Путешествие вокруг озера Байкал
«И за каргами сор великой, и кругом его будет больше двадцати верст, и там в сору суды опускают якори, и стоят в пристанище без страху морского погодья, потому что в сорах вода мелкая; и того сора вода с морем мешается, из того места ехати сорами подле моря с днище до новаго устья Селенги реки; и те соры хотя великие, однакожде неглубокие, в мошно с судами стояти и якори метать везде; по тем сорам, потому погодье из моря не захватит, а около тех сор сухих мест и пристанищ нет, только болота везде».
Дельта Селенги
6–8 июля
Дельта Селенги, залив Провал
Едва мы достигли берега, куда–то мгновенно исчез туман. Должно быть, он был послан нам Бурханом в качестве испытания. За Истомино изумрудным ковром тянулась дельта, а на ее фоне, на абсолютно гладкой воде, стоял небольшой кораблик. Мне показалось, что «стоит» он в буквальном смысле и давно — днищем прямо на дне Байкала. Два словоохотливых мужичка, которые были на кораблике, объяснили нам как попасть в основное русло Селенги. Самым важным в их пространном объяснении было то, что а) протока близко, б) по ней поднимаются на моторках и в) в протоке нужно держаться правой стороны. Получив эти ценные указания, мы двинулись на поиски протоки, благо туман окончательно рассеялся, и видимость сделалась отличная.
6 июля, день 13, 391–й км.Ирисы в дельте Селенги. На поиски протоки ушло около часа. Начали подъем вверх по течению.
Дельта Селенги — это лабиринт на воде. К счастью, в этом лабиринте есть подсказки. Например, если вы поднимаетесь по протоке, а встречного течения нет, то вы просто зря теряете время — это не протока, а один из многочисленных тупиков. Мы блуждали целый час, пока не постигли этой простой истины. Зато за этот час мы поняли, что дельта очень красивая. Ее часто называют царством птиц, мы же пока видели царство цветов. Большие фиолетовые ирисы растут здесь на каждой кочке, встречаются островки водных цветов, названия которых так и остались для нас загадкой. И ни единого клочка твердой земли.
Чтобы найти протоку, достаточно пройти несколько сотен метров по периметру дельты, не углубляясь значительно в островки зеленого лабиринта. Протока сама выдаст себя течением и чистым руслом безо всякой растительности. «На глаз» скорость течения в протоке около двух километров в час, ширина протоки метров пятнадцать, берега — высокие зеленые кочки. Высадиться на такой берег мы не рискнули, да и вряд ли это возможно.
Минут через сорок после начала подъема по протоке появилась твердая земля с характерными признаками наличия поблизости цивилизации. Вода к этому времени приобрела кофейный цвет и неаппетитный, хотя и слабый запах. Время от времени мимо нас проплывают подозрительные клочья белой пены и кусочки еще чего–то, тоже не внушающие доверия.
Всезнающая статистика уверяет, что в районе дельты пасется и кушает травку 10 тысяч голов крупного рогатого скота. Кроме того, несколько выше по течению Селенги, расположено множество городов и поселков разного калибра, использующих реку в совершенно утилитарных целях. В общем, мы крепко пожалели, что не позаботились о запасе чистой воды, прежде чем входить в дельту.
За четыре часа нам удалось подняться на десять километров вверх по течению. К вечеру мы дошли до первого надежного ориентира в дельте — рукотворной дамбы напротив села Ранжурово. Дамба была построена местными жителями около 70–ти лет назад для защиты от регулярных наводнений, вызываемых разливами Селенги. Само село виднеется километрах в четырех от нас.
После Байкала река кажется расслабляюще–безопасной. Исключительно поэтому на следующий день мы двинулись дальше, едва не дождавшись обеда. И вечерний прощальный ужин здесь совершенно ни при чем.
Стоит невыносимая жара. Солнце печет так, будто мы находимся в тропиках. Удивляет отсутствие в прибрежных зарослях крокодилов и гиппопотамов — температура воды в Селенге для них самая подходящая — 26 градусов.
Мы с трудом продержались один час, остановились на обед и тут же полезли в воду, не приносящую почти никакого облегчения от палящего солнца. Только купаясь, чувствуешь силу селенгинского течения — выгрести на стремнине против него невозможно. На байдарках мы хитрим, идем у самого берега, где течение гораздо слабее, чем в середине протоки, незаметно ставшей уже довольно широкой.
Вечером мы простились с нашими товарищами. Они пойдут прямо, как шли, к основному руслу Селенги, а нам предстоит идти налево, чтобы либо заблудиться в хитросплетениях селенгинских проток, либо пересечь дельту и выйти в протоку Лобановского — Лобаниху, как называют ее местные,— и по ней спуститься в Байкал к северу от дельты. Мы уже предвкушаем как выгребем на стремнину и, бездельничая, пойдем вниз по течению.
До сих пор мы шли, никуда не сворачивая, а дальше нам предстоит показать чудеса навигации с помощью компаса, выручившего нас во время обхода Бабьей Карги, и спутниковых снимков дельты Селенги, которыми мы предусмотрительно запаслись, готовясь к походу.
У нас в запасе имеются не только снимки дельты, но и всего побережья Байкала. Они сделаны в масштабе 1 см = 1 км, и идти по ним гораздо удобнее, чем по двухкилометровой карте, на которой, чтобы ввести в заблуждение потенциального противника, предусмотрительно сглажены все детали береговой линии. Мы предполагали, что для прохождения дельты Селенги такая карта вообще не годится. Так оно и оказалось.
Наши байдарки нырнули в зеленую пасть левой протоки, и мы начали понемногу углубляться в дельту. Главное для нас в этих дебрях, при отсутствии серьезных навигационных инструментов типа астролябии, секстанта или хотя бы спутникового навигатора — следовать от одного ориентира к другому и хорошо представлять, где мы находимся в данный момент. Ориентиров два — протоки и острова, больше нам из–за низкой посадки ничего не видно. Некоторую информацию для размышления дает направление русла протоки. Если направление на снимке категорически не совпадает с тем, что показывает компас, значит, все — приплыли.
Проход через лабиринт дельты оказался задачей скорее увлекательной, чем сложной. Детали на снимках LandSat очень хорошо соответствовали тому, что мы увидели в действительности. На месте все протоки, даже самые мелкие, по ним очень удобно ориентироваться, благо их много, а вот некоторые островки заметно сместились, и это поначалу немного сбивало с толку.
Пробираясь по протокам, мы несколько раз спугивали каких–то крупных птиц. Одна из них, скорее всего, была цаплей. Те места дельты, по которым мы прошли, я бы не назвал царством птиц — не так уж и много их повстречалось на нашем пути. После царства цветов мы побывали, скорее, в царстве стрекоз. Они в дельте везде — в воздухе, на земле и даже в воде. На берегах множество пустых оболочек стрекозьих личинок. Здесь можно увидеть, и мы видели, как жутковатого вида личинка стрекозы выбирается из воды на берег, находит небольшое возвышение и начинает превращаться в великолепное насекомое. Каких–то пятнадцать минут — и оболочка сброшена, крылья расправлены, высушены, и недавний обитатель водоема уже резвится в воздухе. Удивительно, но новорожденной стрекозе совершенно не требуется времени на обучение летному мастерству — она летит, как только просохнут крылышки.
7 июля, день 14, 420–й км.В протоке Лобановского. По этой протоке мы спустимся к Байкалу севернее дельты Селенги.
Ну, а мы летаем так себе, поэтому понадобилось два с половиной часа, чтобы достичь цели — протоки Лобановского. На ночлег остановились на первом же встретившемся в протоке песчаном острове. Островок, судя по болтающимся на кустах в метре от песка клочьям сухой травы, при паводке уходит под воду полностью. Но выбирать не приходится — приближается вечер, а что ждет нас впереди, в смысле твердой поверхности, годной для установки палатки, совершенно непонятно, да и маловероятно, что паводок приключится именно грядущей ночью. Кроме того, нам нужно отдохнуть и привыкнуть к тому, что наш коллектив уменьшился вдвое.
Утро показало, что безосновательное предвкушение праздности и безделья — верный признак того, что придется усердно поработать. Вчерашний легкий попутный ветерок, который время от времени находил нас в дебрях дельты, стал теперь встречным из–за изменения направления движения, и за ночь так основательно усилился, что течение с ним едва справлялось — байдарки двигаться самостоятельно со сколько–нибудь приемлемой скоростью решительно отказывались. Нам опять пришлось прилежно грести. И чем ниже мы спускались между изумрудными берегами проток, тем сильнее становился ветер. Открывшийся перед нами залив Провал, с бурой, какой–то не байкальской водой, весь покрыт белыми барашками. На Байкале хозяйничает баргузин.
Мы прошли по зеленым протокам дельты около 50 км. Путь по внешнему краю дельты, в лучшем случае, на 10 км длиннее и чреват неприятностями вроде сильного волнения и неожиданных мелей. Особенно впечатляюще может получиться при совпадении обеих неприятностей во времени и пространстве, и отсутствии поблизости протоки, в которую можно было бы спрятаться.
Нам прятаться уже не хотелось. Нам очень хотелось ступить на твердую землю. Прижимаясь к берегу, где волны и ветер не так бесчинствовали, мы миновали деревню Дубинино и причалили к бурому берегу. Волны, неустанно колотившие в берег, были тоже бурыми. Мы достигли залива Провал — места недавней — даже по человеческим, а не геологическим меркам — природной катастрофы. Землетрясение 1861 года лишило крова почти полторы тысячи человек, проживавших на месте, где сейчас мечутся белые барашки волн.
