Происхождение слова «Байкал»
Байкал — величайшее альпийское озеро в мире — представляет многия своеобразности: уровень его около 1500 футов над океаном, глубина доходит до 6000 футов, колыбель его состоит по преимуществу из архейских пород, волны выбрасывают «горный воск», воды содержат своеобразную фауну, некоторые экземпляры которой (тюлень и т.д.) ему одному между пресноводными бассейнами и присущи, и т.д.
Совершенно естественно, что он всегда привлекал взоры исследователей, и действительно, ученые, которые когда–либо проезжали через Сибирь, уделяли Байкалу, по мере возможности, и время, и внимание. А с проведением Великой Сибирской железной дороги государство стало обращать особое внимание на озеро Байкал и его окрестности как с научной, так и с практической точки зрения, устраивая станции и посылая экспедиции по разным отраслям: гидрографии, во главе с полковником Ф.К. Дриженко, геологии, во главе с инженером В.Д. Рязановым, и также по ботанике, зоологии и т.д. В качестве любителя–геолога посещал Байкал не раз и я и однажды натолкнулся на не лишенный интереса эпизод, могущий бросить свет на происхождение самаго названия озера. Байкал везде в Сибири иначе называют «Святое море» и, кажется, никто не сомневается, что эти названия — синонимы на разных языках. Несколько лет тому назад я имел полное право усумниться в правдивости такого воззрения, что и занес в свои путевыя заметки.
Во время одной из многих моих любительских геологических экскурсий поздно ночью я приехал на одну из почтовых станций Забайкалья. Войдя в комнату для пассажиров, я услышал, что за досчатой с большими щелями перегородкой кто–то поворачивается, что–то невнятно говорит. По–видимому, то был старик–бурят. И вот этот–то старик неожиданно обращается к нам с вопросом: «Господа вы, или нет»? —Удивившись такому вопросу, я ответил: «Батенька, каждый человек имеет право держаться своего мнения на счет чужого господства (по крайней мере для себя), а потому выходи сюда и посмотри, как будет по твоему».
Тут словоохотливый старик, продолжая оставаться за перегородкой, разсыпался в комплиментах, что–де, мол, по ответу видно... и т.д., и тут же прибавил, что и он кое–что знает, что он порядочно читал, что у них имеется огромная литература, где вся мировая мудрость заключена, но что усвоить ее человеку немыслимо, а если бы возможно было усвоить ее, то человек все бы знал, все бы умел и был бы выше всякаго царя!.. Несколько скептических замечаний с нашей стороны подзадорили старика. —«Вы не верите,— продолжал с волнением старик,— а вот я вам докажу: в наших старинных книгах даже о том говорится, что и самый Байкал не всегда существовал, а стояли там все огни, потом они провалились и сделался Байкал! Слово «Байкал» там тоже объяснено: «байхо» значит стоячий, а «кал» — огонь; «Байхо–кал», или «Байкал», значит «Стоячий–огонь». — Лошадей запрягли и мы, пожелав старику доброй ночи, выехали дальше. По дороге я обдумывал слова старика и находил вполне возможным, что летописец мог отметить около Байкала стоячие огни, ибо признаков вулканизма там много.
Впоследствии, встречаясь с начальником гидрографической экспедиции полковником Ф.К. Дриженко, я раз в разговоре передал ему вьшесказанное объяснение и спросил, не встречал ли он где–нибудь вообще, и у ольхонских и прибайкальских бурят, в частности, сказаннаго объяснения? Он ответил, что нигде не встречал, но находит его интересным и заслуживающим опубликования.
Во время специальных разговоров с одним геологом, а также и консерватором местнаго музея, пришлось, между причими вопросами о Байкале, затронуть и упомянутый; оба находили его весьма интересным, а г. консерватор настаивал на том, чтобы написать заметку, которая с удовольствием будет помещена в «Известиях» отдела географическаго общеества. Я сказал, что имеющийся у меня материал моих экскурсий, как спорадических и далеко не оконченных, я не начинал обрабатывать, почему и от всяких заметок воздержусь.
В настоящее время я несколько более познакомился с Байкалом и могу сказать, что не только древний летописец, но и современный житель может писать о «стоячих огнях» на Байкале. Огни эти существуют и теперь, ими потешаются некоторые иэ прибайкальских жителей и рыбаков каждый год с замерзания Байкала и до его вскрытия, и сильно удивляться нужно, как такия весьма важныя, характерныя особенности ускользали до сих пор от глаза и пера изследователей.
На известной части Байкальскаго озера выделяются огромныя количества газов, которые местами имеют запах сероводорода, т.е. газов сернистых; но на довольно большой полосе газы не имеют никакого запаха, почему (а также и по цвету пламени) смело можно их отнести к углеводородным газам, которые, как известно, сопровождают нефтяныя месторождения. Газы обеих категорий, в особенности вторые, конденсируются на известных местах под льдом, и если такое место пешней пробить и поднести спичку, то получится столб пламени, иногда до нескольких сажен высотою.
Подобными, но гораздо более продолжительными огнями изобиловал богатейший в мире по нефтеносности Апшеронский полуостров. Относительно грязевых вулканов, встречающихся в богатых нефтеносносных областях, имеются данныя и на Байкале. Старожилы разсказывают, что во время кударинскаго провала (в дельте р. Соленги) из колодцев выбрасывало горячую грязь и воду.
Вышесказанное, подкрепляя справедливость происхождения названия «Байкал» от «стоячих огней», в то же время дает надежду на весьма вероятное нахождение запасов нефти на известной части байкальскаго побережья. Вопрос о байкальской нефти все более начинает становиться злобой дня, почему я и счел своевременным написать настоящую заметку, придав ей не строго научный, а фактический дорожный материал.
Источник: «Восточное обозрение» № 291, 19 декабря 1903 г.
