О поисках нефти в Прибайкалье
В субботу, 20–го декабря, в заседании секции физической географии под председательством Д.Л. Иванова, д.ч. Восточно–Сибирскаго Отдела И.Р.Г.О. горный инженер В.Д. Рязанов сделал доклад «О поисках нефти в Прибайкалье».
Вопрос о нахождении нефти на берегах Байкала, очевидно, сильно заинтересовал иркутских обывателей, так как на заседание прибыло много публики.
Свой доклад горный инженер Рязанов начал с разъяснения того, что именно следует понимать под словом поиски в отличие от разведок и геологических изысканий. Поиски какого–нибудь полезнаго ископаемаго имеют целью:
- найти это полезное ископаемое или несомненные признаки его присутствия в данной местности;
- выяснить условия нахождения его и решить вопрос, следует ли приступить к разведочным работам и
- наметить место для производства разведок.
Во всех своих выводах поиски основываются на геологических изследованиях. Опыт многих веков дал нам богатый фактический материал, на основании котораго можно делать заключения, в каких породах и в каких условиях находятся различныя ископаемыя; описание месторождений и теория их образований в настоящее время выделены в особый отдел прикладной геологии и называется учением о месторождении полезных ископаемых.
При поисках и руководствуются всегда данными этого учения; поэтому в местностях, совершенно не изследованных в геологическом отношении, затруднительно производить поиски и почти всегда более удобно произвести сперва геологическия изследования, составить геологическую карту и затем, на основании полученных данных, выбрать отдельные районы, где и производить поиски тех ископаемых, которыя могут действительно там находиться. Для побережья Байкала такая геологическая карта составлена Черским, и она служит главным основанием при всевозможных поисках.
Переходя затем непосредственно к предмету своего доклада, горн. инж. Рязанов указал, что нефть — маслянистая жидкость от желто–бураго до чернаго цвета, удельный вес — 0.79–0.97, состоит из углеводородов, нефть служит предметом эксплоатации с недавняго времени, но, благодаря своим свойствам, добыча ея ведется самым интенсивным образом; из нефти получается керосин; нефтяные остатки по своей теплопроизводительной способности превосходят лучшие сорта каменнаго угля, эксплоатация нефти ведется при помощи буровых скважин, причем из одних скважин нефть получается в виде фонтанов, из других ее приходится вычерпывать.
По количеству добываемой нефти первое место занимают Соединенные Американские Штаты, затем идет Россия, в которой главная масса нефти добывается на Апшеронском полуостров около Баку; в Восточной Сибири нефть давно была обнаружена на Сахалине, на с.–в. берегу, где в настоящее время идут разведки.
Далеко не все из известных месторождений нефти работаются и далеко не всякая эксплоатация нефтяного месторождения бывает выгодна; часто месторождения нефти бывают так бедны, что работать их не стоит; другия содержат малые запасы и скоро истощаются.
Нефть встречается в породах самых разнообразных возрастов, от очень древних, в которых органическая жизнь едва лишь намечается, до сравнительно очень молодых отложений, с фауной и флорой, весьма близкими к современным; для образования нефтеносных залежей необходимы вообще породы осадочнаго происхождения, обладающия некоторой пористостью; в породах кристаллических (граниты, гнейса и т.п.) залежи нефти никогда не встречаются, что, впрочем, еще объясняется и происхождением нефти.
Поверх нефтеноснаго слоя обыкновенно располагаются непроницаемые пласты глины, сланцеватая глина, плотные песчаники и сланцы. Вследствие различных движений земной коры, в ней происходят трещины, по которым на поверхность может вытекать или сама нефть, или газы, заключающиеся в ней; если газы, поднимаясь таким образом в большом количестве и под большим давлением, встречают слой полужидкаго песка, ила и т.п., то они отчасти увлекают их с собою, образуя на поверхности небольшие грязевые вулканы. Выходя в чистом виде, газы эти могут загораться и образуют вечные огни, хорошо известные в Баку.
Насчет образования нефти существуют 2 теории: одна — теория органическаго, другая — теория неорганическаго происхождения нефти. Первая теория более распространена, и докладчик считает ее более вероятной; она объясняет происхождение нефти путем разложения погребенных на дне прежних водовместилищ — морей и озер — животных организмов, преимущественно рыб. Лабораторные опыты подтверждают эту теорию.
Теория неорганическаго происхождения сводится к образованию нефти при действии воды на раскаленные углеродистые металлы, составляющие, как известно, ядро земли.
Независимо от теории происхождения нефти для залежей ея имеют существенное значение:
- Присутствие осадочных пород и перемежаемость пористых, нефтепроницаемых толщ с плотными нефтепроницаемыми, причем породы эти могут быть весьма разнообразнаго возраста;
- Расположение месторождений нефти вдоль хребтов, у подножий предгорий и вообще всегда вдоль оси дислокации.
Признаками нефтеносности даннаго района могут служить: а) выходы из трещин земли горючих газов б) выход в обнажениях жидкой или сгустившейся нефти; такое просачивание узнается по жирным пятнам на стоячей воде.
Итак, разбираясь в геологическом строении Прибайкальскаго района, приходится, очевидно, обратить при поисках на нефть все внимание на участки, не занятые кристаллическими породами, т.е. на весьма незначительный район, как это видно из карты Черскаго.
Первыя достоверныя сведения о плавающем на Байкале «морском воске» сообщает академик Георги (1772 г.), затем об этом же говорит Меглицкий (1852 г.); Черский на своей карте (1877–1880) отмечает места, где выбрасывается морской воск.
В 1875 году горн. инж. Маюров по частной инициативе произвел разведки на нефть; на основании своих изследований г. Маюров отнесся отрицательно к возможности наxождения залежей нефти, годных для эксплоатации. В 1895 году гор. инж. Л. Ячевский изследовал [в] 18 верстах от Листвянка с. Лиственичнаго место, где выходила маслянистая жидкость, «которая обязана своим происхождением, вероятно, гнездам в массе живущих здесь змей». В 1889 г. после изследования берегов о. Ольхона В.А. Обручев говорит: «Слухи о нефтеносных источниках в восточном конце Малого моря оказались неосновательными».
С 1898 года на восточном берегу, между р. Селенгой и губой Таланкой, начали заявлять нефтеносныя площади; к концу 1902 года число заявок достигло 180.
Весной 1902 г. докладчику, как геологу иркутскаго гор. управления, было поручено произвести изыскания в районе Прибайкалья с целью выяснения нефтеносности береговой полосы Байкала.
Позднее вскрытие Байкала и некоторыя непредвиденныя обстоятельства задержали немного экспедицию, и только 9–го июня партия, в составе 4 служащих и 14 рабочих, выехала на парусной мореходке, приспособленной для плавания на Байкале, из Иркутска вверх по Ангаре. Начиная с 13 июня, начался осмотр берегов Байкала (с Сибиряковской пади). Главные поиски нефти сосредоточились около дер. Сухой (Селенгинскаго уезда).
Много пришлось вынести партии неприятностей как от суроваго Байкала, так и от недоверия и недоброжелательности того населения, среди котораго приходилось работать: много неприятностей доставили также разные аферисты, которые стремились во что бы то ни стало выведать места, признанныя экспедицией более благонадежными, чтобы немедленно сделать в этих местах заявки и, таким образом, получить нефтеносныя площади, на которых уже никто не имел бы права производить никаких работ. В виду такого положения дел пришлось прибегнуть к исключительным мерам и исходатайствовать о закрытии части прибрежной полосы Байкала для частнаго нефтяного промысла, что и было сделано в распоряжении г. министра З. и Г.И. от 27 июня 1903 г.
Опуская очень интересныя сообщения гор. инж. Рязанова о производстве самых работ по поискам нефти, что очевидно будет напечатано в «Известиях В.–С. Отдела И.В.Г.О.», мы дадим здесь лишь те заключения, к которым пришел докладчик. Все имеющияся данные указывают, что выходы нефти залегают на дне Байкала; нигде на берегу этих выходов не наблюдали. Поэтому и поиски были сосредоточены уже в зиму 1902–1903 г.г. на льду против дер. Сухой, с котораго и производили бурение; некоторыя неблагоприятныя условия замедлили эту работу и поэтому она не была доведена до конца. Общее же заключение докладчика таково.
Работами весной 1903 г. обнаружено присутствие слоев нефтеносных песков и глины на дне оз. Байкала от мыса Толстого (на глубине 130–140 с.) и против устья речек Зеленовской, Болдаковской и Ключей (в последнем месте — на глубине 4–6 с.), причем, основываясь на изучении геологическаго строения берега (в 1902 году) можно заключить, что нефтеносные слои на всем протяжении упомянутой полосы находятся под поверхностью вод Байкала, за исключением, может быть, небольших участков берега близ устья пади Зеленовской и Болдаковской. Далее, на юго–западе от ключей, непосредственные выходы нефти на поверхности озера прекращаются, но обнаруживаются местами обильные выходы пузырьков горючих газов, продолжающиеся до залива Провал включительно.
Зондировка дна Байкала в месте выходов газов против ключей показала присутствие нефтеносных песков и глин и в районе газоваго поля, причем некоторыя явления, отмеченныя при бурении и измерении температуры воды, дают основание предположить о выходе некоторых грифонов газов из глубины большей, чем глубина нахождения упомянутых выше нефтеносных слоев против ключей. Съемка выходов газов до мыса Облом, в связи с изучением общаго геологическаго строения береговой полосы шириной до 4–х верст (на протяжении 20 верст), выяснила присутствие вдоль всего берега от ключей до мыса Облом широкой полосы выходов газов группами: против ключей и устья рч. Сухой, между речкой Загзой и речкой Янхолуком, против мыса Облом и в заливе Провал; по–видимому, выходы газов продолжаются и на западный берег этого залива.
Среднее простирание полосы нефтеносных и газовых выходов (местами до 400 саж. ширины) SW–NO, 58–60° — параллельно преобладающему направлению склонов береговых гор и дислокационным линиям в породах, слагающих хребты. Полоса эта, которая по значительному ея протяжению и упомянутой связи с тектоникой береговых гор может быть названа главной нефтеносной (и газовой) полосой,— пересекает низкую террасу береговых озерных отложений на Сухом мысу (на протяжении, вероятно, не менее 6 верст) и западный берег залива Провал, продолжаясь, по–видимому и далее на WSW, на соответственныя части дельты р. Селенги. Возможно, что полоса выходов нефти и газов соответствует системе тектонических линий (трещин), находящихся под слоями современных озерных отложений — более древних осадочных образований.
Одновременное расположение выходов газов (как отдельных грифонов, так и небольших групп) по линиям (полосам), идущим в берег по направлениям от меридиональнаго (NS) до NW–SO 40–50° и до 80°, соответственно направлению других систем дислокационных линий в породах, слагающих прибрежные хребты, и в новейших озерных отложениях береговых террас, делают весьма вероятным предположение о присутствии в озерных отложениях на некоторых участках береговой террасы между ключами и мысом Облом, нефтеносных участков. Наиболее благоприятными участками в отношении нахождения неглубоких (верхних) нефтеносных горизонтов, согласно результатам изследований текущаго года, надо считать, кроме поименованных выше (участка Сухинскаго мыса и западнаго берега залива Провал) — устье речек Загзы, Янхолука и участок около одной версты на SO от мыса Облом.
Вполне признавая, что изложенные результаты работ 1902 и 1903 гг. если и могут считаться удовлетворительными по отношению к поискам нефти в Прибайкалье, они ни в каком случае недостаточны для решения вопроса о промышленном значении нефтеносных районов юго–восточнаго берега Байкала и не доказывают еще присутствия на этом берегу запасов нефти, достаточных для выгодной и продолжительной эксплоатации, потому весьма желательна разведка всех поименованных выше участков береговой полосы, хотя бы до пересечения перваго (верхняго) горизонта нефтеносных (продуктивных) отложений.
В конце своего сообщения В.Д. Рязанов сказал несколько слов об одной брошюре г. Дмитриева–Мамонова, которая ему только накануне была доставлена, под заглавием: «Сибирская нефть, нефтеносныя месторождения на Байкале и в Забайкальской области; природа Байкала, участие кавказской–бакинской нефти в торговле с Сибирью, Дальним Востоком, Китаем, Япониею и Маньчжуриею; будущее значение сибирской–байкальской нефти». Несмотря на такое длинное заглавие, брошюра эта содержит всего 16 страниц, но и в этом небольшом материале имеется многое такое, что требует больших поправок. Прежде всего совершенно неверно, что некоторыя из лиц, заявивших нефтеносныя площади, делали изыскания; за последние три года не было никаких изысканий в той полосе, где поставлены заявочные столбы, кроме тех, которыя делал докладчик, и о которых только что докладывал.
Затем в брошюре говорится, что нефть добыта г. Шахмаевым на месте выхода ея у Толстого мыса, так как на берегу выходы нефти до сих пор еще не обнаружены, то, очевидно, что взята нефть, выходящая с Байкальскаго дна и брана прямо на льду, у другого же открывателя нефти г. Косырева, пробы нефти взяты тоже с Байкала, т.е. от заявленных площадей на хребтах на разстоянии до 15 верст от заявок; во всяком случае, такого рода изыскания не могут считаться серьезными. Для курьеза можно привести следующий факт: на утесе графитистаго известняка стоят рядом два заявочных столба, по одному заявлена площадь на графит, а по другому — на нефть; это все равно, что искать каменный уголь в гранитах.
Вообще данныя брошюры г. Дмитриева–Мамонова, касающияся байкальской нефти, заимствованы из отчета горн. инж. Рязанова за 1902 г., которых был не окончательным, при этом цитаты приведены хотя и точно, но совершенно произвольно, отчего выводы получаются совершенно не те; в отчете категорически было заявлено, что все площади, заявленныя на нефть и расположенныя на хребтах и до осени 1902 года безнадежны в отношении нефти. Фактически неверно, будто с мая 1904 года горн. инж. Рязанов полагает начать бурение. Оно закончено в размерах, требуемых поисками, в мае 1903 г.
Из всего сказаннаго ясно, что вывод, делаемый г. Дмитриевым–Мамоновым, будто данныя горн. инж. Рязанова подтверждают основательность изследований, произведенных Шахмаевым,— совершенно произвольный и основан только на одном сплошном недоразумении: по геологическому строению местности, на которых сделаны заявки г. Шахмаева, совершенно безнадежны.
В.Д. Рязанов считает выводы своих изысканий за 1902–1903 гг. настолько определенными, что поиски нефтеносных районов можно считать законченными удовлетворительно, т.е. вполне выделены как те местности, где присутствие нефти можно считать обнаруженным, так и те, где искать ее совершенно безцельно; вся задача в будущем заключается в том, чтобы удостовериться при помощи разведок, имеют ли эти районы промышленное значение; для решения этого вопроса результаты изследований 1902–3 гг. не дают достаточнаго материала. Нефтеносный, упомянутый выше докладчиком район, занимает громадную площадь.
Наконец, В.Д. Рязанов упомянул, что еще в отчете 1902 года он указывал на орологическое сходство перешейка между Баргузином и Чивыркульским заливом и отложениями Селенгинскаго залива и о желательности произвести там по окончании селенгинских разведок аналогичные поиски, а при благоприятных результатах и разведки.
По окончании доклада председатель предложил присутствующим выразить В.Д. Рязанову благодарность за его интересный и богатый фактическими данными доклад, причем выразил пожелание, чтобы В.Д. не отказался и в будущем поделиться результатами своих дальнейших работ по изследованию прибайкальскаго побережья.
Собравшиеся слушатели приветствовали докладчика аплодисментами.
Источник: Восточное обозрение №N 295, 297, декабрь 1903 г.
