Ольхон. Хозяйство и быт бурят Еланцинскаго и Кутульскаго ведомств (бывшаго Ольхонскаго ведомства) Верхоленскаго округа Иркутской губернии
Прошлое Ольхонскаго ведомства. Остатки монгольской старины
Остров Ольхон, по предположению Щукина, получил свое название от бурятскаго слова «Ольхан» — сухой. Этим словом, действительно, определяется существенное свойство Ольхона, почти бездожднаго, безснежнаго и слабо орошеннаго острова. Понятно, что при таком характере Ольхона существование его населения крайне необезпечено: земледелие здесь, при существующих условиях хозяйства, невозможно, скотоводство также недостаточно надежно, и если бы не рыболовный и нерпичий промыслы, то на Ольхоне и на прибрежье Малаго Моря не было бы и того редкаго населения, которое живет там теперь. Как мы увидим ниже, число жителей ведомства постепенно уменьшается, так что весьма возможно, что древние обитатели этого края, Монголы, были гораздо многочисленнее нынешних бурят и сильнее их. Об этом по крайней мере говорят различные исторические памятники, сохранившееся от прежних обитателей, в пределах Ольхонскаго ведомства, на материке и на самом острове: многочисленныя каменныя стены, кладбища, остатки дорог и населенных мест. К сожалению, памятники эти не были еще изучены в должной мере, хотя такое изучение могло бы пролить свет на многия темныя стороны истории монголов в Сибири. До сих пор, кроме отрывочных сообщений всех путешественников, посещавших ведомство, мы имеем лишь одно специальное изследование ольхонских древностей, принадлежащее г. Агапитову, (Известия Восточно–Сибирскаго Отдела Императорского Русскаго Геогр. Общ. т. XII, № 4–5, стр. 1–23) посетившаго ведомство в 1881 г. Из путешественников же, занимавшихся изучением естественной истории края, больше всего попутных этнографических сведений мы находим у Черскаго.
Назовем здесь некоторые памятники, сохранившееся в ведомстве. Рисунки на скалах открыты на утесе Саган–Заба (15 в. западнее устья реки Анги и в бухте Ая, в 2–х вер. на восток от той же реки). Рисунки изображают разнообразныя фигуры людей, млекопитающихся, животных и птиц. Агапитов признает значение всех этих фигур символическим, и в общем характере всего перваго начертания видит сходство с письмом, с записью какого–то важнаго события в жизни народа, создавшаго этот интересный памятник. Черский, сравнивая изображения в бухте Ая с такими же древними начертаниями на скале около Балаганской степной думы, приходит к заключению, что на них изображены воинственные подвиги увековечившаго их народа.
К древним сооружениям из камней, подразделяемым Черским на каменныя стены, выкладки, маяки и жертвенники можно отнести открытыя г. Агапитовым могилы, так называемыя «китайския ступки».
Все эти древности имеются в значительном количестве в разных местностях Ольхонскаго ведомства. Pp. Хоргой, Сарма и Онгурен на материке, мысы Шибэтский, Имыл–Галдаши, Харгойский, бухта Зогликская и островок Хосбин богаты такими памятниками. Стены (вышиной до 3 метров, длиной до 100 сажен и больше) г. Агапитов разсматривает как укрепления на мысах. Относительно «выкладок» (пространства в 6–9 саж. в диаметре, обнесенныя камнями), г. Агапитов думает, что они служили раньше основанием деревянных и войлочных юрт, а находящиеся вблизи таких выкладок на Хоргайском мысу небольшия углубления на камнях конической, цилиндрической и полушаровидной формы,— он разсматривает как ступки для толчения высушенных хлебных зерен (буряты их называют «китайския ступки»).
Могилы находятся в множестве повсюду в окрестностях Ольхонской думы. Раскопки обнаружили в них скелеты человека, куски тканей, железныя удила, остатки седла (под черепом), украшения, бусы, наконечники стрел, ножи, черепки горшков (на поверхности под плитами).
Современные буряты приписывают все эти сооружения китайцам и монголам, которые по их преданию, прежде заселяли Ольхон и прилегающия к нему местности и которыя потом удалились за Байкал, оставив после себя все эти каменныя сооружения. Известно, какия многочисленныя предания историческаго и мифологическаго характера связаны не только у Иркутских, но и у Забайкальских бурят с Байкалом и остр. Ольхоном. Хоринские буряты (Забайк. обл.) указывают на Байкал как на колыбель своего племени, происшедшаго из пены взволнованнаго озера. Из трех выброшенных на Култукское прибрежье малюток, Хоридой, размножив сначала свое поколение на Ольхоне, перешел в Забайкалье и дал начало Хоринским бурятам. У Миллера, сообщено монгольское предание, по которому Чингис–Хан располагал свой стан на остр. Ольхоне, где будто бы уцелел оставленный им большой таган с котлом и лежащей в нем лошадиной головой. По словам некоторых Ольхонских бурят, известная «шаманская скала» и пещера на ней (пещерный мыс) служила местом погребения Чингис–Хана. Врач Кириллов сообщает легенду баргузинских бурят, по которой Чингис–Хан перешел на Ольхон по перешейку, соединявшему в то время остров со Святым Носом и разделявшему Байкальскую долину на две части (к такому же взгляду на происхождение Святого Носа научным путем пришли и геологи).
Таковы воззрения самих бурят. Изследователи же, ознакомившиеся с древностями Ольхонскаго ведомства, пришли к заключению, что все эти памятники принадлежали прежним обитателям края, по всей вероятности монголам, и что по древности монголы эти относятся уже к железному веку, обладали скотом и имели посуду, вели сношения с китайцами, трупы мертвых отчасти хоронили, отчасти сжигали и пр.
Более подробныя и достоверныя сведения установят дальнейшия раскопки и изучение памятников, но и того, что мы знаем в настоящее время, вполне достаточно чтобы установить факт существования в не столь отдаленныя времена в Ольхонском ведомстве более многочисленнаго и сильнаго населения, чем современные Ольхонские буряты.
Знакомство русских с Ольхоном, по сведениям Щукина, относится к 1643 г., ко времени путешествия казачьяго пятидесятника Курбата Иванова, вышедшаго с 75 казаками из г. Якутска отыскивать Байкал. Иванов поднялся по Лене, разузнал, сколько мог, от кочевавших там бурят о Байкале, спустился к его берегу и, увидав вблизи него большой остров, переправился на него на плотах и разбил в первом же сражении Ольхонских бурят.
Первыя научныя сведения об Ольхоне сообщает Георги. Он проплыл Ольхонския ворота и пролив и остановился только за дельтой р. Сармы, потом переправился на Ольхон и делал сухопутныя экскурсии по его северо–западному склону. В 1852 г. остров посещен был Щукиным и Меглицким, в 1860 г. Радде. Более основательное изучение ведомства началось недавно: в 1874 г. материковая часть ведомства была изследована в геологическом отношении г. Чекановским, в 1879 и 1880 гг. г. Черским. В 1881 г. г. Агапитов произвел уже упомянутое нами археологическое изследование ведомства. В 1889 г. г. Обручев посетил остров с целью проверить слухи об источниках нефти на северо–востоке острова и о драгоценных минералах, встречающихся на нем. В 1892 г. г. Прейн основательно изследовал остров в ботаническом отношении.
Источник: Записки Императорскаго Русскаго географическаго общества по отделению статистики, Т. VIII, выпуск I, стр. 1-43.
