История Сибири

Устроение Забайкалья возложено на воеводу Афанасия Пашкова. Построение острогов: Нерчинского, Усть–Стрелочного, Селенгинского, Верхнеудинского

Донесение Василия Колесникова о пользе построения острога при озере Иргене весьма заинтересовало енисейского воеводу Афанасия Пашкова, который, проверив опросами казаков, ходивших на р. Шилку, случайно находившихся в гор. Енисейске, отписал об этом в Москву. Убежденный в пользе этого дела, он, не ожидая решения приказа, снарядил экспедицию в составе 100 казаков и поручил оную сотнику Петру Бекетову, зарекомендовавшему себя построением многих острогов.

Бекетов выступил в поход 2 июня 1652 года и к августу прибыл в Братский острог, откуда командировал вперед пятидесятника Ивана Максимова с казаками, уже бывшими за Байкалом, с тем, чтобы они через Баргузинский острог дошли до озера Иргеня в тот же год и, построив там мелкие суда, спустились бы на них к р. Селенге, для встречи отряда, с которым он предполагал добраться до устья р. Хилки в будущем году.

Таковое распоряжение им было сделано потому, что из показаний казаков из партии Галкина, ходивших на р. Шилку, ему было известно следующее: из Баргузина к озеру Иргеню, верхом, можно проехать в шесть дней. Неподалеку от того озера находится озеро Арахлей. От названных озер недалеко до р. Ингоды, впадающей в р. Шилку. От озера Иргеня до устья р. Ингоды четыре дня пути. От устья Ингоды до р. Нерчи, по которой живут тунгусы в большом количестве, считают около 50 верст. Засим казаки объявили, что из Баргузина к озеру Иргеню можно доплыть, направляясь вдоль берега озера Байкала до р. Селенги, вверх по р. Селенге до устья р. Хилка и вверх по Хилку вплоть до озера.

Буряты, остававшиеся еще в Ангарской степи, пытались было остановить движение Бекетова, но не смогли и в первых числах октября, он, при благополучном ветре, в один день переехал через Байкал на южный берег и высадился при Усть–Прорве, на том самом месте, где за год перед сим убит наш посол Забалоцкий.

Не зная, далеко ли до устья р. Селенги, он отправил на разведки пятидесятника Ивана Котельникова, предполагая заложить там острог. Но когда Котельников вернулся через неделю и доложил, что устье р. Селенги разбивается на много рукавов и что выстроить там острога не из чего, да к тому же река уж стала, Бекетов решился перезимовать на том месте, где стоял, и поставил острог, названный им Усть–Прорва.

Во время этой зимовки казаки отпросились у Бекетова и получили разрешение произвести набег на бурят на северной стороне Байкала и вернулись благополучно с добычей и пленными женщинами, которых забрали в стойбищах бурятских у реки Голусны, а также при Иркуте.

Подготовляясь к весеннему походу, Бекетов отправил нескольких казаков разыскать проводников, которые могли бы провести его по р. Селенге до устья Хилка; на пятый день казаки эти встретили нескольких монголов, которые привели их к своему князю Култуцину. Култуцин объяснил им, как попасть в устье Хилка и, руководствуясь этими указаниями, Бекетов, севши на суда 11 июня 1653 года, на десятый день доплыл до Хилка, в устье которого остановился поджидать Максимова. Простояв тут восемь дней даром, он, не дождавшись казаков, отправленных им к оз. Иргеню для заготовки мелких судов, вошел в р. Хилок наудачу. Через две недели плавания вверх по Хилку, он встретил, наконец, большую плоскодонную лодку, на которой находились Максимов с 12 казаками и 9 промышленниками, вручивших ему чертежи: озера Иргеня и реки Хилка, Селенги, Витима, Ингоды и Шилки, с описанием их особенностей.

Узнав, что плыть больше в его судах нельзя, он приступил к переделке своих судов на плоскодонные, по образцу сделанных Максимовым, и через три недели снова потянулся кверху. Через шесть недель дальнейшего плавания он дошел до устья реки Килы, откуда оставалось десять дней хода до оз. Иргеня.

На всем протяжении своего пути экспедиция встречала оставленные тунгусские жилища, но вовсе не видела людей.

К озеру Иргеню Бекетов подошел 24 сентября и тотчас же приступил к постройке Иргенского острога⁸⁾.

Имея приказание поставить также острог при впадении р. Нерчи в р. Шилку, Бекетов послал сперва провиант с 30 человеками, на р. Ингоду, а через несколько дней последовал за ними и сам, и тотчас же приказал делать плоты, надеясь дойти до р. Шилки в эту же осень. 19 октября он тронулся в путь, но Ингода вскоре стала и он, чтобы не терять времени, отправил десятника Максима Урасова с 10 казаками вперед, приискать место на р. Нерче для постановки острога, а сам вернулся в Иргенский острог, оставив 20 человек на зимовье для охраны провианта.

Урасов выбрал место для острога на южном, правом, берегу реки Шилки, против впадения в оную р. Нерчи, и в течение зимы поставил небольшой острог, не встретив сопротивления от местных тунгусов, подданных князя Гантимура, которые внесли даже ясак 2 сорока соболей.

Весной 1654 года Бекетов, оставив в Иргенском остроге 18 человек, с остальными 21 казаком дошел до зимовья и, соорудив плоты, забрал на них бывших тут 20 казаков и весь провиант и поплыл к острогу, выстроенному Урасовым⁹⁾.

С прибытием Бекетова к устью Нерчи, князь Гантимур убедился, что русские хотят сделать его своим данником и перекочевал за р. Аргунь, в Манчжурию. Посылка к нему людей с приглашением вернуться назад не увенчалась успехом и казаки по необходимости должны были приняться за обработку земли. Первый опыт русского хлебопашества оказался весьма плачевным и повлек за собой необходимость очистить Нерчинский острог. Дело в том, что Гантимур, обиженный захватом русскими его земель, выждал времени созревания хлеба и произвел нападение на острог, причем потоптал и выжег весь хлеб и угнал несколько лошадей. Уничтожение посева привело отряд в уныние, так как хлеба добыть было неоткуда и казаки порешили отправиться на р. Амур, где успехи русских были так велики, что можно было не опасаться недостачи оного. Бекетов противился этому решению, но перспектива голодной смерти осилила дисциплину и 30 казаков ушли от него, а затем и он сам с остальными казаками, в 1655 году, перебрался на р. Амур, где нес службу на ряду с простыми казаками до 1660 года, когда ему удалось вернуться в Енисейск, через Якутск и Илимск.

Острог, выстроенный Урасовым, с выходом из оного казаков был разрушен тунгусами. Но это не помешало распространению русской власти в забайкальских землях, так как вышеупомянутое представление енисейского воеводы Афанасия Пашкова о построении Иргенского острога в Москве было одобрено; а когда он донес в 1654 году, что амурские земли могут быть удобно управляемы только по устроении Забайкалья, ему дана, от Сибирского приказа, главная власть над всеми казаками и промышленниками у р. Амура и разрешено набрать свыше 300 человек свежего войска, для отправления за Байкал, с тем, чтобы, по отстройке Нерчинского острога, там положить прочное основание русскому владычеству. В Тобольск написано, чтобы Пашкова снабдили изобильно всеми военными потребностями, а илимскому воеводе приказано выслать в Тугирский острог (построен в 1653 году, о чем будет сказано дальше) необходимое количество провианта.

Упомянутые распоряжения Сибирского приказа не были, однако, выполнены в точности, что очень затруднило Пашкова при выполнении возложенного на него поручения. Провиант, доставленный в Тугирский острог, был расхищен в 1656 году людьми, возвращавшимися с р. Амура, а военные припасы тобольский воевода предложил забрать те, которые были зарыты в землю на Тугирском волоку, в 1653 году, дворянином Димитрием Зиновьевым; припасы эти также оказались расхищенными.

Затем, якутские воеводы, к ведению коих принадлежит Илимск и которые считали Забайкалье как бы своею добычей, потому что в нем брали свое начало при–ленские реки, были недовольны образованием отдельного самостоятельного воеводства в Нерчинске и, вместо содействия — противодействовали Пашкову.

Но Пашков не падал духом и добился постановки русской власти в забайкальских землях на твердую ногу.

Выступив из Енисейска, в 1656 году, с 566 человеками, он, поднявшись по р. Тунгуске до устья р. Илима, изменил маршрут, потому что узнал о разграбления провианта на Тугирском волоку, и потянулся вверх по р. Ангаре через оз. Байкал, в реку Селенгу и вдоль р. Хилка к Иргенскому острогу. Устроив там дела, он перебрался на р. Шилку¹⁰⁾ и в 1658 году поставил Телембинский острог при р. Конде, между озерами Телемба, а при впадении в Шилку р. Нерчи заложил острог Нерчинск, к ведению коего причислен весь Амур. Острог этот назван сначала Нелюдский тунгусский¹¹⁾ по имени тунгусского рода, а когда эти тунгусы, не желая платить ясака, ушли в Манчжурию, острог переименован в Нерчинский.

Еще до прибытия за Байкал Пашкова в качестве нерчинского воеводы, якутские воеводы сделали попытку обложить ясаком аргунских тунгусов. Для выполнения этого намерения, в 1654 году из Якутска отправлен боярский сын Федор Пущин с 50 казаками, который, дойдя к зиме 1655 года до устья р. Аргуни, построил там зимовье, ныне Усть–Стрелочный караул. Оставаться в нем Пущину не довелось, потому что тунгусы разбежались и он, надеясь поживиться чем–нибудь в других местах, направился вверх по р. Аргуни; но и в этом предприятии потерпел неудачу, так как за три недели своего движения не встретил ни одного человека. Тогда, в виду безвыходности своего положения, он спустился в р. Амур для того, чтобы разыскать заправлявшего амурскими головорезами Степанова, с которым и участвовал в набегах на поселения по р. Шингалы (Сунгари). В 1656 году он ушел с Амура только с 20 казаками, в составе команды, провожавшей ясачную казну в Москву.

Пашкова сменил воевода Ларион Толбузин, пробывший за Байкалом 8 лет, с 1661 по 1669 г.¹²⁾; при нем в 1666 г. поставлен Селенгинский острог, который, впрочем, состоял в ведомстве енисейских воевод¹³⁾, высылавших туда и управителей и гарнизон, Верхнеудинский в острог в 1668 году.

• В.К. Андриевич. История Сибири. Часть 1.
• В.К. Андриевич. История Сибири. Часть 2.
• В.К. Андриевич. История Сибири. Часть 3.

Источник: История Сибири. Часть I. Период от древнейших времен до установления главенства города Тобольска и основания Иркутского острога. ГЛАВА V. В.К. Андриевич, Санкт–Петербург, 1889 г.