Глава IV

Соболь и соболиный промысел

4. Наблюдения над соболем в неволе⁵⁹⁾

Для наблюдений над соболем в неволе экспедицией были добыты живыми два экземпляра. Оба соболя оказались самками, первая была добыта А.Д. Батуриным в долине р. Кермы 10 марта 1915 г., вторая — промышленниками, братьями Раевыми, по поручению экспедиции, в р. Таркулик 17 марта. Первоначально они были помещены в тесных и неудобных клетках, устроенных на скорую руку.

Так как оба соболя были самки и были добыты в конце гоньбы, то в предположении, что они оплодотворены и дадут потомство, нужно было позаботиться о более удобных помещениях. Предполагалось содержать соболей лишь до осени,— времени окончания экспедиции, и в видах экономии было решено ограничиться сооружением двух срубов, открытых сверху, с дверями и окнами, затянутыми проволочной сеткой. Поверху вместо сетки были по краям срубов прибиты сплошные полосы из листового железа, поставленные под прямым углом.

В г. Баргузине проволочной сетки не оказалось, и пришлось заказать ее по телеграфу в Иркутске у фирмы Жарникова. Наконец, при содействии Баргузинской фирмы А.X. Новомейского, сетка была получена и 8 апреля в Сосновке было приступлено к постройке помещений для соболей.

На предназначенном для постройки месте еще лежал снег, глубиной в 7 четвертей. По очистке снега пришлось копать в мерзлой земле канавы, глубиной в ¹/₂ аршина, для фундамента, чтобы соболь не мог подкопаться. Работа эта и возка бревен для срубов по весенней дороге потребовала много времени и труда.

Наконец, все было готово, и 14 мая соболи были выпущены в срубы. В видах предосторожности срубы были в течение двух дней окружены обметом и поставлен караул. Первое время соболи пытались вырваться на свободу и добирались по бревнам до верха сруба, но дальше листы железа их не пускали, попытки подрыться под фундамент сруба были также неудачны.

Постройка срубов продолжалась 1 месяц и 4 дня. Стоимость постройки точно определить трудно, так как рабочих приходилось постоянно отрывать для других надобностей экспедиции. Из двух рабочих только один работал над постройкой постоянно.

На постройку было употреблено 85 бревен толщиной в 5 вершк. Лес отпускался бесплатно, заготавливался и доставлялся своими средствами; только 20 бревен, в видах ускорения работы, были куплены за 10 рублей.

Таким образом, принимая во внимание даровой материал и условия, при которых производилась постройка, сооружение срубов потребовало следующих расходов:

1.	Содержание рабочих	62 р. 82 к.
2.	20 бревен	10 р. 00 к.
3.	Листового железа 36 листов	31 р. 68 к.
4.	Проволочная сетка 21 кв. арш.	15 р. 75 к.
5.	Навесы для дверей 4 шт.	0 р. 60 к.
6.	Замки для дверей 2 шт.	1 р. 00 к.
7.	Цинковые ванночки для воды 2 шт.	2 р. 00 к.
8.	Сетка на верх сруба	2 р. 50 к.
9.	Гвоздей 6 фунт.	1 р. 20 к.
10.	Проволоки 4 фунт.	1 р. 75 к.
		129 р. 30 к.

Каждый из двух построенных срубов имел размер 9x9 аршин и высоту в 2 арш. 7 вершк., причем на ¹/₂ арш. были запущены в землю; срубы примыкали один к другому, имея одну общую стену. На одной стороне помещалась дверь шириной в 2 арш. и высотой 1¹/₂ арш. и окно, длиною 1¹/₂ арш. и высотою в 1 арш. На двух остальных наружных стенах было сделано по окну, длиною в 3 арш. и высотою в 1 арш.

Внутренняя стена была глухая и сообщения между срубами не было. Двери и окна были затянуты проволочной сеткой машинного плетения из проволоки № 15, с шириной клетки в ¹/₂ дюйма. Цинковые ванны для воды имели длину 10 вершк., ширину 8 вершк. и глубину 2 вершка. По средине сруба устроена искусственная россыпь в виде кучи камней, 2x2 арш., положены два бревна и вкопана в землю дуплянка в 14 вершк. высоты, затем насажено 5 кустов кедра, куст голубики и 4 куста кедрового сланца. Общий вид срубов и подробности размещения некоторых предметов внутри видны из рисунков 25 и 26.

Для корма соболей добывалась птица, и покупались кедровые орехи. Полагая стоимость 10 выстрелов в день, по 6 к. выстрел,— 60 к., 1 ф. кедровых орехов — 10 к. и 2 часа работы рабочего при жаловании в 40 р. в месяц — 30 к., получаем сумму в 1 р. в день.

В своем помещении соболи чувствовали себя вполне хорошо, имея достаточно простора для движения.

В их привычках наблюдались некоторые различия. Так самка соболя № 1 (Таркулик) вела преимущественно ночной образ жизни, днем скрываясь среди камней россыпи, откуда при приближении человека слышно было ее урчание; № 2 (Керма) вела образ жизни более дневной, ее можно было постоянно видеть днем, скрываться она предпочитала в дупле поставленного отрубка. Быстро юркнув в дупло, она мгновенно оборачивалась внутри, и ее мордочка, с живыми глазами, выглядывала из отверстия. Днем Керма бродила по срубу, исследуя все закоулки и иногда поднявшись по бревнам, заглядывала в затянутое проволокой окно. Отличаясь большой чистоплотностью, соболи откладывали помет всегда в одном избранном месте в стороне от нор. В норы натаскали мелкие мягкие перья птиц.

В конце мая Таркулик в течение пяти дней пытался подрыться под стену сруба в одном из углов, занимаясь этим по ночам. Каждый день вырытое место засыпалось землей, но на утро оказывалось вновь разрытым; при рытье зверек отбрасывал камни весом до ³/₄ фунта. Каждый раз после рытья, по–видимому, для приведения шкурки в порядок соболь тщательно купался в ванночке, где вода бывала сильно загрязнена и на дне набиралось много песку⁶⁰⁾.

После купанья соболь сушился на солнце, так как от ванночки до дверей оставался широкий мокрый след в виде полосы, порог двери также был весь мокрый. Придя рано утром, можно было каждый раз видеть соболя, стоящего на задних лапках на бревне порога двери — на солнечной стороне.

Подходить надо было очень осторожно, так как заслышав шорох соболь моментально прятался в россыпь. Свою наклонность рыть землю Таркулик обнаруживал и тем, что однажды в ночь с 29 на 30 июля вырыл под ванночкой яму, глубиной в ¹/₂ арш. Дневник наблюдений отмечает 8 августа, что Таркулик прекратил купаться, быть может, потому, что перестал рыться. Вероятнее всего, что здесь имели значение холодные утренники, обычные уже в это время года.

Соболи были посажены в срубы сильно вылинявшими, но еще не сменившими окончательно зимнего наряда на летний. 13 июня соболь № 2 Керма, уже заметно вылинял, причем больше всего очистилась передняя часть тела, на задней же подшерсток и ость сбились в комки и продолжали вылезать. Возможно, что передняя часть очистилась раньше потому, что соболь, влезая в дупло и россыпь, обтирал о края отверстия и об камни шерсть передней части тела.

26 июня можно было еще отметить, что у Кермы и Таркулика шерсть на задней половине туловища еще не вылезла, но еле держится, свалявшись в виде войлока.

Таркулик вылинял окончательно лишь к 29 июля⁶¹⁾.

Из заболеваний соболя в питомнике следует отметить, что 23 августа была больна Керма.

Заболевание выразилось отсутствием позыва на еду, предложенные птицы оставались нетронутыми, брусники не брала, ела немного орехов из шишек кедрового сланца. Соболь сделался неподвижным, глаза слезились, рот побелел, испражнения имели особый, не свойственный им обычно вид. Но это заболевание было временным и не повлекло за собой каких–либо последствий. 8 октября было обнаружено, что Керма оставила нетронутыми и спрятала 13 штук мелких птичек, которых ей предлагали в разное время, рассовав их по щелям и в дупла.

Питание соболей было обставлено таким образом, что им по преимуществу предлагались мелкие млекопитающие и птицы в живом виде, или только что добытые, что впрочем не всегда оказывалось возможным. Поэтому иногда приходилось предлагать несвежую дичь, например, тушки зверей или птиц, оставшиеся после препарировки.

Предлагая различные виды (зверей и птиц), можно было выяснить, что к некоторым видам соболи относятся отрицательно и не едят их.

Среди птиц, которых охотно брали соболя, следует отметить лесную дичь, глухаря и рябчика, и затем различных представителей лесной орнитофауны: из дятлов — седого, большого пестрого и трехпалого, синиц, поползня, кедровку. Затем следует отметить трясогузку, мухоловку, чечеток, овсянок, сорокопута, завирушку, снегиря, свиристеля, лесного конька и, наконец, чекана и ласточек. Десятидневный цыпленок был также задушен и охотно съеден. Интересно отвращение соболя к вальдшнепу, бекасу, куликам и крачкам. Отрицательное отношение к вальдшнепу может, впрочем, обуславливаться и случайными причинами. Кроме того, соболи отказывались от кукушки, дрозда, горлицы и несколько раз от свиристеля, которого потом все же стали есть. Среди млекопитающих соболи охотно брали из грызунов бурундука, пищуху (Ochotona), белку, зайца, мышей и полевок, а из насекомоядных, в противность указанию Л.П. Сабанеева,— землероек.

Мелких грызунов добывали обыкновенно живьем в ловушки (жестяные банки) расставленные в окрестностях питомника. Птиц стреляли, подстреленных давали в живом виде. К живой добыче соболи относились как типичные хищники: подкрадывались к добыче и хватали ее внезапным прыжком, а затем иногда долго играли с пойманным зверем или птицей.

Соболи охотно ели насекомых, а именно дневных бабочек (многоцветницу, капустницу и др.). Весьма интересно было наблюдать, как соболь относился к пущенной в сруб летающей над землею бабочке. Встав столбиком на задние лапки, зверек ловкими движениями передней лапки старался сбить бабочку. В отношении насекомых надо отметить, что соболь очень внимательно относится к жужжанию, поднимаясь на задние лапы, настораживая уши и весь превращаясь в слух и внимание, старается определить, где находится производящее звук насекомое. Поэтому надо думать, что на воле соболь охотно преследует и поедает насекомых. Из растительной пищи соболи наиболее регулярно получали кедровые орехи, как собственно кедра (Pinus sibirica Mayr.), так и кедрового сланца (Pinus pumila Rgl.),— последние преимущественно в шишках.

В журнале отмечается, что намокшие под дождем орехи соболи не трогали, вследствие чего приходилось класть орехи в защищенном от дождя месте.

Из ягод соболи очень охотно ели голубику, которая в течение лета и до октября была обычной приправой к пище. Отношение к другим ягодам не совсем ясно, так как они предлагались иногда в не совсем спелом виде.

Следует отметить, что соболи ели смородину, клюкву и толокнянку, но затем часто отказывались от клюквы, брусники, морошки, толокнянки, шикши, можжевельника.

Вот приблизительно все, что можно сообщить о соболях, содержавшихся в неволе экспедицией. С прекращением ее работ осенью 1915 г. и образованием Баргузинского Заповедника, соболи были оставлены в питомнике в Сосновке, который был расширен; к ним присоединены были затем самцы; гоньба происходила, но результата в виде потомства — в 1916 г. получено не было.

Питомник в Баргузинском Заповеднике находился затем под наблюдением З.Ф. Сватоша и К.Л. Забелина, которые в будущем и сообщат свои наблюдения над соболями и результаты попытки разведения в неволе⁶²⁾.

Источник: Верхнеудинск–Ленинград, Издание Госплана БМАССР, 1926 г.