Байкальское озеро и его береговые виды

Положение, величина и притоки Байкала. — Суда и туман. — Вода.— Буря. — Скала бакланов. — Судовщики. — Бурятские идолы. — Остров Ольхон и Малое море. — Бурятские юрты. — Растительность. — Тюлени. — Хвойные леса

Окруженное высокими горами, питаемое почти двумястами рек и ручьев, недалеко от южной границы лежит одно из величайших пресноводных озер света — Байкал. Оно занимает поверхность в 6023 квадр. миль, имеет более 2000 верст в окружности, простирается на четыре градуса широты (от 51°43' до 55°50' северной широты) и находится 1360 фут. над уровнем моря. Его окружают горы вышиною до 3 или 4 тыс. фут., между которыми возвышаются вершины в 7000 фут. Эти горы состоят из гранита, сиенита и реже из порфира. Повсюду с вершины гор идут углубления, похожие на рвы, вследствие чего местность получает мрачный вид. Там, где горы отступают от берегов вовнутрь страны, они принимают особенную форму усеченных конусов, от чего в общем получается волнистая местность с выдающимися вершинами. Каменистые берега Байкала имеют ширину, большей частью, лишь в несколько футов; зато во многих местах, на высоте 20 фут. от воды, замечаются отложения, подобные тем, какие происходят еще и теперь, из чего следует заключить, что в прежние времена уровень озера стоял выше. Единственным истоком из Байкала является нижняя Ангара, производящая понижение уровня. Но эта убыль тотчас же восполняется притоком воды из ручьев и рек: Селенги, Баргузина и верхней Ангары. Только весной, вследствие наплыва снежной воды происходят колебания в уровне от 3 до 4 фут. Удовлетворительного измерения глубины до сих пор еще не сделано; впрочем, во многих местах дно весьма близко от берега быстро опускается на 5 или 700 фут. Самая значительная глубина, какую нашли на пароходном пути между Посольском и Лиственичной, составляет 803 сажени.

С того времени, как Георги в прошлом столетии посетил берега этого озера, их не исследовали в научном отношении. Радде предпринял решение этой задачи. С такою целью, подвергая себя величайшим трудам и многим опасностям, в течение времени, с 29–го июня по 14–е сентября, он осмотрел почти всю окружность озера, причем не мог пользоваться быстро плавающей и хорошо снаряженной лодкой европейской конструкции. Он располагал лишь рыбачьей лодкой без киля, длиной в 25 фут. Дно этой лодки состояло из выдолбленного ствола сосны, к которому были приколочены доски в виде бортов. Для служения было нанято 5 человек, из которых один управлял лодкой, а четверо гребли. Обыкновенно подобные лодки не имеют мачт, потому что редко попутный ветер дует довольно продолжительное время; к тому же рыбаки и не умеют обходиться с парусами. Они ездят только при полном ветре, но не решаются установить паруса так, чтобы пользоваться боковым ветром.

В маленьком судне весьма было тесно, потому что, кроме Радде, в нем находился еще ученик сибирского отделения географического общества, который должен был учиться, как собирать и приготовлять предметы для естественной истории, но, к сожалению, годился только для спанья и еды. Большой деревянный ящик и две бочки со спиртом были назначены для принятия собираемых предметов. Также не было недостатка в нужных приборах и охотничьих снарядах.

Плавание началось 29–го июня (1855 г. — MB) от деревни Лиственичной, в северном направлении. Одновременно с пароходом, который поддерживает сообщение в течение лета с Забайкальем, Радде отправился в путь около 8 часов утра вдоль западной стороны Байкала, берега которого еле–еле можно было различать, так как все было покрыто густым вуалем сильного тумана. За небольшими исключениями эти туманные массы носятся над озером целое лето, причем каждое спокойное утро они бывают до того густы, что на расстоянии 40 шагов совершенно не видно очертаний береговых скал, между тем на небольшом расстоянии от берега страна обыкновенно совсем свободна от этих холодных и вредных для растительности паров. Едва рассеивался туман, с которым Радде часто приходилось бороться, как обыкновенно начинался противный ветер, заставлявший бросать якорь. Это часто повторялось по нескольку раз в день и чрезвычайно замедляло путешествие. Но в то же время это позволяло нашему естествоиспытателю выходить на берег для отыскания растений, охоты за птицами и для собирания насекомых. На другой день под вечер Радде проехал мимо двух промышленных заведений, единственных, какие он встретил во все время своего путешествия, продолжавшегося три месяца с половиной. При впадении одного прозрачного ручья находится стеклянный завод, на котором работают только зимой, и который состоит из деревянных построек. Кроме того, путешественнику удалось видеть еще завод, где промывают золото, единственный у Байкальского озера. У этого места лодка стала на якорь, и путешественник развел ночной костер на каменистой окраине озера. Береговые возвышенности были пустынны и изрыты, над ними в дикой пляске проносились облака, а волны, поднятые западным ветром, с пеной разбивались о берег. Пошел дождь и заставил Радде вытащить лодку на берег, чтобы под нею укрыться от непогоды.

На следующий день путешественник доехал до места у деревни Голоустной. Вода в озере была повсюду чрезвычайно прозрачна, так что на глубине шести сажен можно было совершенно различать мельчайшие камешки. Нитеобразные водоросли наклонялись туда и сюда, и каждая ниточка на означенной глубине была видна в отдельности. На более значительной глубине отчетливость предметов несколько ослабляется; впрочем, более крупные камни и особенно кварцевые валуны можно было различить еще на глубине 8 или 9 сажен. Даже у устья ручьев в воде озера находится так мало посторонних веществ, что она не мутится ими заметно.

Голоустная лежит в широкой долине и от озера защищена каменной плотиной вышиной от 3 до 5 фут. Деревня делится на две части, одну занимают буряты, а в другой поселились зажиточные русские. Сильная буря помешала путешественнику пройти дальше. Дождь лил потоками на его палатку, и один раз ветер даже опрокинул ее. Во время бури Байкал чрезвычайно опасен для беспомощных лодок, и волнение его представляет много особенного. С ужасной силой ударяет ветер о поверхность, и движение распространяется весьма далеко. В редкий лишь вечер озеро представляет спокойную поверхность, и почти не бывает минуты, когда бы лодки не качались на широких длинных волнах, которые никогда не накидываются на берег сверху, а пенясь вскатываются по нем. Это–то и есть то, что называют зыбью. Если же дует леденистый северный или северо–западный ветер, то озеро клокочет подпрыгивающими волнами, вышиной в 4 фут., которые до того сильны, что передвигают на протяжении нескольких футов береговые валуны, величиной с голову. Такая буря называется сармой и опасна как для лодок, так и для людей.

Берег от этого места становится совершенно обнаженным, и каменные породы сиенита, гнейса и кристаллического сланца отвесно спускаются к самой воде. Одно место, отличающееся большою живописностью, известно под именем скалы бакланов (морских ворон, phalacrocorax acarbo) и постоянно оживлено этими водными птицами, которые боязливо взлетают при приближении лодки. В незначительном расстоянии от этой скалы, около полутора верст от берега, из озера выдается острый конус, вышиной в 360 фут. На нем в обществе сидят на яйцах тысячи бакланов, этих известных рыболовов. Уже издалека видно, как к этой скале тянутся целые сплошные ряды птиц, между тем как другие стаи оставляют ее. Каждый малейший выступ занят гнездами, из которых высовываются длинные шеи молодых выводков, с открытыми ртами и зажмуренными глазами наслаждающихся теплым полуденным солнцем. Взрослые птицы с распущенными крыльями сидят близ гнезда и рачительно сторожат своих любимцев. Если иному из детенышей гнездо покажется тесным, то иногда за неуместную прыткость и смелый прыжок им приходится платить жизнью. Радде подплыл к главной скале и одним выстрелом убил нескольких из этих птиц. В одно мгновение взвились целые сотни их и спустились потом на озеро вдали от места своих гнезд. Радде взобрался на скалу, и тогда ему представилось необыкновенное зрелище: в извержениях птиц, образующих слой в фут толщиной, валялись остатки мелкой рыбы. Тут незаметно ни травинки, не видать даже лишаев. Известно, что большие, здоровые деревья гибнут, как скоро бакланы избирают их местом для своих гнезд. От свежего извержения скалы повсюду были очень скользки, и только с величайшей осмотрительностью и с большим трудом можно было идти дальше. Яйца, только что вылупившиеся птенцы и полуоперившиеся птицы находились тут друг подле друга и нередко до десяти штук в одном гнезде. Самка кладет яйца даже во время высиживания, и потому семейство постоянно увеличивается. Разумеется, что при скоплении столь огромного количества нечистот, на скале распространены вонючие аммониакальные испарения. Бакланы живут обществом и большими стаями посещают берега озера, на которых рыбаки выкидывают негодную для них рыбу; так тысячами покрывают они осенью Баргузинскую и Селенгинскую бухту и черным облаком подымаются с воды.

Бурятское селение, Бугулдейха, куда Радде прибыл 5 июля, находится у большого горного ручья того же имени. Этот ручей нанес в течение некоторого времени столько голышей, что наполнил ими дно широкой бухты и, кроме того, образовал значительную косу, выдающуюся в озеро. Буряты покинули деревню и отправились со своим скотом на летние пастбища. Зимой же здесь живет в плохих хижинах около сорока семейств. Радде остановился тут на ночлег и на другое утро отправился дальше. Береговые скалы имели повсюду одинаковый характер. Они отвесно спускались в воду, были темного, буровато–серого цвета и покрыты желтыми лишаями. В заливе Амга беспечно раскинуты были по берегу сети и разная простая домашняя утварь. Буряты между собой весьма честны, а так как здесь лишь в исключительных случаях бывают чужестранцы, то эти вещи, не имеющие почти никакой ценности, и не воруются. Впрочем, Радде сделал небольшое похищение. Недалеко от одной бурятской хижины, он заметил три кола, вышиной в 6 футов. На среднем из них было прибито две дощечки, вроде вывески, а на другом висели два мешка из шерстяного войлока, прикрепленные к верхней части кола кожаным ремнем. Радде срезал эти мешки с находившимися в них идолами и поспешно удалился.

8–го июля путешественник увидел ближайшую цель своих странствований, именно юго–западный конец острова Ольхона с его серовато–бурыми мысами. Через день после этого лодка достигла Ольхонских ворот, или пролива, отделяющего остров от материка и далее расширяющегося в так называемое Малое море. От бухт вовнутрь острова идут безлесные горные хребты, вышиной от 20 до 80 ф., на которых множество бакланов сидело на яйцах. По западной стороне острова путешественник вышел в Малое море. Слева от Радде берег опускался в воду крутыми гранитными массами, за которыми поднимались террасами хребты гор. Характер местности все еще грустный и пустынный, и лишь незначительные следы растительности указывали, что дальше к северу вид улучшится.

Вечером разразилась страшная буря с севера, почему Радде был вынужден выйти на остров и раскинуть палатку. Дождь шел ливнем и не останавливался в течение 36 часов. С материка неслись на остров все новые и новые массы облаков. Малое море пенилось, разбиваясь белыми волнами о крутой берег. Казалось, ужасная сарма поднимала озеро с его дна. Суеверные лодочники говорили: «это — море сердится». Радде собрал между тем сведения о близлежащей бурятской деревне Голонургуне, в которой считалось не более 300 жителей, из коих лишь 100 находилось дома. Большей частью это бедные люди, не занимающиеся хлебопашеством, а прокармливающиеся рыбной ловлей и скотоводством. Далее путешественник плавал по Малому морю все вдоль берегов большого острова, которые снова становились приветливее. В самом море рассеяны мелкие, необитаемые и безлесные гранитные острова. По окраине большого острова находились старательно огороженные зеленые луга, а в бурятской деревне Коранзике дом деревенского старосты отличается особой крышей и стеклянными окнами. Радде ходил в деревню купить рыбы и молока и по этому случаю в первый раз посетил бурятское семейство. В сопровождении казака, умевшего говорить по–бурятски, он вошел около полудня в одну из шестиугольных юрт. На лавках по сторонам лежали хозяин и его брат — голые, покрывшись только оборванными овчинами; они сильно храпели, хозяйка же занималась с двумя нагими мальчиками.

Срисовав этих людей, Радде спросил себе проводников на восточную сторону острова. После некоторых переговоров проводники явились. На другое утро путешественник выехал верхом на возвышенность, по которой скоро достиг соснового леса; тут он поехал вдоль черной борозды, шириной в фут, образовавшейся от таскания срубленных дерев. Подлесок состоял из множества даурских рододендров, которые вообще весьма распространены по всему Байкалу. Уже в средине мая на безлистых ветвях этого кустарника, вышиной от 4 до 5 фут., распускается такое множество темнорозовых цветов, что вся местность получает в это время особенный красноватый оттенок. Дорога шла в гору до куполообразных отрогов первой горной цепи, спускающихся в глубокую котловину, густо поросшую лесом.

По весьма трудной дороге добрался Радде до восточного берега Ольхона, где также находится крутая гора, поросшая лесом. В спокойных водах плавали тюлени, потому что их не тревожат здесь ни жители, ни суда. По временам они показывали свои головы и спины, а некоторые из них грелись на солнце, разместившись по склонам берега. Водящиеся тут животные не обыкновенные, а вонючие тюлени (phoca annellata или faetida). Они распространены по озеру не равномерно, именно в северной части их встречают сравнительно реже. Летом они большей частью находятся в упомянутом месте, тогда как осенью чаще попадаются у восточного берега Байкала, между устьями Баргузина и Селенги. Радде выехал в 4 часа утра и, перерезав остров Ольхон поперек, возвратился в 8 часов вечера к своей лодке. При этом нужно заметить, что бурятские лошади довольно быстры в езде.

17–го июля Радде снова поплыл по Малому морю к западному берегу Байкала. Здесь ландшафт опять принимает дикий характер. Плитообразно растрескавшиеся гранитные скалы круто поднимаются футов на 20 вверх; по сторонам разбросано множество осколков кубической формы, погружающихся в озеро, а по местам в камне часто заметны пещеры.

Близ большой деревни Тонкашир снова показался роскошный хвойный лес. От вершины гор до самого озера росли лиственницы и сосны и реже сибирские кедры, которые любят преимущественно высокие хребты, между тем как сибирская ель (abies sibirica) и сибирская пихта (picea obovata), большей частью, встречаются в закрытых долинах, орошаемых ручьями. Весьма резкий контраст с этими мрачными деревьями представляет собой светлолиственная береза. Тенистой зелени бука, вяза и величественного дуба, произрастающих в западной Европе под той же широтой, здесь не существует. Это однообразие прибайкальской растительности сначала поражает зрителя, но затем весьма скоро утомляет.

• А. Мичи. Байкальское озеро и его береговые виды. Часть 1.
• А. Мичи. Байкальское озеро и его береговые виды. Часть 2.
• А. Мичи. Байкальское озеро и его береговые виды. Часть 3.

Источник: Путешествие по Амуру и Восточной Сибири. Перевод с немецкого П. Ольхина, 1868 г.