Глубина Байкала
Более двухсот лет русские плавают по озеру Байкал, более ста лет озеро это составляет предмет исследований географов и натуралистов русских и иноземных. Много иностранцев описывало его, много их перебывало на нем. Можно почти безошибочно сказать, что нет ни одного путешествия, нет ни одного очерка Восточной Сибири, как бы кратки они ни были, в которых бы не упоминалось вовсе об озере Байкал. Каждый сколько–нибудь грамотный человек, проехав через Иркутск в Забайкалье, считает своим долгом упомянуть о Байкале, или в своих путевых заметках, или в письмах к своим знакомым. Каждый год через Байкал переплывают сотни проезжающих — ученых и неученых, образованных и не образованных, и поэтому, казалось бы, что из всех этих источников, должна бы была получиться масса сведений об этом величайшем пресноводном бассейне Старого Света, по всем отраслям землеведения и естествознания. Но на деле выходит не так. — О Байкале писали и упоминали в своих трудах: Исбрант Идес, Бель, Ланге, Миллер, Гмелин, Фишер, Паллас, Клапрот, Шоаз, Георги, Эрман, Ганштеен, Леонгард, Риттер, Этцель (О’ Еtzel), Гумбольд, Шварц, Радде, Измайлов, Семивский, Меглицкий, Турчанинов и др., не упоминая уже об авторах многих мелких статей, появлявшихся в разное время в разных журналах и газетах.
Из всех этих путешествий и описаний в настоящее время можно извлечь весьма удовлетворительные (а по многим отраслям даже и весьма подробные) сведения о характере берегов, их образовании и геологическом строении, о флоре и фауне, окружающей местности, о климате соседней страны и о некоторых особенностях и свойствах этого обширного водоема. Но гидрография этого замечательного бассейна весьма мало обработана, и до сих пор остается как бы вовсе нетронутой. Несмотря на длинный ряд иностранных и русских имен путешественников, странствовавших по Байкалу и писавших о нем, несмотря на то, что озеро это находится только в 60 верстах от средоточия всей образованной и ученой деятельности Восточной Сибири,— о глубине его мы почти ничего не знаем положительного. Может быть, скажут, что подобный вопрос не представляет никакого интереса ни в практическом, ни в научном отношениях, и что поэтому на него не было обращаемо до сих пор никакого внимания? Это не совсем так! — Известно, что для верного и точного понятия о какой либо стране, о какой либо отдельной местности, недостаточно одного только плана ее с правильным очерком течения рек, направления горных хребтов и проч., но при этом важное место занимают и вертикальные расстояния, т.е. возвышения известных пунктов относительно друг друга. — Какое могли бы мы вывести суждение о характере и климате Швейцарии, имея под руками одну только верную ее карту, на которой не были бы означены высоты главнейших вершин Альп? Какое бы мы могли иметь понятие о свойствах и изменениях уровня Каспийского моря, не имея никаких сведений о его глубине?
Но кроме этого, вопросы о высотах и глубинах получают особенно важное значение при суждении о геологических переворотах, произведших образование известной местности, так, например: геолог Меглицкий, в противность мнений других путешественников, описывавших Байкал, полагает, что русло озера образовалось не от внезапного провала гор, но есть скорее естественная продольная долина. Натуралист Радде замечает, что при промерах глубины озера вблизи берегов, ему неоднократно приходила мысль, что столь значительные крутизны, которые он тут находил, могли быть произведены лишь внезапными, насильственными действиями подземных сил. Следовательно, вопрос о глубинах играет важную роль в суждениях о правильности того или другого мнения. Народная молва придает Байкалу характер бездонного моря; близ берегов его, как утверждают, видны в тихую погоду целые скалы, целые леса огромных деревьев, как бы провалившиеся вместе с берегами в бездну озера в эпоху переворота. Все эти рассказы могут подтвердиться, все эти вопросы могут разрешиться только с помощью точных и определительных сведений о глубине Байкала, о характере и составе его дна.
В книге Семивского: Новейшие любопытные и достоверные повествования о Восточной Сибири, Спб. 1817 года, находим следующие сведения: «Глубина Байкала не во всех еще местах известна и определительна. Но там, где в разные времена деланы были наблюдения, или измерения, особенно близ южных берегов его, начиная от Посольской гавани, иначе Прорвой называемой, к устью реки Селенги и далее к северо–востоку, найдено, что Байкал имеет глубины от 6 до 50 футов, или от одной до 7 сажен., а при некоторых северо–западных его берегах, неподалеку от истечения из него Ангары измерено до 150 саженей (вероятно, 7–ми футовой меры); во многих же местах дна его никак достать не могли». Г. Радде находил во многих местах (вдоль западного берега, от острова Ольхон до истока Ангары), на расстоянии не более одной версты от берега, глубину в 500 и 600 фут., а при одном промере не нашел дна и на 700 футах (Вестн. Имп. Рус. Геогр. Общ. кн. V 1857 года). Гг. Сельский и Кюхельбекер, делавшие промер Баргузинской губы зимой 1837 года, нашли в полуверсте от берега 15 саж., в 5 верстах далее — 20 саж. и в 10 верстах — 25 саж (сажени 7–ми футовой меры). В статье г. Щукина: Море или озеро Байкал, просто сказано, что глубина озера вообще очень велика, и при этом помянуто, что когда–то кто–то опускал в воду веревку в несколько сот саженей, с привешенной к концу ее большой тяжестью, но что дна достать не могли. Вот все наши сведения о глубине Байкала.
Предположение о проведении телеграфной линии от Казани до берегов Тихого океана послужило поводом к измерению глубины Байкала. Для проложения через Байкал телеграфного каната, надобно было получить точные сведения о фигуре и свойстве грунта его дна. — Поэтому, в октябре 1859 года, было поручено лейтенанту Кононову произвести промер Байкала от Лиственичной пристани к Посольскому монастырю, причем заведующий байкальским пароходством член сотруд. Сибир. Отдела г. Безносиков, с всегдашней готовностью содействовать успеху всякого полезного дела, предложил в безвозмездное распоряжение г. Кононова пароход «Бенардаки».
Для удобнейшего бросания лота и поднимания его из воды, на корме парохода (на юте) были установлены вьюшки, на которые навивался лотлинь (веревка, назначенная для промера). Две свинцовые гири (лоты) были весом: одна в 15 фунтов, другая в 1 пуд. — Первая назначалась для измерения малых глубин, а вторая больших; но при больших глубинах обыкновенно привязывались обе гири к лотлиню. Длина всего лотлиня была до 1000 саж. (6–ти футовой меры), а вес до 19 пудов.
Окончив все предварительные приготовления и установив на корме парохода вьюшки для спуска лота, лейтенант Кононов, 20 октября, в 10 часов утра, снялся с якоря и направился от Лиственичной пристани к Посольску. Глубина у пристани была 8 фут., но через 50 саж. от нее брошенный лот показал уже до 90 саж. Грунт — камень, продолжающийся от самого берега. Следуя далее, снова бросили лот против мыса Сытого: глубина была 196 саж., грунт — ил с песком. Продолжая следовать этим курсом, на траверзе (напротив) зимовья в Солонцовой пади, на расстоянии от берега около 250 саж., лот показывал глубину уже 700 саж., при том же грунте. Каждое измерение таких больших глубин требовало немало времени: лот спускался до дна в течение получаса; на подъем его из воды с такой глубины нужно было употребить от 4 до 5 часов. Поэтому последним измерением окончилась работа этого дня.
Столь значительная глубина (700 саж.), встреченная только в 250 саженях от берега, заставляла предполагать, что далее, к средине озера, глубины будут столь велики, что имевшимся лотом нельзя будет достать дна. Поэтому лейтенант Кононов, желая воспользоваться благоприятствовавшей погодой, весьма редкой на Байкале в осеннее время, решился отправиться к устью р. Бугульдеихи, от которого до устья реки Селенги ширина Байкала по карте 26 верст, и по сведениям известно было, что озеро становится здесь ранее прочих мест, а по слухам, что глубина здесь меньше. Поэтому, подойдя к устью Бугульдеихи, лейтенант Кононов, 27 октября, начал промер от берега на шлюпке, правее бурунов Бугульдейхского мыса, по направлению поперек Байкала, к среднему устью р. Селенги. На этом пространстве глубина увеличилась весьма соразмерно. Начинаясь от берега с 3 футов, при грунте из песка и дресвы, она постепенно переходила в 4, 5, 6.5 и 7 фут., на расстоянии около 0.5 версты от берега, и потом в 8, 9, 13, 15, 17, 18 и 21 фут, на расстоянии от берега около 2.5 верст. В первом промежутке грунт был мелкий камень с песком, во втором — крупный камень с песком. К вечеру 27 числа окончили промер на 58.5 футах, на расстоянии 3.5 версты от берега.
Утром 25 октября промер продолжался на шлюпке, но в 10 часов утра, дойдя до глубины 22 саж., на расстоянии от берега до 5.25 верст, начали снова бросать лот с парохода. Последовательные глубины были 29 и 35 саж., грунт — камень с песком. Для того чтобы пароход не сносило с промериваемого направления, он уклонялся попеременно то в одну то в другую сторону от прямого направления, т.е., говоря проще, шел зигзагами, малым ходом, по 3 узла (5.25 верст) в час; приходя на избранный курс, останавливали машину и бросали лот, что повторялось через каждые 0.25 часа. Измеряемая таким образом глубина, постепенно возрастая, дошла, наконец, до 80 саж., грунт — мелкая дресва с песком, а в расстоянии 12 верст от Бугульдейхского мыса — 210 саж., грунт — черный ил. Это была наибольшая глубина, найденная на этом направлении; далее к устью Селенги она начала постепенно уменьшаться так, что следовавший за ней промер показал уже 205 саженей, грунт — черный ил; далее 190, 165, 135 и 105 саж., на расстоянии 19 верст от Бугульдейхского мыса, и 7 верст от среднего устья р. Селенги. Далее глубина начала уменьшаться еще быстрее, а именно 33, 24.5, 7.5, 5 и 4, пока не окончилась 3.5 саженями, на расстоянии до 3 верст от среднего устья Селенги. Лед, уже покрывавший это остающееся пространство, воспрепятствовал дальнейшему промеру до берега, который здесь, впрочем, и не был весьма важен потому, что был доведен уже до весьма небольшой глубины. Грунт на всей этой половине ширины Байкала, ближайшей к р. Селенге, черный ил.
Окончив таким образом промер поперек самой узкой части озера, лейтенант Кононов отправился к Прорвинской гавани, от которой ему, между прочим, было поручено сделать береговой промер к Посольску. Глубина на этом протяжении, на расстоянии от берега до 2.75 верст, была найдена везде ровная, от 5 и до 5.5 саж., грунт — песок. Дойдя до Посольска, пароход взял курс к Лиственичной станции и начал производить промер на этом направлении. На расстоянии 5.5 верст от Посольска глубина была найдена 16.25 саж., грунт — песок, далее на расстоянии 6.75 верст — 95 саж., при том же грунте. Следуя далее на траверсе (напротив) Бакланьего камня, на примерном расстоянии от Посольска 24.5 и от Лиственичного мыса до 58.5 верст, глубина была найдена 430 саж., грунт — ил, а еще далее на траверсе Еловых ворот, на примерном расстоянии от Посольска 37 верст и от Лиственичного мыса 46 вер.,— 802 саж., грунт — камень. Это оказалась наибольшая глубина озера, из всех найденных при настоящем измерении, потому что следующий за тем промер на траверсе Голоустной, в примерном расстоянии 48.5 верст от Лиственичной, показал уже только 670 саж., при том же грунте. Этим окончился промер Байкала.
Таким образом, точный и довольно подробный промер был произведен только по одному направленно, а именно, от Бугульдейхского мыса к устью р. Селенги. В другом же направлении, от Лиственичной к Посольску, на расстоянии 83 верст, мы имеем только 10 промерных точек, из которых 6 находятся вблизи берегов и только 4 около середины озера. Но, несмотря на эти, впервые полученные, не полные и отрывочные сведения, они драгоценны уже потому, что мы из них можем почерпнуть первые точные сведения об общей фигуре дна этого озера. Смотря на составленные по этим промерам разрезы, нетрудно заметить, что северный берег озера вообще приглубее южного, и также, что наибольшая глубина озера находится ближе к первому берегу, чем ко второму. Так, например: между Бугульдеихой и Селенгой наибольшая глубина 210 саж. находится в расстоянии 12 верст от северного и в 14 верстах от южного берега. — Наибольшая глубина 802 сажени, найденная между Лиственичной пристанью и Посольским монастырем, находится в 11.5 верстах от первого берега (от Голоустной), и в 26.5 верстах от второго (устье р. Ивановки).
Кроме этого оказывается, что дно Байкала у северного берега вдруг обрывается на значительную глубину, тогда как у южного имеет склон более пологий и более правильный. В этом отношении для нас особенно интересен промер против зимовья в Солонцовой пади: здесь, в 250 саженях от берега, глубина оказалось в 700 саж., значит, береговые кручи падают здесь на дно озера под углом 67.5° к горизонту. — Такое же точно несходство в фигуре дна северного и южного берегов Байкала, замечается также и на пространстве между Бугульдеихой и р. Селенгой. Здесь от мыса Бугульдейхского глубина хотя и увеличивается постепенно и равномерно, но, конечно, это есть следствие наноса реки Бугульдеихи, потому что далее в расстоянии 10 верст от Бугульдейхского мыса глубина с 80 саж. вдруг увеличивается на 200 и потом, уменьшаясь весьма постепенно, снова доходит до 33 и 24.5 саж., на расстоянии 6 верст от среднего устья реки Селенги, где, конечно, точно также дно Байкала подвержено наносам из этой реки. Действие таковых наносов уже давно замечено при устьях всех больших и малых рек и речек, вливающихся в Байкал. Но в особенности это должно быть заметно при устье такой большой реки как Селенга, что подтверждается на самом деле.
На памяти старожилов, устье р. Селенги вдалось в озеро около 20 верст, так что из этого можно вывести заключение, не лишенное некоторого вероятия, что может быть и меньшая (сравнительно с другой частью) глубина Байкала в этом месте, происходит от наносов р. Селенги, осаждающихся на дно озера и уменьшающих постепенно его глубину. Действие таковых наносов, конечно, продолжается и теперь, и конечно должно продолжаться и впредь, так что со временем эта узкая часть Байкала между Бугульдеихой и Селенгой, засоряемая наносами из обеих этих рек, сделается конечно еще уже и мельче. Может быть даже, что впоследствии дельты обеих рек, вдвигаясь все далее и далее в озеро, наконец сойдутся, и тогда посреди озера явится низменный перешеек, разделяющий его на два отдельных озера, который в свою очередь будет разрезан только узким руслом, через которое воды притоков верхнего озера будут вливаться в нижнее, и из него уходить далее в р. Ангару. — Сделанный в настоящее время промер этой узкой части Байкала между Бугульдеихой и Селенгой, важен еще потому, что через несколько лет он может послужить основанием для поверки глубины Байкала, и для исследования изменений глубины в этом месте, происшедших в известный промежуток времени. А это, в свою очередь, может повести к определению степени влияния и действия речных наносов из Селенги и Бугульдеихи на уменьшение глубины Байкала.
Затем произведенный в настоящее время промер не решает еще положительным образом вопрос о наибольшей глубине Байкала. Мы видели, что между Посольском и Лиственичной было измерено только 4, или даже только 3 глубины посреди озера, а затем около наибольшей из них — 802 сажени, находится неисследованного пространства в одну сторону на 13.5 верст, а в другую на 7.5 верст, на котором глубина, может быть, окажется и более найденной в настоящее время. Вообще же, теперь можно уже допустить с некоторой вероятностью, что глубина Байкала простирается до 1000 саж., или от 6000 до 7000 футов, и теперь уже можно дать некоторую достоверность тому случаю, что несколько лет тому назад между Лиственичной пристанью и р. Переемной, в недальнем расстоянии от здешнего берега на 1000 саженной глубине не могли достать дна. — Весьма интересно было бы сделать сравнение этой огромной глубины озера с глубинами других озер всего света. — Не могу не сожалеть, что в настоящее время здесь у меня нет источников, из которых можно бы было извлечь материалы для подобного сравнения.
Источник: Записки Сибирского отдела Императорского Русского Географического общества, под. ред. А.С. Сгибнева, Иркутск, 1863 г.
