Изображения на утесах Байкала

(в Иркутской губернии)

Изображений, подобных тем, которыя были находимы в России на утесе Онежскаго озера и в Сибири по р. Томи и на утесах Енисея в Минусинском округе, не встречалось далее к востоку от Енисея. Что их там не находили, это еще не свидетельствовало, чтобы таких изображений действительно не было. Существовали даже указания¹⁾, что далеко к востоку от Енисея, в Забайкальской области, изображения, отчасти напоминающия западно–сибирския, встречаются снова, но не на утесах, а на могильных плитах. Редкость их нахождения объясняется отчасти свойствами памятников; и к тому же открытие таких памятников весьма много зависит от случайности, особенно в областях с преобладающим инородческим населением, как напр. во многих местностях Иркутской и Забайкальской области, местностях, представляющих чрезвычайныя удобства для жизни в одних для звероловческих, и в других для кочующих племен, где вместе с тем и было бы всего естественнее искать памятников древних народов. Для Иркутской губернии можно указать долину Иркута, Джиды, Куды и все побережье Байкала несомненно привлекавшие поселенцев, доставляющия и теперь еще богатую добычу охотнику, но облегчающия, по обилию пастбищ, и переход от охоты к скотоводству или готовыя условия для уже установившейся кочующей жизни пастуха. Почти весь Балаганский округ в своей южной части от р. Оки до Березоваго хребта составляет степь, то черноземную, между р. Белой и Ангарой, то песчано–солончаковую, облегчавшую и вызывавшую многочисленныя поселения кочующих племен, нередко, быть может, сменявших одно другое, на что, как увидим, существуют и указания.

И между тем все эти местности, столь привлекательныя для кочевника и обладавшия условиями, способными вызвать к существованию тут поселений в отдаленной древности, заняты инородцами–бурятами. Без знания же бурятскаго языка, даже без некоторой степени доверия со стороны бурят, искателю древностей почти нечего делать, можно наверное сказать, что на все разспросы услышит он короткое «нет» («угый») или «не знаю» («мыт ныгып»); то же самое случится, если изследователь и язык знает или имеет надежнаго переводчика, но почему–либо возбудил тревогу в бурятах своими вопросами.

Каждый бурят, конечно, думает, что лучше, когда все останется по старому и чтобы «не вышло чего–либо худаго, если посторонний глаз заглянет туда, где, по его мнению, есть что–то особенное, что–нибудь ему непонятное, а потому страшное и могущественное»; убеждения эти старательно поддерживаются стариками и шаманами, а потому и молодежь, более легкомысленная и податливая, зажимает рот. Только обязанный счастливому случаю и вследствие старания моего спутника М.Н. Ханганова, успел я узнать местонахождение двух изображений или начертаний, как их называет Спасский; одно на утесе Цаган–Заба, другое на утесе бухты Ая, оба на берегу Байкала.

Источник: Известия Восточно–Сибирскаго Отдела Императорскаго Русскаго Географическаго Общества, 1881 г., т. XII, №№ 4, 5.