Путешествие по разным провинциям Российскаго государства

Петра Симона Палласа, Медицины доктора, натуральной истории Профессора, Санктпетербургской Императорской Академии Наук и Вольнаго Экономическаго общества, Римской Императорской Академии, Королевскаго Аглинскаго собрания и Берлинскаго естествоиспытательнаго общества члена

Лето 1772 г.

...От Кабанскаго острогу следует высокая и сухая степь продолжающаяся до самаго Байкалу, но за несколько верст начинает хрящ и щебень покрывающий отлогой морской берег даже до Посольскаго монастыря. Вся окольность вдоль по Байкалу состоит из щебню, по чему заключить можно, что море прежде гораздо выше стояло, и может быть все оныя места при Устье Селенги, где ныне живут, водой понимало.

По песчаному морскому берегу и по соседственным оттоль лесам росли различныя, сим местам собственныя, и разве только на снежных хребтах попадаемыя растения, как напр. Cembra, Empetrum nigrum, Campanula rotundifolia и grandiflora¹⁾, Fumaria impatiens²⁾, Polygonum diuaricatum, anguftifolium³⁾, и Sericeum⁴⁾, fcrophularia fcorodonia, dracocephalum nutans, Lycopfis veficaria и Triticum littorale (+). — В лесах lonicera caerulea и pyrenaica, Linnea, Rubus arcticus, Pedicularis paniculata, Ledum, Andromeda polifolia, Vaccina, Pyrolae меж коими и P. uniflora; коих Сибиряки собирают для некоего питья для здоровья под имянем Киллетеки, так как Pyrola rotundifolia (Грушевка), которая в Сибири весьма велика родится, и у мужиков часто в недостатке вместо чаю употребляется, однако действием своим, как Ароматическое и животу пригодное лекарство менее похвалы и чести в таковую потребу заслуживает, нежель первая. — Сия нагорная флора, которую во многих местах по Байкалу видеть можно, держится на сих низменных берегах, то что летом холодной и туманной воздух с моря дует, то что с Южную сторону, особливо в здешнем месте, в соседстве высокия горы находятся, коих верхи снегом покрытые, наипаче около Култуку или западнаго морскаго залива во многих местах за облака заходящие, производят сие холодное на травы действие.

Как я в Посольской монастырь приехал, то по всему Байкалу такой великой туман разпростирался, какой обыкновенно только или на высоких горах облака к себе притягивающих, или в землях при море лежащих осенью и зимою бывает. Тогда были также и облака, так что не редко случается, кои зашед промеж гор море окружающих, носились еще за восемь дней до моего приезда, то в полуденную то в северную сторону, и так безпрестанно при тихой погоде и перемежающемся с западу ветре продолжались до самаго 20 числа июля. В то же самое время на всех Даурских горах и около Енисея была такая дождливая погода, что никто из жителей таковой не запомнит, она с немногими в промежутках ясными днями продолжалась до самой глубокой осени, и во многих местах траву и хлеб повалила. Напротив того весной и большую половину лета во всех сих местах чрезвычайно жаркая и ведреная стояла.

Западные ветры, кои обыкновенно на Байкале продолжительны, обезнадеживали меня в перевозе на Ангарское устье и хотя тем же часом на место Пакетбота ходящий также по морю казенный галиот с той стороны на оную прибыл, однако о скорейшем отъезде не льзя было и подумать.

Оным галиотом, Борис и Глеб называемым, управляет один подштурман, к Охотской команде принадлежащий; теперь ето одно только и есть порядочное судно, которое по Байкалу на парусах ходит, а прочия все не надежны или дощеники, или большия лодки, на коих купцы с товарами своими плавают, и когда ветер есть, то парусами, а нет, греблею. Другой галиот осенью в 1770 году против Селенгинскаго устья сел на мель, так что неотменно его ломать будет должно. Вообще мне кажется здесь по узкому такому морю галиоты ходить не могут, а вместо того полезнее маленькия полугалеры или другия суда, чтоб на веслах ходить было можно.

Однако в оное время упражнялся я то в собрании трав около Посольскаго монастыря, то в описании обыкновеннаго тутошняго рыболовства. Оно там, как и другие знатнейшие рыбные промыслы на откупу, и рыбаки обязаны на монастырь давать, как указное, известное число бочек рыбы. — Ловля производится все лето насквозь неводами, длиною сажен на двести, и как море по сю сторону отмело, то и пускают его с лодки в море на твердом посконном канате, длиною сажен в триста, и вытягивают оттоль поставленным на берегу воротом. Весною как скоро лед сломает, самой лучшей промысел бывает так называемых морских Сигов (Salmo Oxirhinchus) и Линков, кои в ето время великим множеством к отмелям икру бросать приваливают. А летом, как и рыбаки ищут мест глубоких, то переходят оне ловить на каменную же сторону на север, где яр и очень глубоко. В ето время ничего почти кроме Омулей не попадалось, кои обыкновенно походят на полуденную сторону, а к осени в устья рек забираются. Оная рыба в устье Селенги не более двух пяденей бывает, а славны вместо того величиною каждой год промышляемые в Чивиркуйской губе по Байкалу и не инде где, что снова доказывается, что валовая рыба, так как и пролетная птица каждой год туда обращается, где она (так сказать) зачалася, и не скоро там икру свою бросает, где она сама не родилась. — Поход Омулей здесь за Байкалом везде славится, да и справедливо, по тому, что естьлиб их нестолько было, то каменистыя здешния нерыбныя реки всех обывателей в посты никак бы не прокормили. Оне к усть–Селенге обыкновенно приваливают около Успеньева дни; а около Удинска по елику оне идут очень тихо, появляются в половине Сентября. В реку Уду не заходят ниже в Хилок, хотя впрочем на устье ловят их премножество. Напротив того в Жиду, в Чикой, даже до Урлука, по Селенге за Орхон идут валом и не прежде назад возвращаются, как когда лед пойдет, почему многие из них не вошед пропадают. Чем мягче осень, тем поход в реки позже, а если лед поплывет заранее, то и оне с ним обращаются, однако же не доходят до самаго устья; в речки с Северной стороны в Байкал впадающия также и в Ангару оне никогда не заходят, конечно не из иной какой причины, как что первые Омули пробиравшиеся Енисеем и Ангарою до Байкалу может быть шли прямо в полуденныя и восточныя речки, где пометав свою икру оставили своим потомкам в склонность всегда к оным водам возврашаться: ибо полагают, что Омули здесь не отъинуды, как от ледовитаго моря завелися и проходят не только Енисеем, но и Камчатскими реками из восточнаго Окиана. Енисеем они не только помощию Тунгуски и Ангары до Байкала пробраться, но и до Тубы и большаго озера Маджары в Саянском хребте находящагося. А как при обращении своем из вышних рек оне на пространныя и глубокия воды попали, то в Океан уже далее иттить и не предвидят, но здесь по морю разплодились, и тем способнее, что здесь никаких других хищных рыб не находится.

Гораздо удивительнее здесь в Байкале пребывание Тюленей, кои иначе из Океана не далеко в реки заходят, и в наши времена в Енисее и в Ангаре никогда их не видывали, и так или чрезвычайною какою земли переменою или другим каким редким и необычайным случаем они сюда забрались.

Сверх того естьли есть что редкое, и в одном только Байкале и водится, то рыбка, которую русские Коломенкою называют; она не очень давно здесь проявилась, хотя нет ни малаго сомнения, что была она и прежде, но только не примечали. Она есть Callionymus Baicalenfis прим. н. 49) собою столь тверда как кусок сала, и справедливо так жирна, что естьли жарить, так одне только спиновые позвонки останутся, а прочее все расплывется. В сети она никогда не попадает, и живой еще никогда не видывали. Здесь не без вероятности заключают, что она держится в глубочайших только Байкала хлябях, каковыя по середке и на Северной каменной стороне изведаны, так что веревкой трех и четырех сот сажен до дна не достали. Какияб причины в море были, коиб на поверхность сию рыбу выгоняли, того сказать ни кто не может. Обыкновенно выкидывает ее сильною погодою с нагорной стороны, летом, наиболее к Посольскому монастырю и к усть Селенге. Нередко случается видать ее после великих штурмов, где она плавает на поверхности великими стадами, и некоторые годы было ея столько выброшено, что оне валом на берегу лежали, и тогда то приморские жители изрядной имели себе выигрыш из них жир вытапливать и продавать Китайцам. Нынешняго году было их на берегу выброшено после штурма, однако очень не много, и я достал несколько чрез нарочно посланных в Посольской монастырь из них, то сушенных, то в вине сохраненных. В последней раз видели их 24 числа июня; сколько их по берегу ни валяется, одна или множество, то ни Чайки, ни Карги их не трогают; конечно не для чего инаго, как для претительнаго их жиру, каковой на земли в немного часов, а в руках так тотчас растекается.

10 Числа Штурман с галиоту всем, кои переезжать хотят, велел объявить, чтоб на судно собирались, и так велел я мой Екипаж в судно поставить, а сам ночевал на берегу. А ветер во всю ночь дул такой жестокой, что о перевозе и подумать было не льзя. — Байкальские мореходцы имеют особливой сорт компасов, на коих только три ветра назначены. Все, то есть, меж Норд–Остом и полуднем веющие называются Баргузином, по тому что оне с той стороны приходят и ими из Селенгинскаго устья весьма скоро чрез Байкал переехать можно. Все меж Норд–Вестом и Зюдвестом из Байкальской губы дующие именуются Култуком, и наконец все прямо с северу или с каменных гор от севера лежащих ветры разумеются под именем горной погоды, коея верно никогда не желают, а когда придет, то не иначе как свирепейшие ураганы, кои чем короче тем жесточае, и коли на море захватит, то за узкостию его обыкновенно или на полуденном отмелом берегу на мель посадит, или разобьет; а и то случается, что естьли парусов не скоро опустят, то или огрузит, или мачту сломит. При других ветрах столько опасности нет, по тому что на етом разстоянии меж Ангарским и Селенгинским устьем нет отмелых мест или скрытых камней под водою, выключая одного, кое купеческия суда разведали, но и в круг того море чрезвычайно высоко. Впрочем посередь Байкала и к северному берегу такая глубина, что часто с многими лотами дна не доставали. Самое море подобно ужасной пропасти, которая разбитые хребты берегами себе имеет и в которуюб взявшиеся оттоль реки стекались. Самой набережной гребень везде по себе следы имеет тяжких и усильственных прошедших приключений, также и знаки отдаленнейшей древности.

11 Числа ввечеру настал хороший полуденный ветер, коим хороший мереход легкоб взошел в Ангарское устье или по крайней мере не далекоб от него остановился. Ето было правда в голове у нашего Кормщика, однако понеже он во все время спал и только одного матроза на рулю поставил, то и переехали мы море на чисто поперег, но к такому месту, от котораго до Ангарскаго устья еще далее, нежели от Посольскаго монастыря было. Мы то есть находились, как наш Штурман проснулся, в пещаной губе, больше нежели за сто верст выше лиственишнаго зимовья, докудова от Посольскаго монастыря прямо по льду щитают 943 версты и за столько на Пакетботе платится. При том ветер становился натужнее, и мы почти от берегу не могли отбиться, однако морской наш проводник не хотел сперьва утруждать своих матрозов, чтоб тащить лямкою, но положился лечь на Якорь в ожидании восточнаго ветру, о котором никакой вероятности не было.

Таковое начало нашего мореплавания ползком для меня было еще не очень не приятно, по тому что мне подало чрез то случай выходить на каменные берега и собирать цветущия травы, меж коими некоторыя и редкия находились. Также во весь день на песку наловили в Губе довольно морских сигов, по берегу носило несказанное множество случившихся кожухов с морских мокриц (Onifcus trachurus)⁵⁾ приб. н. 54, кои в стоячих в воде травках и водяном мхе водятся и служат набережным рыбам, особливо Ленкам и Сигам главнейшею пищею. — Сверьх того накидало из моря множество зеленаго, слизковатаго морскаго растения, которое кажется почти принадлежит к животным растениям, и вино, в которое его положили, все наполнило слизью: на дне все каменья им обростают будто струистым зепунным сукном.

Редчайшия из примеченных трав были: вышеобъявленные сорты Колокольчиков, Chrifanthemum arcticum, Valeriana Sibirica и rupeftri, кои часто ростут вместе и на одном камне, но первая уже семяна имела, и обе принятые от Ботаников различия признаки имели: смотри выше в примечании. Кроме того Aftragalus coeruleus⁶⁾, Syfimbrium album (приб. Nom. 102 рис. V.F.i.). Polygonum fragrans, fragile и Dryopteris Acroftichum maranta, Saxifraga punctata и craffifolia, в буераках Melfmpyrum Sibiricum и Svertia corniculata. Ha оголенных солнечных скалах в множестве находился описанной во второй части сего путешествия смачной каменной чеснок Allium altaicum или лучше faxatile и матрозами, кои его каменным луком называют, как и простой по берегу растущий чеснок (allium fphaerocephalon) с аппетитом в кушанье употребляют.

Меж всеми сими травами Polypodium fragrans заслуживает особливое об себе внимание. Сей редкой, прекрасной и благовонной папоротник собирается Буретами на высочайших хребтах по разселинам, под именем Серлик и делают из него лечебной чай от цынготной и другой ломовой болезни. Но можно его пить и не без приятности, по тому что естьли его один или два листка приложить к обыкновенному зеленому чаю и дать настояться, то он тот самой смак гораздо возвышает. Дух от него столь долго держится, и так проницателен, что все травы и полные бумагою сундуки надушил.

Горы вокруг песчаной губы состоят из сыпучаго сераго камню, от чего мало по малу и песчаной берег тут состоялся.

Под вечер и вправду настал небольшой восточной ветерок; но чуть только мы якорь подняли и паруса распустили, то он и перестал и опять задул от западу, так что нам надобно было искать на устье губы новаго для якоря места.

13. Д. наконец решился наш стурман запречь своих матрозов в лямку, и так потащились мы подле берегу из устья губы мимо Бакланьяго камня верст на пятнадцать до места, где опять якорь можно бросить, Хомутами называемаго. — При Бакланьем камне имели мы некоторое увеселение над Бакланами, кои сидели тут в ужасном множестве и весь камень своим пометом забелили. Некоторые из корабельщиков ездили туда на етот камень, и тут старые бакланы все начали толпиться, а молодые еще голые начали кататься с камню в воду и разныя смешныя движения делали.

14 Д. отъехали мы нашею ездою до Голоустнаго зимовья, к чему пособил нам немного около полден возставшей маленькой ветерок. От трехрукавнаго устья реки Голоустны горы, кои тут начинали быть из Шифера, удалялись несколько от берегу, оставляя на несколько верст мокрые низкие луга с щебневым подсадом, где ныне Буретския Юрты стояли. 3десь взяли мы лошадей, кои следующаго дня бечевой нас тянули, и как ниже Голоустной везде подле гор по берегу проходить было можно, то мы сего дня и гораздо подвинулись, но и тут мы не пользовались сею участью, как только до Кадильскаго мысу, которой в море прямо в глубину весьма круто спущается; однако проехать нам сие крутое место пособил маленькой ветр до зимовья Антипина или Кадильнаго, при том тащили безпрестанно матрозы и прибывши в Кадильной надобно было нам укрепляться на якорь за берег, по тому что небольшими тучами заволакивалось и начинала с горной стороны разъигрываться погода.

Ниже Голоустной в разных местах по горам море окружающих выкапывали гнездами охристую свинец и серебро содержащую руду, которая принадлежит собственно купцу Савыкину, однако из состояния гор не льзя много добра надеяться.

Теперь не видя на берегах ни какой отмены езда наша начала уже мне скучить так, что я искал средства, каким бы то образом ни было, проехать сими непрерывными горами или лучше сказать каменьями, кои берег составляли. Но как на етой стороне нигде пристать было не можно, то нашел 16 Д. другое средство: выпросил я у штурмана находящуюся при галиоте плоскодонную лодку, велел поставить легинькую свою тележку поперег, так что колеса в воде висели, насажал в нее то со мною бывших, то сторонних скорее на сухом пути быть желающих, и так погребли от прочаго багажу вдоль по берегу к Ангарскому устью. Чуть было моя лодка назади не осталась: ибо ветр подул сего утра сильной с западу, но сильнее того были волны от наступающей на море штурмы. Тут хотел было матроз, коего я взял себе кормщиком, как ему сперьва и удалось, прямо с Кадильной через крутую губу на ближайшей Соболев отстой перекинуть, гребцам посноровить, работу укоротить и опять прямо с Собольева отстою через большую губу перегребать, чтоб и действительно верст десять обходу сократило. Однако чуть только мы с носу отвалили, такой жестокой задул ветр, что принуждено было поворотить лодку по валам, естьли не хотели с нею опрокинуться, по причине телеги, в которую ветер дуя переклонял на одну сторону. И по тому отбило нас от берегу так далеко, что мы с величайшею нуждою и почти с видимою опасностью насилу к ближайшему берегу прибились, без чегоб нам неотменно пропасть было должно. Дабы не однажды только страх таковой изведать, то потащили было лодку подле берегу бечевою, но выходящие далеко в море утесы, каковые суть Калиновской и лиственишной, принудили нас огребать себя в такую жестокую погоду на валах, что великаго труда стоило. Меж сими двумя лежит вторая крутая губа, при сей и при большой губе, в которую четыре речки впадают; находящияся высокия горы состоят с верху до низу из разбитых камней, но вместе опять сплоченных; от чего в воде дно все почти состоит из таких больших и малых камешков водою окруженных и песком меж собой сплоченных. Сей род камню доказывает ужасное какое нибудь бывшее Байкальских гор раздробление, по тому что он не иначе как под водою должен зачаться, и страшным земли проломом с таковой вышины горы должен быть воздвигнут, коих перпендикулярная высота более нежели ста сажен.

Как скоро мы лиственишной мыс миновали, то стали быть как будто в гавани на такой воде, и продолжали наш путь далее к Ангарскому устью простирающеюся губою с удовольствием и прибыли в лиственишное зимовье еще рано.

Байкальская бадяга (Spongia baicalenfis Приб. нум. 59), о коей я еще в моем вешнем проезде упоминал, ростет здесь на большой губе и подле лиственишнаго зимовья в великом множестве, в воде по каменьям на три и на четыре сажени глубиною, а выкидываются также из моря и при Голоустной. Понеже матроз, которой со мною был, умел нырять весьма искусно, то заставил я его со дна вытащить сея бадяги несколько свежих кусков. Она имеет такойже приятной, темнозеленой цвет и рыбей запах, какой и простая бадяга. Звездоподобныя ея дирочки в воде были гораздо отверстее, однако никакого жизненнаго движения не показывали. Самое тело губки наполнено было будто слизью, которая одевала и самую сучков поверхность ровняя и наполняя полыя их скважинки; а как губка начала изменяться, то стекала таж самая слизь волокнами, так что тутже на берегу от воды, дождя и воздуху тотчас зделалась чистою и белою.

К вечеру отправился я в Иркуцк. В темном и запертом отвсюду лесу по болотам при Усть–Ангаре и по другим малым речкам Сенной и Банной цвели Polygonum fugittatum, Allium victorialis, Suertia carniculata, Dianthus fuperbus и Pedicularis altiffima⁷⁾. Вдоль по Ангаре от ея начала по представлению нынешняго Господина Губернатора с великим трудом через каменныя горы прочистили новую дорогу, без коея прежде не иначе как по берегу подле воды ездить было можно; но когда вода разольется, то нет больше сухим путем и проезда. И так от угла дорога начинает чистыми местами и при Никольской заставе, через реку Укаралык перехав, продолжается то близ Ангары, то не далеко по большой части лесами соснягом или березником. Здесь был чрез несколько дней безпрерывной дожжик, но и поныне еще хорошими ливнями продолжался. От того все реки так поднялись и в Большей речке вода так возвысилась, что при переезде чрез ее хватала почти ко мне через края в телегу. Другая речка побольше при Пашковой станице течет в Ангару. Порядок застроенных по дороге от Никольской станицы вдоль по сей реке до Иркуцка зимовьев и деревень есть следующей. Гнилокуровское зимовье от Никольскаго 6 вер. 150 сажен; Лепешихино зим: 1 вер. 400 сажен; Чеглово зим. 2 вер. 400 сажен; Хомутово зим. 4 вер. Молодово зим. 7 вер: 250 саж. Пашково зим. 4 вер. 350 саж. Долганово зим. 6 вер. 250 саж. Сукино зимовье 4 вер. 450 сажен; Шикина деревня 3 вер. 300 сажен; Крещеновская деревня 3 вер. 300 сажен; Большая розводная 2 версты, откуда до Иркуцка 9 верст остается. Понеже я ехал во всю ночь, то и в город прибыл 17 числа июля по утру очень рано...

• П.С. Паллас. Путешествие по разным провинциям Российскаго государства. Ч. 1.
• П.С. Паллас. Путешествие по разным провинциям Российскаго государства. Ч. 2.
• Байкальская губка.
• Слизковатая конферва.
• Голомянка.
• Омуль.

Источник: Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российской империи. 1786. Ч. 3. П. 1. Стр. 398–414.