Маячные огни на Байкале

из отчетов начальника байкальской экспедиции

Так как потребность в маячном освещении на Байкале ощущалась уже давно, то при систематическом изследовании озера, предпринятом Байкальской Гидрографической Экспедицией,— по мере выяснения характера берегов и подводных опасностей,— уже на третий год работ явилась возможность приступить к освещению озера маяками, которые должны были в значительной степени обезпечить плавание по озеру не только для больших пароходов и паровых «катеров» местнаго типа, но и для рыбачьих лодок, которыя искрещивают Байкал в различных направлениях, борясь с его непогодами зачастую до последних сил.

При первых же шагах экспедиции в этой деятельности, не замедлили выразиться проявления сочувствия со стороны местнаго населения. Не говоря уже о пароходстве Немчинова, которое самым усердным образом выполняло все заказы для маяков при избытке собственных работ и безвозмездно перевозило маячные грузы; общество крестьян в с. Голоустном уступило по собственной цене запас сухих бревен, предназначавшихся ими для общественных построек, а владелец баржи Стрекаловский два раза представлял в распоряжение начальника Экспедиции свою баржу и рабочих для перевозки леса для маяков; со стороны же местной администрации всех рангов встречалось также полное содействие.

Капитаны пароходов и парусных судов, рыбаки и промышленники не пропускали случая для выражения благодарности за постройку маяков. Особенное значение они приписывали Голоустнинскому маяку, освободившему их от тягостной заботы при прохождении здесь ночью в сильный горный ветер с буксиром чайной баржи, стоившей иногда до 500 000 рублей. «Отойдешь далеко от мыса, говорили капитаны,— баржу надо бросить на произвол судьбы; близко подойдешь — выскочишь на берег; теперь же спокойно идешь вплотную».

К постройке маячных огней было приступлено летом 1899 года, и одним из первых был поставлен огонь в устье реки Голоустной. Здесь оказалось возможным не строить ни дома, ни отдельной будки для маячнаго огня, а по соглашению с директором Иркутской обсерватории, воспользовались надстройкой над крыльцом метеорологической станции, подняли ее на 8 фут, образовав таким образом маячную комнату, и у стены ея установили маячный аппарат. Таким образом, 29 июня был зажжен первый маяк на Байкале. Обязанности смотрители Голоустнинскаго маяка с полной готовностью принял на себя наблюдатель этой станции.

При выборе места для постройки маячной будки в бухте Песчаной наилучшим пунктом представлялась недоступная скала Большая Колокольня, разделяющая бухту Песчаную с бухтою Бабушкой. Поставленный там маяк, при громадной высоте огня в 376 фут, освещал бы все озеро в этой части на 50–ти–верстном разстоянии, тогда как при всяком ином пункте, сама скала заслоняла бы большую часть озера.

Но для достижения вершины скалы являлось необходимым строить леса, поднимая их на высокую и очень крутую гору,— и стоимость такой работы превысила бы все денежныя средства, предназначеныя для маяков, а продолжительность этой работы отвлекла бы силы экспедиции на слишком значительное время. Благодаря, однако, отваге и ловкости одного из матросов экспедиции, Сосновскаго, удалось достигнуть вершины скалы, и установить сообщение с нею без всяких расходов, причем крайне опасный подъем лихого матроса продолжался 4 часа.

На скале, помощью пороховых взрывов, очищена площадка для маячной будки, предварительно установки которой до вершины скалы построена деревянная лестница в 294 ступени. Устройство лестницы было делом также не легким: шаг за шагом втаскивались бревна и доски по чрезвычайно крутому склону, заваленному обломками скал. Для маячнаго сторожа построен деревянный дом на седловине, соединяющей Большую Колокольню с прибрежными горами, на высоте около 20 саж.

Постройка этого маяка началась 19 июня, огонь зажжен 30 июля, а все работы окончены 2 октября.

Дальность видимости огня оказалась, при испытании с парохода «Иннокентий», равной 50–ти верстам. Если принять во внимание, что аппарат 6–го разряда без верхней и нижней частей разсчитан был на дальность видимости до 8 или 10 верст, при средних обстоятельствах погоды, то видимость на 50–ти–верстном разстоянии можно объяснить только изумительной прозрачностью воздуха на Байкале, благодаря его значительной высоте над уровнем океана,— обстоятельство, облегчающее вопрос о маячном освещении Байкала.

Так как постройка маяков в Голоустном и Песчаной не исчерпывала всех денежных средств, ассигнованных на этот предмет, то начальником экспедиции решено было немедленно приступить к устройству еще двух маяков: 1) в устье реки Селенги,— Харауз, где движение судов всегда очень оживленное и 2) в проливе Ольхонския ворота, где до тех пор в ночное время почти нельзя было пользоваться превосходными якорными стоянками в совершенно закрытых бухтах, а также пользоваться превосходным закрытым от бурь 70–ти–верстным фарватером Малаго моря.

Построенный здесь маячный огонь на мысе Кобылья Голова дает узкий сектор огня, видимый с Байкала с 10–ти–верстнаго разстояния от входа в пролив и вполне обезпечивающий безопасный проход воротами до самаго Малаго моря и дальнейший путь до острова Угунгой, за которым фарватер вполне чист. Этот же маяк необходим для огибания мыса Кобылья Голова при выходе из Малаго моря в пролив. Работы здесь начались 15 августа, маяк заложен 6 сентября, а все постройки приняты в законченном виде 1 октября.

Маячный огонь в протоке Харауз построен при самом входе с озера. В виду низменной, болотистой и иногда затопляемой здесь местности, маячный огонь установлен на деревянной не обшитой пирамиде, высотою в 48 фут, утвержденной на деревянном срубе, загруженной камнями ради устойчивости в случае наводнения.

Огонь был зажжен здесь 14 сентября. Оба огня: «Кобылья Голова» и «Харауз» — были постоянные; первый состоял из обыкновенной 30–ти линейной лампы, поставленной в большой фонарь; второй — из фонаря типа «feu de port» с френелевским стеклом и оба были достаточно хорошо видны на 18–ти–верстном пределе их дальности, но во избежание возможности смешивания их с судовыми огнями и их необходимо было заменить мигающими,— что и было сделано к 28–му июня 1900 года, когда оба маяка были переосвещены установленными вновь аппаратами 6–го разряда с прибором Лимберга для мигания, вместо простых ламп¹⁾.

Далее — в 1900 году прежде всего было приступлено к ремонту домов в б. Песчаной и на Кобыльей Голове; в Голоустной же ремонт был окончен до приезда экспедиции, благодаря распорядительности директора Иркутской обсерватории Вознесенскаго, принявшаго на себя труд по заведыванию маяками зимою. Когда главныя работы по ремонту были исполнены, было приступлено к постройке дома в Хараузе, где сторож маяка жил покамест в помещении, безвозмездно уступленном управляющим Немчиновским пароходством Буйвидом. Здесь постройка дома была закончена 5–го сентября.

У Туркинских минеральных вод, после обследования берега, выяснилась необходимость постройки двух маячных огней. С одной стороны надо было поставить огонь на мысе Горячинском с угловым освещением, который, оставляя вне света 3 футовую Песчаную банку и 5–ти–футовую каменистую банку Лиственичную²⁾, обезпечивал бы судам безопасный подход к пристани Минеральных вод, в угле своего освещения. Маяк этот необходимо видеть не менее чем за 25 верст, поэтому понадобилось его поднять на козлах на высоту 60–ти фут.

С другой стороны, неожиданно благоприятный опыт дальности видимости с маяком «Большая Колокольня» вызвал естественное желание воспользоваться очень приметною и хорошо знакомою плавающим по Байкалу Туркинской горою, высотою 140 сажен, дабы там зажечь маяк, дальность видимости котораго могла достичь 70–ти верст. 19 июня были выбраны места для этих маяков, 5–го июля привезены плотники–матросы, а 6–го августа был зажжен Туркинский маяк, причем действительно его огонь был усмотрен с парохода «Иннокентий» простым глазом на разстоянии 70–ти верст, именно через час по выходе из пролива Ольхонския ворота, на пути к минеральным водам (скорость парохода 14 верст, разстояние 84 версты).

Маячный дом начат постройкой (у подошвы горы, близ берега Байкала) 7–го августа и вполне закончен 30–го сентября. Маяк Горячинский начат постройкой 10–го сентября; вчерне готов был к 30–му сентября, но за поздним временем и обильно выпавшим снегом, не мог быть вполне окончен; он готов, однако, на столько, что может быть зажжен в 1901 году после одной недели работ.

К началу августа были обследованы острова Ушканьи, и опыт плавания здесь, равно как и пожелания промышленников, убедили в настоятельной необходимости поставить на Большом Ушканьем острове, на высоте 100 сажен, маячный огонь, который, будучи зажжен, так сказать, среди озера, осветил бы огромное пространство на 65 верст окружности, дал бы возможность судам и промышленникам проходить проливом между Ушканьими островами во всякое время,— позволил бы пользоваться прекрасною бухтой Пещерки на Большом Ушканьем острове, и, наконец, дал бы возможность заготовить здесь запасы дров на самом пути пароходов.

7–го августа здесь было приступлено к работам, а маяк был зажжен и дом построен к 1–му октября, причем фонарь сделан по образцу финляндских, механиком Немчинова Шубиным, а лампа поставлена временно простая 30–ти линейная без оптическаго аппарата; в 1901–м году этот маяк необходимо переосветить подобно остальным байкальским маякам.

Ко времени окончания постройки каждаго маяка для него приискивался надежный смотритель, предпочитая интеллигентных и семейных. Для возможнаго обезпечения существования маячных смотрителей, живущих в отдаленных от жилых мест пунктах и почти лишенных всяких способов сообщения, начальник экспедиции обратился еще в 1899 году к Иркутскому губернатору и начальнику Забайкальской Области с просьбой о привлечении всех пароходо– и судовладельцев Байкала к заботам о смотрителях, выражающимся в доставке им или от них корреспонденции, исполнении заказов провизии и перевозке их или их семей, для чего установил дневные и ночные сигналы, в виде белаго и краснаго флага или фонаря, придавая белому цвету значение надобности обыкновенной, а красному — экстренной³⁾.

Заведывание маяками, на время отсутствия экспедиции, по примеру прошлаго года поручено директору Иркутской обсерватории г. Вознесенскому. Принимая во внимание, что каждый маяк на Байкале и маячный смотритель представляют в то же время метеорологическую станцию и наблюдателя, так что заведывающий станциями г. Вознесенский является как бы вторым хозяином этих учреждений, а также в виду готовности управляющаго пароходством Немчинова безвозмездно попутными рейсами поддерживать сообщение с маяками,— остается только отметить со стороны названных лиц полное их сочувствие делу гидрографии.

Автор: Я. Иванов

Источник: Восточное обозрение № 44, 27 февраля 1901 г.

Ссылки по теме:

• Первые маяки на Байкале.