Очерк рыбного хозяйства Бурят–Монгольской АССР

Меры регулирования рыболовства

До образования Бурят–Монгольской Автономной области, а потом республики, какого–либо рыбного хозяйства ни на Байкале, ни на территории современной БМР не велось. Рыба ловилась без каких–либо соображений о будущем, вне какого–нибудь учета реальных возможностей выхода рыбы. По преимуществу рыбу старались ловить во время нереста, т. е. как раз именно тогда, когда ее ловить не следует. Ловля нерестующейся рыбы бывала настолько яростной, что само население вырабатывало кой–какие сдерживающие меры, чувствуя, что при таком интенсивном лове запасов надолго не хватит. И Байкал, и отдельные водоемы находились в пользовании небольшого количества арендаторов, между которыми главную роль играли монастыри: Посольский, Троицкий и Киренский. Эксплоатируя только некоторую часть рыбоугодий, монастыри, обыкновенно, передавали остальные рыбоугодия с торгов крупным иркутским промышленникам и, отчасти, крестьянам, получая от этого немалые доходы. Очевидно, рыбопромышленники при таких способах аренды не особенно много заботились о рыбном хозяйстве, стараясь побольше и поскорее нажить деньги. Таким образом, в сущности, не было хозяйства, а была неразумная эксплоатация, которая граничила с расхищением рыбного богатства края. И приходится только удивляться мощности рыбных запасов края, подвергавшихся в продолжение полутора столетия расхищению и, все же, оставшихся неисчерпанными.

Вполне понятно отсюда, что БМР, принявшая в 1923 г. рыбное хозяйство, получила его в катастрофическом положении. Приходилось начинать с самого начала: ломать уже вкоренившиеся навыки лова нерестующейся рыбы, создавать довольно жесткие правила рыболовства, организовывать разрозненную рыболовецкую массу и т. д.

Первоначально управление рыбным хозяйством было выделено в виде самостоятельного органа, так назыв. Буррыбы²³⁾. Он находился на хозрасчете, получая попудный сбор и имея собственную организацию в виде гослова. Такого рода конструкция управления рыбным хозяйством оказалась нежизненной и поэтому в 1925 г. Буррыба была ликвидирована и вместо нее был создан подотдел рыболовства и рыбоводства при лесном отделе БНКЗ. Ввиду отсутствия чего–либо общего между лесным отделом и отд. рыболовства, последний был соединен, как это практикуется в других Наркомземах национальных республик, с отделом мелиорации и землеустройства. Такого рода соединения, оставляя за отделом рыболовства и рыбоводства широкую автономию, в то же время в отношении обслуживания канцелярией дает возможность пользоваться силами отдела мелиозема.

Штат рыботдела к настоящему времени очень небольшой. Он состоит из центрального аппарата, инструктор рыболовства и специалиста рыбоводства и рыболовства,— и периферии: четырех заведывающих районами (В.–Удинским, Кабанским, Баргузинским и Н.–Ангарским) и четырех человек досмотрщиков.

Все перечисленные лица являются постоянными штатными единицами. На время охраны нереста омуля организуется из временных служащих увеличенный штат рыбоохраны в количестве 60 человек и до 20 лодок.

Все водоемы республики разделяются на водоемы государственного и водоемы местного значения; к водоемам государственного значения относятся: оз. Байкал и реки, в которые входит для нереста омуль (см. выше). Остальные озера и реки принадлежат к водам аймачного (местного) значения.

Рыбоохрана Рыботдела обслуживает воды государственного значения, воды же аймачного значения охраняются местными земорганами и самим населением.

Само собой разумеется, что штат Рыботдела несоответственно мал с той работой, которая на нем лежит, на каждого инспектора приходится пространство рыбоугодий иной раз по территории равное хорошему западно–европейскому государству, а один специалист по рыбоводству обслуживает всю Республику с территорией в 40 миллионов гектаров. При этом в распоряжении рыбоохраны нет моторных судов и иных способов передвижений, кроме простой лодки. Даже во время охраны нереста, когда штат значительно увеличивается, на каждого досмотрщика приходится от 100 до 500 кв. клм., которые было бы легко обслужить только при условии пользования моторными лодками. Если к этому прибавить, что жел. дорога только на небольшом участке примыкает к запретным зонам и что грунтовые дороги в плохом состоянии, а иногда просто отсутствуют, сделается понятным, что охрана не всегда достигает цели и что нарушение устава рыболовства населением практикуется до сего времени.

Нарушения законоположений по рыбному хозяйству наблюдаются в трех видах: браконьерство, нарушение техники правил рыболовства и злостное хищничество. В особенности большую опасность представляет хищничество, заключающееся в ловле всякими способами нерестующейся рыбы, по преимуществу омуля. Эта отрыжка старого с большим трудом изживается населением и только в самое последнее время замечается поворот в психологии населения, которое понемногу начинает понимать, что хищничество, прежде всего, и сильнее всего бьет по рыбаку. Организованное население начинает принимать участие в охране через советские органы и кооперативные объединения. Ниже приводимая табличка по наиболее неблагополучному району в отношении хищничества показывает, что эта язва рыбного промысла постепенно начинает залечиваться.

Кроме этого конфисковано незначительное количество запретных орудий лова.

Выше уже говорилось, что правила по рыболовству и рыбоохране первоначально были введены довольно жесткие, как это вытекало из катастрофического положения рыбного хозяйства. Со времени введения их до настоящего времени — они подверглись сильным изменениям и в дальнейшем подлежат еще многим поправкам и дополнениям по мере накопления материала по рыбному хозяйству БМР и в согласии с процессом эволюции, который это хозяйство испытывает.

Правила по рыболовству и рыбоохране на территории Бурреспублики, с последними изменениями введенные постановлением Совнаркома в сентябре 1928 г., регулируют: 1) порядок пользования рыбоугодиями, 2) порядок и способы лова рыбы, а также охоты на нерпу, 3) фиксирует заказники, 4) устанавливает время лова рыбы, 5) размеры орудий лова, 6) таксу на орудия лова, 7) засолку рыбы и 8) меры законного воздействия на нарушителей правил.

Правила, как и изменения к правилам, вырабатывались как администрацией Рыботдела, так и самим населением через съезды, которых было уже два, и указания коопераций. Нарушение правил по оз. Байкалу и водоемам государственного значения карается по статье 80 Уг. Код. редакц. 1920 г., а по водоемам местного значения — по ст. 192 Уг. Код. той же редакц.²⁴⁾. Впрочем, на водоемах местного значения хищничество развито меньше, так как там не имеется таких высокоценных пород, как омуль.

Все водоемы гос. значения с 1922 г. районированы и до сего времени районы крупным переделкам не подвергались. На Байкале выделены следующие районы:

• Н.–Ангарский,— занимающий северн. часть Байкала.
• Баргузинский,— занимающий восточн. часть Байкала от р. Кабаньей до р. Кики.
• Мало–Морский — Малое Море.
• Селенгинский (Кабанский) — южную часть озера от р. Кики до границы с Иркутским округом²⁵⁾.

Доступ в другой район допустим только при условии согласия хозяев района и Рыботдела. Коллективным промысловым хозяйствам представлены в этом отношении льготы. Случаи нарушения правил районов очень редки.

Воды местного значения не районированы. Поэтому огромная система Еравнинских и Харгинских озер эксплоатируется всем населением Еравнинского аймака без различия, в каком озере кто ловит.

Проведенное районирование значительно облегчило задачу охраны водоемов и способствовало привлечению к работе самого промыслового населения. Последнее является особо необходимым ввиду слабости охраны, как в отношении количественном, так и качественном. Развернуть ее шире и улучшить качественный состав не позволяют чрезвычайно скромные средства, ассигнуемые правительством БМР на рыбоохрану; так, например, расход на содержание рыбнадзора и всех мероприятий по охране за 1927–28 бюджетн. год. выразился всего в 11 777 руб., что, конечно, недостаточно, чтобы поставить охрану на должную высоту.

И, все же, благодаря охране, мы имеем уже несомненные и крупные достижения. Упомянем, хотя бы, расширение нерестилищной площади омуля, который в 1925 году во время нереста мог дойти только до г. В.–Удинска, а в 1927 и в 1928 г. перешел границы Монголии и нерестовался даже в Орхоне. В то же время результаты летнего лова, как и подледного²⁶⁾, из года в год растут, как можно видеть из сравнения уловов омуля с 1925 г. по 1927 г. (см. выше).

Источник: Очерк рыбного хозяйства Бур.–Монг. А.С.С. Республики. Верхнеудинск, 1929 г.