Рыбная производительность озера Байкал

Байкал есть единственный продовольственный рыбный бассейн Иркутской губернии и Забайкалья, изобилующий многоразличными породами рыбы, которую мы разделим на четыре разряда: 1 — красная, 2 — белая мягкая, 3 — белая жесткая и 4 — жировая.

К первому разряду принадлежит осетр; ко второму — таймень, сиг, ленок, хариуз и налим; к третьему — окунь, язь, щука, сорога и омуль; к четвертому — голомянка.

Первоначальный промысел рыбы начинается здесь с осетров, от 1 до 10 апреля, когда Байкал покрыт еще льдом: тогда близ устий р. Селенги производится лов их подледным промыслом сетями, что здесь называется норить рыбу. Это делается таким образом: около главных трех устий (всех считается до восьми) р. Селенги собираются артелями промышленники, продалбливают на льду проруби в множество рядов, по направлению широты речных устий, и ставят в них сети для ловли осетров, которые в то время стремятся для перехода в реки. Таких подледных сетей ставится рыбопромышленниками тысячи полторы. Промысел осетров бывает в это время иногда довольно удачен, иногда средний, а иногда плох и невыгоден. По вскрытии Байкала и рек, ловля осетров и другой рыбы производится уже обычным порядком: неводами, сетями, вителями и многими другими ловушками, что продолжается во все лето до нового рекостава.

Начнем с подледного промысла осетров апрельского лова и расскажем здесь о весьма интересной доставке их живыми с Селенгинских устий чрез Байкал по льду в Иркутск. Пойманные сетями осетры привязываются на куканы и содержатся в прорубях до отправки; а делается это так: на самом носу каждого осетра в хряще просверливается железною трубкою дыра, в которую продевается двухаршинная пеньковая веревка, нарочно для того приготовляемая, которую зовут кукан. Таким образом каждый пойманный осетр садится на кукан, который потом привязывают к особой длинной веревке и спускают в воду; там осетров оставляют до тех пор, пока накопится значительное их количество и приготовится все к отправке их на продажу. Для этого устраиваются особого рода сани с ларем; дно ларя устилают прежде облитым водой мохом и на него уже кладут живых осетров в один только ряд по нескольку, не снимая куканов, а потом опять прикрывают мокрым мохом,— и воз совершенно готов.

Транспорт с живыми осетрами следует на лошадях поспешно к Иркутску, по прямому направлению, от Селенги к Листвяничной станции. Езда эта называется голомядью и идет на пространстве, как полагают, около 100 верст. Проехав 50 верст скоро, транспорт останавливается, и немедленно приготовляются опять проруби, в которые опускают осетров для отдыха и чтобы дать им время освежиться. Тут же между тем выкармливаются лошади, да и сами ездоки распивают чай, обедают или ужинают, как случится.

Простояв таким образом пять или шесть часов, осетров тем же порядком укладывают в сани, и обоз снова отправляется в путь. В оба эти переезда рыбу, для освежения, несколько раз поливают в санных ларях водою. Достигнув Листвяничной станции, или, ближе сказать, усть–морья, т.е. того места, где Ангара изливается уже из Байкала, осетры оканчивают свое сухопутие, погружаются в воду и не вынимаются из нее до самого Иркутска, куда сплавляют их по Ангаре, привязанных на веревках к лодке.

В подледный промысел осетров попадают с ними в сети и окуни.

В 1852 году норяные осетры на месте улова скупались торговцами от 1 р. 75 к. до 2 р. сер. за пуд, а продавались в Иркутске от 4 до 5 руб. серебром.

Можно бы полагать, что промышленники или продавцы осетров получают огромные барыши; но это было бы напрасно: обоим предстоят большие труды и издержки, стоимость сетей и разных снарядов, наем работников, харчевые припасы, заготовление саней, лошадей, прокорм; вдобавок, не все осетры достигают живые к месту продажи; заснувших надо солить, и тогда промышленник только что выручает за них свои деньги; наконец, весь оборот этой торговли так невелик, что от нее не может быть больших выгод.

Неводной промысел осетров бывает иногда нарочито, но чаще случайно, то есть осетры попадают в неводы вместе с другой рыбой, и не более, как от одного до десяти в одной тоне.

Прежде бывали значительные осетровые промыслы в реке Селенге; в тони попадались целые сотни осетров,— и был один замечательный случай ловли, что в одной тоне неводом поймано было (1833 года) 630 штук этой рыбы. Ныне промыслы осетров и омулей против прежнего далеко уменьшились, не столько по усилению рыбопромышленности, сколько по безвременности ловли, которая мешает рыбе метать в реках икру¹⁾.

Здесь мы сделаем одно замечание об осетрах, которое может относиться и к другим породам рыбы. Главное пребывание осетров — самый Байкал; но известно, что морские рыбы преимущественно стремятся метать икру в реки: ход рыбы начинается здесь в январе, феврале и марте месяцах, когда Байкал и реки бывают еще покрыты льдом, и метание икры продолжается до половины августа. Казалось бы, что осетрам не прегражден путь в другие байкальские реки, которые почти ничем не разнятся от Селенги, каковы: Баргузин, Верхняя Ангара и многие другие. Но нет! Осетры и не думают идти туда в значительном числе, а бывают там случайно, и то как бы ошибкою; для метания икры им как бы преимущественно указана Селенга, и только в малом количестве водятся они в Баргузинской губе и редко ловятся у верхнеангарских берегов Байкала, а самая река Верхняя Ангара и северо–восточные берега Байкала забыты ими вовсе. Значит, есть важные физические препятствия, преграждающие им путь в эти места. Не входя ни в какие исследования, укажем только на то обстоятельство, что Байкал, смотря по местности, удивительно изменяет свойства, величину, вкус и прочность в засоле одних и тех же рыбных пород. Восточные и юго–восточные берега Байкала во многих местах имеют минеральные, преимущественно горячие, ключи, которые, стекая в это средиземное море, как бы разделяют его на две и даже на три равные части, из которых одна, вышесказанная, теплая, с притоками минеральных источников: горячих, кислых, купоросно–железистых, горько соленых; другая, северо–западная, холодная и без примеси минеральных вод, и, наконец, третья — северо–восточная, верхнеангарская. Все эти части представляют большую разность в местоположении берегов и свойствах дна Байкала и естественно обусловливают различия в одних и тех же породах рыб. Скажем в дополнение, что места байкальские, прилегающие к устьям р. Селенги, имеют грунт мягкий, иловато–песчаный и для питаемости рыбы весьма удобный; напротив, места, лежащие около устья р. Баргузина, каменисты, жестки, насыщены горько–соленою землею (гуджиром), и следовательно не столько питательны, да и самая р. Баргузин при возвышенных берегах быстрее, каменистее и холоднее Селенги: оттого, должно быть, здесь и самый омуль тощее в теле и уступает селенгинскому. Верхнеангарские места имеют большую разность от селенгинских и баргузинских: здесь ложе Байкала иловато и не имеет таких водяных произрастений, какие встречаются у Селенги; здесь и самые берега отлоги, песчаны и тундристы. Не говоря о том, что по всему северному берегу Байкала никогда не было случая ловли осетров, предположение наше подтверждается местными разностями в породе омулей: селенгинский омуль — крупный, белый и в солении крепкий и вкусный, баргузинский — в солении слабее и уступает вкусом селенгинскому; верхнеангарский — мельче селенгинского и даже баргузинского и уступает во вкусе им обоим. Следовательно, разные сорта омулей живут и плодятся только там, где они инстинктивно свыклись и сроднились с местностью: селенгинский не пойдет отыскивать р. Баргузин и Верхнюю Ангару, верхнеангарский и баргузинский не думают о Селенге. Подобную же разницу замечаем в налимах, улавливаемых в Байкале и впадающих в него реках и речках: из них самый лучший налим есть туркинский, превосходный во вкусе,— напротив, верхнеангарский вовсе не годится в пищу.

Ловля осетров, омулей и хариузов, как главной продовольственной рыбы на Байкале, ныне значительно уменьшилась. Улов осетров простирается годом от 1000 до 3000 пудов. Главная ловля их начинается с апреля и продолжается в мае и июне месяцах, а потом до заморозов бывает уже случайная. Часть улова, как уже сказано, отправляется живьем в Иркутск, остальная поступает в засол; из нее же приготовляется паюсная икра и малою частью балык.

Цены осетрам на местах ловли бывают довольно непостоянны: покупатели, не надеясь иногда на хорошие промыслы впереди, сначала покупают рыбу высокими ценами: икряную — от 2 до 4 руб., холостую (т.е. неикряную) — от 1 р. 50 к. до 2 р. 50 к. сер. за пуд; если улов с самого начала окажется хороший, то цена упадает от 10 до 30 процентов, а при неулове иногда и возвышается на столько же.

Лучшая торговля рыбой и сбыт ее бывают, разумеется, в такое время, когда и другие отрасли торговли идут в Иркутске без застоя, когда хороши цены на провоз тягостей, а у крестьян и казаков значительные урожаи хлеба и трав: тогда не поскупится и деревенский мужичок в праздничный день скушать со своей семьей свеженький осетровый пирог и попотчевать осетровою икрой приятеля, не говоря уже о высшем и среднем состоянии городского люда. В здешних местах отчасти соблюдается еще старинный обычай, чтобы в великие праздники, особенно в Пасху и Рождество, в первый день не садиться за стол без осетрового пирога.

Нельзя определить решительной поры для ловли омулей, которая начинается тотчас по вскрытии Байкала ото льда, и сначала по берегам около селенгинских устий, если бывает привал рыбы; эта ловля называется здесь коргинскою, также как и около рек Верхней Ангары и Баргузина. По приходе на места рыбачьих судов, омулей ловят неводами по корге, то есть по берегу Байкала; омули эти, в продаже, солеными в бочках, называются коргинскими и летними. Потом главные промыслы и засол омулей производятся в августе на Селенге, Баргузине и Верхней Ангаре: тогда омули идут в реки, в иные огромными стадами, в другие менее, а годом нейдут и вовсе; эта рыба в продаже называется осеннею и далеко превосходит коргинскую–летнюю.

Осенью, когда реки покроются льдом, ловля разной рыбы производится уже подледным промыслом: норят сети, отпускают перемёты, городят ёзы и ловят еще разными другими способами; эта рыба называется рассыпною.

Обращаюсь к подробному рассмотрению каждой породы рыбы по всем четырем разделам, обозначенным в начале этой статьи.

• П. Пежемский. Рыбная производительность озера Байкал. Часть 1.
• П. Пежемский. Рыбная производительность озера Байкал. Часть 2.
• П. Пежемский. Рыбная производительность озера Байкал. Часть 3.
• П. Пежемский. Рыбная производительность озера Байкал. Часть 4.
• П. Пежемский. Рыбная производительность озера Байкал. Часть 5.
• П. Пежемский. Рыбная производительность озера Байкал. Часть 6.
• П. Пежемский. Рыбная производительность озера Байкал. Часть 7.

Источник: Вестн. РГО. — 1853. — Т.8, кн.4.