О тюленьем промысле на Байкале
Промыслы байкальской нерпы
Познакомившись с образом жизни байкальской нерпы, мы можем перейти к изложению способов местной тюленепромышленности, находящихся конечно в самой тесной зависимости от образа жизни промышляемаго зверя.
Остановимся сперва на менее всего известных летних промыслах нерпы.
В юго–западной оконечности озера, где тюлени не выходят на берега, летних промыслов, собственно говоря, нет; только изредка, заметив с берега плывущаго по воде тюленя, в него стреляют; с целью подкарауливания иногда прячутся в береговых скалах. Даже у Колокольнаго мыса, где, по разсказам, собираются целыя стада тюленей, нет правильной летней охоты. По–видимому, как сказано выше, в летнее время тюлени уходят в северо–восточный конец озера и там, по разсказам, значительное количество их убивается бурятами в окрестностях острова Ольхона. Много также бывает их летом и по восточному берегу Байкала, где, по словам промышленников, они собираются к Ушканьим островам (см. выше), на которых, как говорят, и бьют зверя «стягами». Но обо всех этих летних промыслах в литературе нет твердых, положительных данных.
Но вот кончается бурная осень, море сковано, наконец, льдом, тюлени понаделали свои отдушины и прикрытыя плотными сводами снега матки их в середине зимы производят на свет своих щенков с нежной, белою шерстью, шкурки которых ценятся особенно дорого.
В это время — в марте месяце — начинается интересный тюлений лов, производимый кударинскими бурятами («братскими»). Они отправляются на лед с особо дрессированными собаками, которыя и разыскивают прикрытыя снегом продушины. Тогда в продушины ставят особыя, плетеныя из конских волос (в 10–15 волос нить) одностенныя сети, снабженныя поплавками и грузилами и имеющия сажени 2 в длину и около сажени в ширину. При постановке каждая такая сеть расправляется в воде при помощи длиннаго шеста, который затем вынимают, а самая сеть прикрепляется веревкой к вбитому в лед колышку. Каждый второй или третий день охотники осматривают сети и вынимают из них нерпят, путающихся обыкновенно головой в ячеях сети; такие ловцы утверждают, что тюлененок, как бы он долго ни пробыл в сети под водой, всегда вынимается еще живым.
Наступает весна. В апреле, а иногда и в начале мая, когда стает весь снег и море, как говорят, «посинеет», когда обнаружатся продушины, мало–по–малу обтаивающия по своим краям и потому увеличивающияся в размерах, начинается новый вид тюленьяго промысла — охота на них с ружьем, с подъезда.
Несколько охотников, целой компанией, везут сами на санках или чаще на лошадях различнаго рода припасы к какому–нибудь облюбованному на льду месту и устраивают там табор. Затем, выбирая ясные, безветренные дни, каких на Байкале весной бывает вообще мало, каждый охотник, вооруженный малопульной кремневой или уже переделанной в пистонную винтовкой, у которой, в большинстве случаев, ствол привязан к ложу ремешками, отправляется отдельно высматривать зверя. Так как оттаявший лед невыносимо блестит на ярком весеннем солнце, то для предупреждения порчи глаз их защищают кто настоящими консервами, кто волосяной сеткой, кто просто кусочками битаго синяго стекла, вшитыми в кожаныя рамки.
Охотник имеет при себе кованныя санки, длиной около 11/2 аршин, а шириной около 12–ти вершков, снабженныя спереди белым коленкоровым парусом, натянутым на подвижной раме; раму эту можно поставить вертикально, а затем, помощью особой «кривульки», можно постепенно наклонять назад. В парусе сделано два отверстия: верхнее для наблюдения, а через нижнее стреляют. Увидев издалека тюленя, лежащаго на льду, промышленник «настораживает» санки и начинает «скрадывать», т. е. толкает перед собой санки, прячась за их поднятым парусом; чем ближе к зверю, тем ниже припадает охотник, тем сильнее пригибает взад парус; наконец, он ползет на коленях. Для этого у него и надеты уже заранее кожаные, шерстью вверх наколенники и такия же рукавицы. Говорят, таким образом можно подкрасться к молодой нерпе шагов на 60, а к старой не ближе 100 шагов. Затем все дело зависит в меткости выстрела, так как секач, если он не убит на повал, соскакивает в продушину и всегда уходит под лед; матка же раненая иногда всплывает наверх и тогда ее вытаскивают на лед небольшим багром, который охотник имеет всегда при себе. Опытный глаз охотника уже издали различает самца и самку, так как самка, имеющая более толстый слой жира (см. выше), кажется полнее и толще самца, который лежит, как «мешок на льду».
Хотя только что описанный весенний промысел продолжается недолго — около двух недель — однако, охотник, даже менее счастливый других — самый «нефартовый», по местному — добывает по 3–4 тюленя, что дает ему значительный заработок — около 35 рублей или по 2 р. 50 к. в день16), оценивая добытые продукты по местным ценам, о которых мы скажем ниже.
Вот и все способы тюленьяго промысла на Байкале. Посмотрим теперь, какие же продукты доставляет промышленный тюлень.
16) Разсчет этот заимствован нами у Н. Витковскаго.
Во–первых, мясо, потребляемое самим промышленником, затем сало и шкурку.
Мясо употребляется в пищу только тунгусами, хотя и на вкус русских мясо молодых тюленей, черное цветом, оказывается недурным; тунгусы едят также и белый тюлений жир, нарезая его длинными лентами и употребляя без соли и хлеба; свежим нерпичьим жиром из молодых щенков лакомятся и бурята.
Шкуры взрослых нерп ценятся незначительно — копеек по 20, по 50 штука — и употребляются главным образом на «унты» (род сапогов); шкурки молодых, с белым пушистым мехом, скупаются на иркутских кожевенных заводах копеек по 50–80 за штуку и из них шьются «дохи» (шубы), которыя, в случае хорошаго подбора и выделки шкур, ценятся довольно дорого.
Шкурка снимается с тушки вместе с жиром, который потом отделяется от нея и топится самым примитивным способом, причем он теряет около 1/4 своего первоначальнаго веса, а именно: жир складывается в кадку с решетчатым дном и выставляется на солнце; вытапливающийся жир стекает в подставленную посуду. За пуд такого топленаго жира скупщики упомянутых заводов платят от 5 руб. до 5 руб. 50 коп.
Впрочем, когда тюлений жир назначается для пищи, он еще обрабатывается или очищается тем, что прокипяченный выливается в холодную воду; подвергнутый такой двукратной очистке, «жир этот, по словам употреблявших его, не уступает любому скотскому маслу» (Витковский).
При указанных ценах каждая взрослая нерпа, от которой получается от 3 до 31/2 пудов сыраго жира, даст около 12 руб. дохода, да кроме того промышленник может употребить ея мясо в пищу.
Что касается прав на производство тюленьяго промысла в Байкале, то ныне может заниматься им всякий, где угодно, когда угодно и как угодно, без всяких ограничений и без всяких сборов в пользу кого бы то ни было. При значительной выгодности и простоте этого промысла, число занимающихся им ростет с каждым годом.
Сколько всего добывается нерп на Байкале при таких условиях, об этом нет никаких сведений, да и собрать их весьма и весьма не легко. Дело в том, что местные охотники, невежественные и суеверные, никогда не скажут о количестве добытаго ими зверя, боясь потерять свое охотничье счастье или «фарт»; то же суеверие, запрещающее охотникам продавать вместе и тушу и шкуру какого бы то ни было зверя, явилось причиной того, что в руки изследователей байкальскаго тюленя так редко попадали цельные их экземпляры.
Из старинных сведений, из времен Георги и Палласа, когда тюлений промысел на Байкале сдавался в аренду17), мы знаем, что тогда добывалось ежегодно не более 2000 штук тюленей. Сведений о количестве добываемых в Байкале тюленей в более близкие к нам годы мы совсем не имеем; есть только случайно, чисто местныя указания; так Радде (loc. cit. S. 304) приводит, что в апреле 1859 года в селе Култуке (ю.–з. конец озера) было добыто только 40 штук, да и то большинство из них были еще молодые, с беловатым мехом.
Как бы то ни было, хотя и при полном отсутствии статистических данных, почти у всех, приведенных выше, изследователей последняго времени проскальзывает указание на уменьшение тюленей в водах Байкала, замечаемое не только охотниками, но и прибрежными жителями.
17) Арендатор всего промысла давал промышленникам порох и свинец и, принимая от них шкуры по условленной цене, вычитал известную долю за выданные охотничьи припасы.
Трудно не верить этим указаниям или сомневаться в их справедливости. Мы знаем, что тюлений промысел на Байкале производится почти круглый год, то там, то здесь, то тем, то другим способом; мы знаем, что сети кударинских бурят вылавливают почти исключительно молодых еще неслинявших тюленят, т. е. в том возрасте и в той одежде, в каких бой тюленя на Каспийском море (бой беленьких) запрещен законом на столько, что взысканию (по 2 р. со штуки) подвергаются не только бьющие беленьких тюленей, но и продающие их шкурки (ст. 581 Уст. Сельск. Хозяйства Св. Зак. Т. XII, ч. 2. Издание 1886 года).
Избить, уничтожить тюленя в закрытых водах Байкальскаго озера или даже уменьшить его на столько, что он будет там редкостью, и тем погубить доходный местный промысел, конечно, не трудно; еще десяток, другой лет свободных, без всяких ограничений, тюленьих промыслов на Байкале, может и скорее, и мы услышим подобныя жалобы, который слышатся ныне об оскудении омуля в Байкале; защитить и оградить рыбу, приносящую тысячи потомства, дать ей возможность снова размножиться легче, чем сделать тоже для тюленя, приносящаго 1, 2, много–много 3 детенышей.
Пора, пока есть время и возможность, пора изучить серьезно тюлений промысел на Байкале, заняться вопросом, в каких в самом деле, а не на основании вероятных предположений, отношениях находится тюлень к рыбному царству того же озера, и путем разных ограничений и законоположений поставить промысел этот на ту степень производства, на которой он мог бы служить многие, многие годы доходной статьей для бедных жителей суроваго края Восточной Сибири. Скоро у Байкала пройдет железнодорожный путь; неужели и с ним наука и культура не осветят далекаго края и не научат разумному пользованию природными богатствами?
- И. Кузнецов. О тюленьем промысле на Байкале.
- И. Кузнецов. Нерпа и ея образ жизни.
- И. Кузнецов. Промыслы байкальской нерпы.
Источник: Вестник рыбопромышленности, № 11, 1891 г. стр. 347–359.
