Личный комбинат президента

Январь минул, и вместе с ним истек 30–месячный срок, отведенный нашей стране ЮНЕСКО для выполнения обещания решить проблему Байкальского ЦБК (БЦБК). Проблема не только не решена и демонстративно не решается — ее усугубляют. Признанный теперь и де–юре банкротом, комбинат в конце прошлого года остановился. Однако благодаря денежным вливаниям от Внешэкономбанка БЦБК, закупив сырье, вновь начал коптить небо и сливать в Байкал помои: 28 января возобновлена варка из хвойной древесины сульфатной вискозной целлюлозы.

Ранее, усилиями вице–премьера Дворковича и первого вице–премьера Шувалова, БЦБК выдали разрешение на сброс ядов в Байкал до августа 2013–го. Успешно получено комбинатом разрешение и на воздушные выбросы в начавшемся году.

Какие у кого могут быть иллюзии: власти РФ, разумеется, могут положить с прибором хоть на кого и хоть на что, включая ЮНЕСКО. Не говоря уж о каком–то Байкале (чай, не Адриатика) и людях, населяющих его берега. Тем более, что такое, это ЮНЕСКО? Откаты не дает, деньги в рост не берет, непонятная организация с призрачными, слюнтяйскими целями.

Однако вопросы остаются. Летом 2010 года в Бразилии на сессии Комитета Всемирного наследия ЮНЕСКО Правительство РФ в лице российской официальной делегации обещало окончательно решить проблему сброса промышленных стоков с БЦБК в течение 30 месяцев. Зачем это делалось? Зачем было брать на себя зафиксированные в официальных документах обязательства, если их никто не собирался исполнять? Или собирались, но что–то поменялось за два с половиной года?

В 2011 году Медведев заявил: «Решение должно быть найдено, причем в самой короткой перспективе. Если для этого потребуется возглавить какие–то общественные структуры, не сомневайтесь, мы найдем тех, кто возглавит. Надо будет президенту подключиться — я подключусь». Быть может, это говорилось со знанием дела и искренне. Но можно вспомнить подобные заявления и нынешнего президента. Например, в 2006 году Путин — в то время он тоже служил президентом — заявлял: «Если есть хоть малейшая доля вероятности загрязнения Байкала, мы должны сделать все, чтобы эту опасность не минимизировать, а исключить».

Вместе с тем именно Путин реанимировал издохший к тому времени БЦБК, подписав в январе 2010 года постановление № 1, разрешающее комбинату возобновить загрязнение Байкала. Собственно, это путинское решение, грубо нарушившее Конвенцию об охране объектов Всемирного наследия, и стало предметом обсуждения на 34–й сессии Комитета Всемирного наследия. И постоянный представитель РФ при ЮНЕСКО Элеонора Митрофанова сказала: «Отменить постановление невозможно, потому что оно будет работать в любом случае. Мы просим 30 месяцев. Это правительственный план о том, что что–то будет сделано с этим комбинатом, и мы приглашаем реагирующую миссию оценить, что было сделано». В решении сессии зафиксировано, что данная информация принята к сведению,— «о намерении стороны–участницы конвенции установить 30–месячный период БЦБК для решения проблемы ликвидации отходов и принять принципиальное решение по поводу деятельности комбината».

Впрочем, пока такое показательное небрежение взятыми на себя обязательствами если чем и грозит стороне–участнице конвенции, то лишь репутационными потерями. В отношении нынешних властей РФ слово «репутация» звучит, по меньшей мере, двусмысленно. И уж во всяком случае, это не повод для новостной заметки: потеря того, чего не было,— это и не событие, и не новость. Важный поворот в другом: теперь БЦБК частному бизнесу уже не интересен, и это логично, и теперь работу комбината–банкрота будет финансировать, по сути, само государство.

Еще раз: государство взялось обслуживать нерентабельный бизнес, загрязняющий Байкал.

Зачем? Кто бы знал. Вероятно, назло ЮНЕСКО.

БЦБК по состоянию на прошлый месяц на отравлении Байкала заработал 2.9 млрд. рублей долгов (согласно реестру требований кредиторов). Убытки комбината растут пропорционально объему ядов, сбрасываемых им в Байкал.

Именно так устроен этот бизнес. Согласно обнародованному докладу Минприроды о состоянии озера в 2011 году, общая площадь загрязненных донных отложений в районе выпуска сточных вод БЦБК увеличилась в 1.3 раза по сравнению с 2010 годом, на 10% повысились максимальные концентрации в воде озера сульфатов. И чистый убыток БЦБК за 9 месяцев прошлого года составил 353.7 млн. рублей, что на 10% больше, чем за аналогичный период 2011 года (данные «РИА Новости»). То есть убытки растут в той же пропорции, в какой растет загрязнение озера.

Какой же интерес, и чей это интерес, в существовании столь рентабельного бизнеса? ВЭБ, предоставивший БЦБК беззалоговый заем на финансирование оборотного капитала, в минувшем январе выкупил и долг комбината в 1.8 млрд. рублей перед Альфа–Банком. Нет никаких сомнений в том, что государство компенсирует ВЭБу его финансовые потери в этой истории. То есть и для Альфа–Банка, скупавшего долги БЦБК с 2010 года, и для ВЭБа — это отличные сделки. Вероятно, по тому же сценарию пройдут расчеты и с другим крупным кредитором комбината — «Иркутскэнерго» (структура «Базового Элемента» Дерипаски, комбинат ей должен около 0.9 млрд. рублей).

На фоне таких замечательных подробностей важно не забывать, что лишь 49% акций БЦБК принадлежат государству в лице Росимущества. Остальными акциями ранее владел Дерипаска, потом этот «чемодан без ручки» он скинул в кипрский офшор GALIBI LIMITED, и управляет этой долей теперь Николай Макаров, бывший партнер Дерипаски по лесопромышленному бизнесу.

Но понятно, что решение, сколько еще ядов будет вылито в Байкал,— может принять лишь госвласть. БЦБК давно стал «комбинатом Путина». Это Путин на заседании Российского географического общества доказывал необходимость перезапуска БЦБК, сославшись на то, что комбинат в 2008 году сбросил 27.4 тыс. тонн, а «Водоканал» Иркутска — 106 тыс. тонн. В реальности сбросы БЦБК в тысячу раз больше, а река Ангара, вбирающая иркутские стоки, вообще–то не впадает в Байкал, а вытекает из него. Да и как можно сравнивать химические сбросы частного бизнеса с естественными отходами людей, здесь живущих? Это Путин не раз ссылался на перспективу социального взрыва в Байкальске, произносил эти гипнотизирующие публику слова: «градообразующее предприятие», «рабочие места». (Хотя так и не взялся объяснить, чего ради жителям региона оплачивать своим здоровьем бизнес Дерипаски, а теперь его партнера?)

И опять же Путин на конференции «Единой России» в Череповце заявил, что БЦБК остановить нельзя, поскольку в его продукции нуждается российский ВПК, в частности производство ракет.

Вообще–то почти вся основная продукция БЦБК идет на экспорт в Китай. О спросе на нее в России известно одно: у комбината готовы брать оберточную бумагу — упаковывать продукты питания.

И вообще–то осенью 2008 года БЦБК останавливали не враги российского государства, а оно само. Что, тогда о ракетах не думали, а потом вспомнили? И если БЦБК так важен, почему многие годы он влачит жалкое существование и уже давным–давно, по сути, банкрот?

Впрочем, и иркутский арбитраж, несколько лет назад начавший тот процесс, что ныне привел к банкротству БЦБК, и вдруг подавшее голос ЮНЕСКО запросто — по нынешним–то временам — можно обвинить во враждебности к России.

4 февраля 2013 г.

Источник: Новая газета