Бухте Ая на Байкале угрожает уничтожение

Живописную байкальскую бухту Ая переводят в земли особо охраняемых природных территорий с целью ее последующей застройки.

Продолжительная и упорная борьба чиновников Минприроды с принципами абсолютной заповедности, на которых десятилетиями базировалась территориальная охрана природы в СССР, была победно завершена в конце 2011 г. «Пробитые» тогда поправки к законам позволяют развивать туризм даже в заповедниках. Что уж говорить про все остальные категории особо охраняемых природных территорий (ООПТ). Для них этот вид деятельности становится наиболее приоритетным. Ну а сама природа, включая и ее уникальные живые объекты, сохраняется в нынешних ООПТ лишь до тех пор, пока не мешает их «рекреационному развитию». Вот свежий пример.

На западном побережье оз. Байкал, вблизи южной окраины уникальной Тажеранской степи, находится очень живописный уголок — бухта Ая. Она имеет ширину всего лишь около 600 м, с юга и севера ее обрамляют величественные скалы, с выходами мрамора, а между ними — обширный степной склон. За исключением березовой рощицы, каким–то чудом выросшей под крутым склоном на южном конце бухты, деревьев здесь нет. Зато на скалах есть интересные наскальные рисунки (петроглифы), датируемые, вероятно, ранним средневековьем. В паре километров располагаются пещеры, ценимые спелеологами. Сама Тажеранская степь — направляясь в Аю, ее пересекаешь в самом широком «безлесном» месте — это кусочек степной Монголии, перенесенный на север, в зону тайги. Ничего подобного в Иркутской области больше нет. Не случайно именно с этой территорией связаны многие растения и животные, чей дом — степи и пустыни Центральной Азии. Например — монгольская жаба. Вблизи пляжа бухты Ая на лугу находится неприметная, на первый взгляд, лужа — один из примерно 20 имеющихся в Иркутской области нерестовых водоемов (все располагаются в Приольхонье и на Ольхоне) этого реликтового земноводного. В этом районе в 2000–х гг. я неоднократно наблюдал черного грифа. Залетая из Монголии, огромный пернатый хищник подолгу держится в Тажеранской степи. В каменных останцах обитает редкий и чрезвычайно «узколокализованный» зверек — ольхонская полевка. Этот единственный эндемичный вид наземных млекопитающих нашего региона (эндемичная байкальская нерпа — зверь водный) обитает только в степях Приольхонья и Ольхона. Здесь произрастает множество редких видов растений, особенно часто встречается эндемичный остролодочник трехлисточковый (Красная книга РФ). Нигде более в Иркутской области (да и во всем Байкальском регионе) нет подобного разнообразия и обилия лишайников и мхов (почти 40 видов включены в федеральную и областную Красные книги!). Тажеранская степь — сокровищница степного биоразнообразия, второй такой в России нет.

Не только природная ценность, но и красота, живописность Тажеранской степи и бухты Аи неразрывно связаны с их нетронутостью. Древний ландшафт выглядит так же, как и тысячи лет назад. Человеческое присутствие выдают лишь немногочисленные скотоводческие стоянки (одна из них — на берегу Аи). Здесь можно получить представление, как выглядело Приольхонье во времена, например, курыкан (тюркские скотоводческие племена, населявшие Прибайкалье в V–X веках н.э.). Работая в Прибайкальской национальном парке (ПНП) в должности зам. директора по науке, я всегда отстаивал позицию — вся Тажеранская степь, включая бухту Аю, входит в границы ПНП, на нее распространяется особый природоохранный режим. Она — часть 110 тыс. га колхозных земель Ольхонского района, включенных (1986 г.) в состав парка без изъятия из хозяйственного использования. На наших картах эта территория входила в функциональную зону сельскохозяйственного назначения. Здесь мы вели мониторинг редких видов животного и растительного мира, боролись с браконьерами. Прежде всего — с любителями утиной охоты, не считавшимися с запретом стрельбы в расположенном поблизости устье р. Анги. А в 2001 г. совместно с милицией ликвидировали «базу» нелегальных соколятников, отлавливавших краснокнижных соколов для ближневосточных шейхов. Они уютно обустроились на скотоводческой стоянке именно в бухте Ая.

Но слабым местом было отсутствие узаконенных границ ПНП на землях сельхозназначения. В 2009 г. районные власти (при поддержке областных) предприняли попытку вырвать 110000 га «байкальской землицы» из национального парка. А затем — узаконить многочисленные рекреационные объекты, уже построенные с нарушением целевого назначения сельхозземель, удовлетворить сотни (а может быть и тысячи) заявок на новые участки под такую же застройку. Для этого было достаточно утвердить «Схему планирования рационального использования земель сельскохозяйственного назначения и их охраны на территории муниципального образования — Ольхонский район». В тот раз атаку удалось отбить. На мой призыв о помощи откликнулись неравнодушные специалисты–биологи и общественные экологические организации (власть сейчас называет их «иностранными агентами»), пошли письма в правительство области, в генеральную прокуратуру и президенту. Чиновники дали «задний ход». Согласились с необходимостью выделить на Схеме границы 110000 га парковской земли, считаться с природоохранным режимом. С задержками, но были выделены средства из федерального бюджета на межевание границ ПНП на землях сельхозназначения. Их согласование со стороны ПНП взял на себя новый директор — Олег Апанасик. Я предоставил ему информацию: какие участки степного Приольхонья требуют обязательного включения в состав ПНП, чем можно поступиться с минимальными потерями для биоразнообразия. Но к участию в непосредственной работе по согласованию границ директор меня не допускал, утверждал лишь, что мои рекомендации им учитываются. После письма Президенту (май 2011 г.), в котором я и ряд других работников ПНП просили прекратить политику коммерциализации ООПТ, убрать из национального парка О.Апанасика, в 2010 г. «засветившегося» в крупном коррупционном скандале, о диалоге с директором уже не было речи. От меня требовали лишь одного — уйти из парка и не мешать работе «новой команды», в том числе и в земельных вопросах. В начале 2012 г. моя должность была сокращена. Уже в конце 2011 г. в СМИ проходила информация, что «Схема планирования рационального использования земель…» была утверждена. Директор не счел нужным ознакомить меня, своего заместителя по науке, с согласованными им границами вошедших в состав ПНП земель сельхозназначения.

Судя по всему, «лакомые» земли бухты Аи на этой Схеме оказались вне границ национального парка. И вот свежее сообщение СМИ с красноречивым заголовком: «Для пахоты туроператорам. Земли сельхозназначения станут рекреационной территорией»: «В середине мая 2013 года районная администрация в рамках реализации первого этапа муниципальной целевой программы по развитию ердынских игр на 2011–2014 годы пошла на оформление земельных участков… В бухте Ая — под создание туристического комплекса (площадью 210 га)». «Напомним, около горы Ёрд, где традиционно проводится своеобразная Олимпиада для народов Азии, правительство Иркутской области планирует построить этнокультурный центр «Байгал», в состав которого войдут речной порт (в бухте Ая), музей скульптуры Даши Намдакова».

Итак, в бухте Ая появится речной порт (для палаточников места уже не будет), на степном склоне на площади 210 га разместится туристический комплекс. В результате застройки красота и нетронутость этого чудесного уголка уйдут в прошлое. Обидно и за священную гору Ёрд — застройка испортит ее природное (очень живописное) окружение. На мой взгляд, столь прекрасные места Байкала застраивать чем бы то ни было — недопустимо. И для музея и для этнокультурного центра можно найти и другие участки, не губя природную красоту ландшафта.

С официальной точки зрения, все это делается с благими целями. Для возрождения обычаев и традиций бурятского народа, для развития туризма и увеличения местных доходов. Но как можно, возрождая традиции, основывающиеся на шаманизме западных бурят и справедливо считающиеся одними из наиболее «экологичных», губить красоту природных уголков, издавна почитаемых как священные? Еще нам скажут, что природа от реализации планов начальства только выиграет, так как в итоге ущерб от неорганизованного туризма сократится. Действительно, на берегах Аи в последние годы летом было тесно от палаток и машин. Но это продолжалось примерно 1.5–2 месяца в году (в среднем с 20 июня по 20 августа). В остальное время солнечные ванны здесь могут принимать лишь моржи. А купание в ледяной воде даже в пик сезона доступно только самым закаленным, либо очень пьяным. Примерно 10 месяцев в году бухта была тихим, почти безлюдным местом. Флора и фауна с трудом, но выживали. Что будет после строительства туристического комплекса? Поселения суслика на степном склоне исчезнут. А с ними — и реликтовая популяция монгольской жабы. Норы этого грызуна для жабы жизненно необходимы — это ее дневные укрытия и зимовочные местообитания. Многочисленные туристы и обслуживающий персонал вытопчут эндемичные растения, разгонят и без того немногочисленных птиц.

В сентябре 2010 г. я проводил экологический тур по Приольхонью для небольшой группы туристов из Новой Зеландии. Среди них была Ингрид Хутцлер, специалист природоохранной службы, занимающаяся охраной эндемичных видов птиц. Уж на что избалованы новозеландцы красотами природы (неспроста фильм «Властелин Колец» снимался именно там), но и их восхитила бухта Ая. Негусто, по сравнению с теплыми краями, «замешана» дикая жизнь на байкальских берегах. Но и весьма «привередливые» гости остались довольны увиденными с моей помощью птицами и зверями.

Неужели природная красота бухты Ая, Тажеранской степи, горы Ёрд, не заслуживает сохранения в первозданном виде? Зачем губить Аю строительством речного порта и туристического комплекса? Для чего уничтожать степные флору и фауну — жизненно важные ресурсы декларируемого «познавательного туризма»? Ответ понятен: затем, чтобы зарабатывать деньги. Что сейчас для «сильных мира сего» может быть важнее? Уж не птички, жабы и цветочки!

После «причинения, смерти по неосторожности», допущенного О.Апанасиком в отношении своего знакомого во время «пьяной охоты» (декабрь 2012 г.), этот «молодой и перспективный директор» наконец был уволен. Ну а коррупционное дело, в котором он проходит как соучастник, расследуется уже около 3–х лет и конца этому процессу не видно. Апанасик — один из многих «эффективных менеджеров», назначенных в 2009–2012 гг. на директорские должности и осуществляющих коммерциализацию деятельности заповедников и национальных парков. В ПНП у власти осталась «команда», собранная таким менеджером. Не стоит ждать от нее обеспокоенности за судьбу бухты Аи, Тажеранской степи. После ликвидации научного отдела в парке не осталось сотрудников, осознающих природное значение «земель сельхозназначения», да и вообще знающих фауну (не охотничью) и флору. Боюсь, что скоро придется узнавать о строительстве все новых туристических объектов на участках реликтовых байкальских степей, оказавшихся, благодаря Апанасику, вне границ национального парка.

В приведенном сообщении СМИ особенно умиляет фраза: «В Ольхонском районе земли сельскохозяйственного назначения в... бухте Ая переведут в земли особо охраняемых территорий и объектов рекреационного назначения». Ее смысл надо понимать так. Являясь землей сельскохозяйственного назначения, бухта Ая была недоступна для застройки туристическими объектами. Но ее перевод в ранг ООПТ (районного значения) это препятствие устранит. Теперь в результате застройки природная красота и нетронутость ландшафта уйдут в прошлое, наиболее ценные объекты живой природы будут уничтожены. Вот так итог присвоения статуса «особо охраняемая природная территория»!

Получается, что принадлежность земли к категории «сельскохозяйственного назначения» более действенна для сохранения природы, чем ее включение в ООПТ. Ведь на особо охраняемых природных территориях застройка «рекреационными объектами» и сопутствующей инфраструктурой сейчас превратилась в один из основных негативных факторов. Наши законодатели, озабоченные снятием любых запретов на застройку природных территорий, уже подготовили проект закона, вообще отменяющего категории земель. А то ведь категория сельхозземель местами (например, в Приольхонье) позволяет существовать неким подобиям заповедников, в их первоначальном понимании, не приемлющем какие–либо «рекреационные объекты».

Трудно сильнее обесценить сам термин «ООПТ». Но, вероятно, это было одной из целей «защитников природы», работающих в Минприроде РФ. Пусть в глазах и властей, и населения, особо охраняемые природные территории ассоциируются, прежде всего, с местами, где народ «отдыхает на природе». А само понятие территориальной охраны природы превращается в фикцию. Пройдет некоторое время и люди вообще перестанут возмущаться вырубкой лесов, созданием водохранилищ, строительством туристических комплексов, вип–коттеджей, дорог, ЛЭП и т.п. повсюду, включая и территорию заповедников, если того требует коммерческий интерес.

22 мая 2013 г.

Источник: «Байкальская Экологическая Волна»

Ссылки по теме:

• Как Российская Федерация «сохраняет» природное наследие человечества.
• Дымовая завеса экотуризма.
• Парк — национальный... интересы — частные.
• Предсмертный юбилей российских заповедников.
• Администрация президента нарушает закон.
• Заповедник или турпродукт?
• МПР одобряет уничтожение заповедников.
• Российские заповедники: реформа до полного уничтожения.