается рабочими в разрезе. Во избежание того, чтобы это золото не утаивалось, за него назначается особая плата, так что при нахождении большого самородка сумма может быть очень значительной. В общем, однако, небольшия деньги выносятся рабочими с прииска. Задаток, а затем забор из приисковаго амбара хлебом, мясом, товарами поглощает большую часть заработка, а так как розсыпи на Алтае не богаты и подъемнаго золота мало, то 50 руб. — это хорошая выдача при расчете, бывающем 1–го октября.

После расчета большая часть рабочих уезжает с прииска большею частью с тем, чтобы погулять в «жилом месте». В «зимовку» остаются только те, которые получили мало додачи или остались должны. За разсчитавшимися из деревень приезжают крестьяне, привозя с собою что–нибудь на продажу, а нередко и вино, которое, конечно, тщательно прячется, еще не доезжая до приисков, так что, благодаря этому, уже в первые дни после расчета карманы рабочих оказываются значительно облегченными.

Выехавший в деревню рабочий гуляет и кутит напропалую. Во всех деревнях, в которыя выезжают рабочие с приисков, многие наживаются, эксплоатируя эту потребность рабочих в разгуле после тяжелаго труда.

«Приискатели» прославились своими кутежами. В несколько дней спускается самым безобразным образом все, что было заработано целым годом тяжелаго, упорнаго труда. Выехавший рабочий прежде всего покупает себе мохнатую шапку, хорошие сапоги, яркаго цвета опояску и вязаный гарусный шарф необъятных размеров, шьет широчайшия плисовыя шаровары и поддевку, вооружается гармоникой и безпросыпно пьянствует. Деньги бросаются как сор. Бывали случаи, что приискатель заставлял разстилать по дороге от кабака к кабаку штуку ситца прямо в осеннюю грязь и гордо шествовал по нем грязными сапогами, а окружающая его толпа следом за ним расхватывала и рвала этот ситец. Конечно, при таком кутеже немного нужно времени, чтобы спустить сначала деньги, потом свою франтовскую одежду и затем остаться в жалких лохмотьях, а потому идти и снова наниматься на прииски. Контингент приисковых рабочих поэтому более или менее постоянен. Надо заметить, что в последние годы, после улучшения жизни рабочих, уменьшились и кутежи и нет уже тех поразительных подвигов, о каких сохранились предания.

Источник: Азиатская Россия. Иллюстрированный географический сборник, составленный преподавателями географии А. Крубером, С. Григорьевым, А. Барковым и С. Чефрановым. 4–е, исправленное и дополненное издание, 1915 г., стр. 442–452.