Хозяйственно–статистический очерк прибайкальского рыбного промысла

Чистота, прозрачность и свежесть вод Байкала, его большею частью каменистое и редко песчаное русло, обильные и стремительные горные притоки — вот условия, благоприятствующия преимущественному размножению в нем некоторых лососей, которые как разнообразием видов, так и количеством превосходят число прочих рыб.

Наиболее встречаются: Salmo oxirhynchus ( сиг), salmo fluviatolis (таймень), salmo tlymallus (харий), salmo coregonus (ленок) и salmo omul (омуль). Если, по показаниям г. Пежемскаго, добыча первых четырех видов производится ежегодно на сумму 23 000 р.с., то ценность улова омулей, по малой мере в 4 и 5 раз более; судя по добыче 1855 г. и принимая в разсчет постоянно возвышающияся цены на омулей, г. Радде полагает годичную добычу последних, на всем Байкале, в 4 000 бочек на сумму 120 000 р., дающих в разничной продаже от 40 до 50% прибыли.

Разсчет его следующий. Большемерных судов, посещающих для ловли омулей главным образом низовье Ангары, считает он на всем озере 40, из коих каждое имеет в сложности до 100 бочек емкости; следовательно, всего приготовляется 4 000 бочек соленой рыбы и получается, полагая цену бочки в 30–55 р., примерно до 120 000 р. выручки. В разничной продаже лучшие омули (селенгинские) идут по 5 к. штука, худшие (ангарские) по 2 к.с. Принимая среднюю цену в 2¹/₂ к.с., а число рыб на каждую бочку в 2 000 штук, получатся рыночная ценность в 200 000 руб. сер.

Некоторая часть этого капитала идет на пользу известнаго числа людей беднейшаго класса Иркутской губ. и Забайкальскаго края, занимая множество работников во время лова омулей; но главнейшая часть обращается в торговле рыбою и представляет предмет существенной необходимости для народа, котораго постная пища состоит исключительно из омулей.

Капитал этот притом относится к числу немногих таких, которые не только не истощаются, но, при разсчетливом пользовании даровыми силами природы, напротив могут постоянно возрастать. Важность поддержания прибыльности омулеваго промысла поэтому очевидна; но к сожалению этот важный источник местнаго народнаго продовольствия начинает заметно иссякать, и уже давно миновалась пора, когда Паллас мог сказать: «toto vero autumno usque ad conglaciationem fluviorum tantis myriadibus capiuntur, etc.»

Суда, употребляемые при ловле омулей, бывают разной емкости, определяемой по их длине, пропорционально коей увеличивается также и самая цена постройки. Таким образом судно от 6 до 6¹/₂ саж.? длины содержит 40 бочек и со всем железом и оснасткою стоит 900 р.с., судно в 8¹/₂ саж. дл. — 100 боч. — 1 500 р., в 9–10 саж. дл. — 150 боч. — 1 800 р., в 11 саж. дл. — 170 боч. — 2 500 р.

Больших размеров суда ныне не строятся, но в прежнее время бывали до 12 саж. длиною; — они известны под общим названием судов; парусныя лодки в 8–8¹/₂ саж. зовутся павозками; в 6 и 7 саж. называются у Бурят карбасами, у Русских лодками; меньших же размеров зовутся баркасами.

Прислуги во время плавания полагается на малых судах по 5 человек, на больших от 8 до 10; а во время лова на первых 15 и на последних 30 душ, соображаясь впрочем с достатком хозяина.

Люди, занятые ловлею, находятся все в ведении одного башлыка (прикащика), на обязанности которого лежит как продовольствование прислуги, так равно и весь распорядок самой работы. Он же правит рулем и отвечает за людей пред хозяином–промышленником; жалованья, сверх харчей, полагается башлыку от 100 до 150 р. ассиг. в лето. Простые работники получают за все время ловли от 15, 20 до 22 р.с. и набираются на сев. Ангаре преимущественно из Ольхонских Бурят, которые отправляются туда уже порядившись дома.

Снастями для ловли служат большие неводы от 8 до 10 и редко 12 аршин ширины, на 120–200 и даже 350 саж. длины; матня, длиною в 17 аршин, снабжена на верхнем крае отверстия особенным поплавком «ловлею», состоящим из двух деревянных полукругов, наглухо соединенных под прямым углом, по длине своих диаметров. Назначение этой ловли, поддерживать матню в возможно горизонтальном положении.

Такими неводами ловля производится только в северной бухте, пока омули не ушли еще в устье реки; в последней же употребляются сети меньших размеров, от 90–100 до 120 саж. длины.

Неводы снабжены, кроме того, с каждаго крыла 400 саж. бичевы, от ¹/₂ до ¹/₄ вершка толщины.

Стоимость снасти в 300 саж. длины полагается и 290 р.с.; из коих приходится: на тонкую, не крученую бичеву, для плетения самой сетки (считая 50 пуд. по 4–6 рублей), всего 250 р.с.; за работу (считая по 2 р.с. с одного пуда) 100 р.с.; за 600 саж. толстой бичевы на титеву — (полагая пуд в 4 р., а 600 саж. в 15 пуд. весу) — 60 р.с. и наконец на 800 саж. толстой бичевы (по 400 саж. на каждом крыле — считая 20 пудов в 4 р.) — 80 р.с. Кибас (гири) состоящий из каменьев, и берестовые поплавы в разсчет не принимаются.

Бочки для укладки посоленых омулей делаются обыкновенно в 1 арш. и 6 верш. вышины, и в 1 арш. 2–5 верш. диаметра дна; на клепки и днище употребляется лиственичное дерево, а на обручи молодая береза или вишневое дерево.

Каждая бочка стоит 70 к.с. и в ней помещается, смотря по величине рыбы, от 1 500 до 2 200 омулей.

Соль для соления рыбы доставляется в этих же бочках к устью Ангары и полагается ея по одной бочке на каждые 10 боченков соленых омулей.

Амбары для хранения разных приборов при солении и складки порожних бочек, суть бедныя, деревянныя лачушки с остроконечными крышами, крытыми большею частью сосновою корою и весьма редко тесом.

Другаго рода строения, называемыя рыбоделами, служат местом чистки и соления рыбы, отделения жира и склада полных бочек. Они имеют вид сараев с тупоугольными крышами, поддерживаемыми тройным рядом столбов. Оба крайние ряда вышиною в 1 саж., средний же в 1¹/₂ и 1¹/₄ саж.; вокруг последняго и во всю длину навеса устроено корыто в 1 саж. ширины и 1¹/₂ фута вышины, сколачиваемое из крепких досок и имеющее широкий верхний край, служащий местом сидения для работниц, во время соления; в это–то корыто и сваливается рыба, подвозимая к сараю на лодках.

С такими–то приготовлениями выжидают, уже с половины июля, появления рун омулей. С каждаго большаго судна работники, в легких дессантных лодках, отправляются на определенныя места в бухте и держатся наготове; при первом раздающемся крике «омуль показывается», рыбаки приходят в движение на всем протяжении берега, и сети поспешно собираются на больших лодках, которыя немедленно отплывают на средину бухты, чтоб загородить приближающемуся руну дорогу в устье реки.

Такой лов в самом озере продолжается только до половины августа и, несмотря на продолжительность его, доставляет не более ¹/₂, и даже ¹/₃ всей добычи. Снасти закидываются по два раза в день, хотя бы и вовсе не было рун; в таком случае конечно улов бывает самый незначительный; г. Радде, во время пребывания его на рыболовном берегу, нередко даже случалось видеть, как вытаскивали совершенно пустыя сети. Настоящая же ловля начинается только после того, как рыба ушла в устье, так как здесь, стесненная на узком пространстве, ей уже трудно обойти разставленныя сети.

Следующия два обстоятельства причиняют уже заметную убыль рыбы и неизбежно изведут ее совершенно, если не будут заблаговременно приняты меры к споспешествованию, по крайней мере на некоторое время, свободному развитию производительной силы самой природы: во–первых, производство ловли омулей в самый важный период их ежегодных странствований, именно в пору метания икры, и во–вторых, производство ея на очень тесном пространстве.

В подтверждение перваго пункта г. Радде приводит следующие доводы. В кубическом вершке спелой омулевой икры содержатся (по его исчислению) 11 700 яичек, емкость же одной бочки, выше приведенных размеров, составляет до 6 283 куб. вершков, следовательно в бочке находится до 73 511 100 зародышей. Из опыта же известно, что на 10 бочек рыбы выходит 1 бочка икры. Поэтому, если принять умеренное число 1 500 бочек для улова омулей в самой реке (а из этих — только и добывается икра), то получится, по меньшей мере, 136 бочек икры, на сумму от 2 720 до 3 100 р.с., считая на каждую бочку от 20 до 25 пуд., по 1 р. с пуда. Такова ценность уничтожаемых зародышей в виде икры; между тем, если бы содержание каждаго бочонка развивалось в выводку, то, полагая даже случайную убыль ея на ¹/₁₀ первоначальнаго количества, все–таки получилось бы 73 51 100 рыб; а от всех 136 бочек икры (при том же условии дальнейшаго уничтожения на ¹/₁₀) огромная масса 999 750 960 омулей.

Однако очевидный вред, причиняемый неумеренным ловом омулей в самую пору метания икры, не есть еще единственный, так как икра солится только от той рыбы, которая уже прошла в устье Ангары. Икра же омулей, ловимых в бухте, как неспелая, бросается без всякой пользы. Между тем, добыча рыбы в самом озере превышает половину того количества, которое ловится в реке, так что в годичной сложности приходится до 8 247 587 400 омулей, истребляемых безразсчетливым производством промысла.

В сравнении с этим огромным истреблением самими рыболовами, уничтожение рыбы несколькими тысячами птиц можно считать ничтожным, тем более, что устранение вреда, причиняемаго последними, могло бы быть достигнуто собиранием их яиц, или, что еще благонадежнее, истреблением молодых птенцов корморанов в местах их сборища, как замечено было в предыдущей главе; крахаль же (Mergus Serrator), еще злейший враг омулей, чем баклан, хотя и часто попадается на всем Байкале целыми семьями, но общею числительностью не достигает и сотой части корморанов.

Но те самыя два, вышеупомянутыя обстоятельства, которыя до сих пор безпрепятственно клонились ко вреду омулеваго промысла, угрожая ему совершенным уничтожением запаса рыбы в озере, указывают, по мнению г. Радде, на условия, которыя могли бы напротив обезпечить прибыльность ловли и на будущее время.

Эти условия суть ограничение производства ловли омулей по времени и месту. Если, говорит он, об общих охранительных для ловли законах не может быть и речи в применении ко всей Сибири, по причине огромности пустынных пространств и производства промыслов в течение круглаго года, то в настоящем случае ограниченность как площади речнаго устья (Сев. Ангары), так равно и времени хода рыбы для метания здесь икры, легко допускает полную применимость закона, обезпечивая соблюдение его ненарушимости.

Для ограничения ловли омулей в пространстве, г. Радде предлагает постановить запрещение ея — как с каждой стороны обоих рукавов Сев. Ангары, на протяжении 2 верст вдоль берега — вправо и влево от устья; так равно и на самом озере, на протяжении 2 же верст поперечно к означенному береговому пространству. Таким образом, заповеданное пред каждым устьем урочище обнимало бы треугольник 8–верстнаго квадратнаго содержания; остальное же, вне этих границ, прибрежье, как и все озеро, могло бы быть предоставлено свободному промыслу. Г. Радде полагает, что такое ограничение не может повести к чувствительному застою омулеваго промысла, потому что, при новом порядке, те же самыя рабочия силы, которыя теперь стекаются на гибель рыбы на одном тесном пространстве, принуждены бы были только разсеяться на разных пунктах, добывая по одиночке то же количество рыбы, которое достается им при настоящих условиях в течение лишь 10 дней, много 3 недель.

Ловля омулей могла бы тогда производиться в продолжение всего лета и осени, вдоль песчаных берегов острова Ольхона, в Селенгу, Баргузине и на большей части восточнаго берега Байкала. Существенная же выгода состояла бы в том, что странствующия руна омулей, в столь важную для будущего народнаго продовольствия пору метании икры, могли бы безпрепятственно проплывать в низовье Ангары, для спокойнаго совершения указаннаго им природою отправления.

Что касается до ограничения лова во времени, то г. Радде полагает запретить промышленникам доступ к устьям Ангары, сроком от 1 августа по 1 октября.

Заключая свой очерк прибайкальскаго рыбнаго промысла описанием самаго процесса соления, г. Радде замечает, что производство его достигло значительной степени совершенства, но к сожалению употребляемая при этом соль так горька, что сама по себе весьма вкусная рыба — омуль, теряет оттого все свои достоинства и только редко подается за богатым столом.

Самые лучшие омули приготавливаются с томскою солью, которая несравненно чище обыкновенной, но зато и обходится промышленникам гораздо дороже.

Подвозимая с места ловли рыба вынимается саками из лодок и складывается в ивовыя корзины, называемымя носилками, для промывки в речной воде, и затем уже бросается прямо в описанное выше корыто в рыбоделе.

Здесь работницы, преимущественно Тунгузски, кладут рыбу возле себя на широкий край корыта и начинают ее потрошить; операция эта производится так: рыба берется в левую руку, а правою разрезается ей одним разом живот, начиная от груднаго пера; вторым приемом очищается она сверху вниз, третьим разсекается голова снизу вверх и четвертым подрезается одна сторона ребер, наискось к спинному хребту, так что обе половинки (полоти) держатся только на спинных мясных частях и на коже, после того рыба бросается в кадки, обыкновенно делаемыя в 3 фута в диаметре и в 1 ф. вышиною.

Далее, очищенная и разрезанная рыба разнимается и кладется внутреннею стороною в корыто с солью, при чем одною рукою приударяют голову, а другою быстрым движением трут о соль и сейчас же скидывают в другое корыто.

По окончании самаго соления, омули складываются в бочки рядом один возле другаго, спинками вниз, причем обе половины рыбы складываются вместе; второй ряд кладется на первый накрест и так далее один слой рыбы поперек другаго, пока ее наполнится вся бочка; тогда вставляется в нее днище и, на разстоянии 4–5 вершков от края, проделываются 2 дыры для пробы: не оказывается ли снизу или с боков течь разсола; для этого вставляют в дыры деревянную трубку и дуют в нее, место же, где показываются при этом пузыри, тотчас заколачивается сосновыми клиньями.

По прошествии нескольких дней, в отстоявшихся бочках делают еще шпунтовое отверстие, для прибавления свежаго разсола, потому что свежепросольная рыба в течение времени слегается: образующееся оттого внутри бочки пустое пространство заливается новым количеством разсола.

В Сев. Ангарге солят только омулей, имеющих от 10 до 14 вершк. длины; крупная же рыба до 17 вершк. длины, какая часто попадается в водах Сосновки, Чивиркуя и Селенги, здесь чрезвычайно редка и называется привальною; омули от 6 до 10 вершк. длиною, не будучи предварительно очищены, варятся в котлах с небольшим количеством воды; потом наскоро освобождаются от костей и затем в мелких кусках провяливаются на солнце.

Эта сушеная рыба, под названием «порсы», идет в продажу по цене от 5 до 6 руб. асс. за пуд; по той же цене продается и омулевый жир, вытапливаемый в помянутых котлах из потрохи и остатков порсы.

Источник: Озеро Байкал. Извлечено из отчета натуралиста г. Г. Радде о совершенном им летом 1855 г. путешествии вокруг озера.