Об изменении уровня Байкала

Мы не имеем еще, пока, таких данных, на основании которых можно было бы положительно решить,— произошло ли прежнее затопление Саганской степи вследствие понижения ее или вследствие возвышения уровня Байкальских вод; но факт, бывший последствием землетрясения 1862 г., дает повод с большою вероятностью предполагать возможность периодических возвышений и понижений этой местности в прежнее время. Понижение же почвы во время землетрясения 1861–1862 годов произошло не только в Саганской степи, опустившейся под уровень воды, но на пространстве гораздо большем. Еще Лопатину местные жители говорили, что берега протока Хараус, равно как и самой Селенги при устьях ее, значительно понизились против прежнего, что ясно было видно из того, что берега Селенги прежде возвышались над поверхностью ледяного покрова почти на 7 футов, тогда как во время пребывания здесь Лопатина берега и лед были на одном уровне; затем далее на СВ. оседание распространилось на всю Саганскую степь, а может быть и далее по направлению к речке Енхалуку; причем необходимо заметить, что такое оседание происходило неравномерно, что видно из промеров глубины залива, образовавшегося на месте Саганской степи и означенных на карте полковника Рябова, составленной им в 1862 году; промеры эти произведены от деревни Дубининой по направлению к бывшему глухому сору и озеру Байкалу, причем оказалось, что близ деревни Дубининой глубина залива не превышала 8 футов, но далее к СВ. глубина эта постепенно возрастала и оказалась самою большею около бывшего озера Белого, где она дошла до 20–ти фут., а еще далее к СВ., к бывшему берегу Байкала глубина дошла до 27–ми фут.; такая неравномерность в оседании и была причиною образования трещин, оставшихся и до сих пор и направленных поперек песчаного увала, окаймляющего провал; этих трещин особенно много между деревнями Красниковой и Дубининой, и здесь же, как кажется, остались следы наибольшего разрушительного действия землетрясения, так что в этом пункте очевидно произошел как бы перелом всего песчаного увала, северо–восточная часть которого опустилась более, нежели юго–западная его часть; кроме того, около деревни Дубининой, по склону упомянутого увала, покрытого травяной щеткой, весьма явственно заметны следы спалзывания верхних пластов, а внизу у подошвы самого увала на низменности покрытой торфом, до сих пор еще видны трещины, параллельные линии увала, что указывает на существование еще другого направления линии опускания, почти перпендикулярного к линии увала и направленного к западной части бывшего глухого сора, что и должно было ожидать, ибо оседание произошло на протяжении всей площади, занимающей почти 230 кв. верст. Кроме того, есть довод предполагать, что это опускание, начавшись катастрофою 1862 года, продолжается медленно и до сих пор, и притом главным образом по направлению к северо–востоку; по свидетельству местных жителей, вода все ближе и ближе подступает к подошве упомянутого выше песчаного увала, а близ деревни Оймур и далее к северо–востоку вода подступила уже к самой подошве этого увала, между тем как у деревень Дубининой и Красниковой, расположенных на вершине увала, вода отстоит от подошвы последнего более, чем на 450 футов, а местами даже и на 700 ф. Одновременно с таким медленным понижением затопленной местности Саганской степи, после землетрясения 1862 г., произошло также и возвышение, может быть продолжающееся и теперь, некоторых соседних местностей; так, по рассказам старожилов, помнивших одно из необыкновенных наводнений в Селенгинской дельте в 1830 г., деревня Жилина, расположенная на довольно возвышенном холме, не была затопляема в то время, между тем как село Кударинское было почти все в воде; наводнение же в 1869 г., по общему свидетельству жителей, более обильное водою, нежели наводнение 1830 г., обнаружило то замечательное явление, что деревня Жилина была залита водою более, чем на 1¹/₆ фут., тогда как село Кударинское совсем не было залито, так что вода нигде не подходила к нему ближе 2–х верст, что служит таким образом красноречивым доказательством весьма значительных физико–географических изменений, происшедших в такой короткий промежуток времени. К сожалению, мы имеем весьма мало наблюдений относительно изменения уровня почвы в этих местах, что конечно обусловливается как трудностью самых наблюдений, так и отсутствием не только наблюдателей, но и каких–либо письменных исторических свидетельств о прошлых временах; все это взятое вместе не позволяет таким образом сделать каких–либо определенных заключений о том, какое участие принимало поднятие или опускание уровня почвы в образовании Селенгинской дельты.

Таким образом, если весьма трудно допустить равномерное поднятие всех берегов Байкала для объяснения оставшихся следов бывшего уровня воды, то местные поднятия или понижения, совершавшиеся или медленно в течение длинного периода времени или внезапно вследствие землетрясений, могли происходить, а может быть происходят и теперь, не только на юго–восточных берегах Байкала, но и где–либо в других местах; это обстоятельство до крайности затрудняет обсуждение наблюдений сохранившихся следов прежнего положения уровня воды, и вот почему необходимо соблюдать крайнюю осторожность в выводе заключений из наблюдений такого рода. Итак на основаниях вышеприведенных, мы полагаем, что, допуская местные поднятия и понижения берегов Байкала, при настоящем состоянии наших фактических сведений, нет никаких причин отвергать возможность и абсолютного понижения уровня вод бассейна. Такая именно идея положена в основание г–м Меглицким для объяснения замеченных им фактов отступления уровня Байкальских вод от прежнего его положения. Он полагает, что прежняя высота этого уровня была по крайней мере 18 или 20' над нынешним средним стоянием воды, что довольно хорошо согласуется с подобным же выводом из вышеприведенных наших наблюдений над высотою береговых борозд и гротов; нет сомнения однако же, что факты, послужившие Меглицкому для численного представления высоты прежнего водного уровня, недостаточно точно обсуждены и исследованы, ибо высота нахождения наносов, встреченных им у юго–западной оконечности Байкала, у с. Култука, совсем не определена им, а относительно наносов в окрестностях с. Голоустного он говорит, что они образуют крутой обрыв, высота которого достигает 2 или 3–х сажен. Но, несмотря однако ж на неопределенность такого рода численных данных, все таки очевидно, что эти наносы, находящиеся теперь значительно выше водного уровня, могли образоваться только под водою, а потому здесь важен самый факт отступления воды, толкование которого с точки зрения той или другой теории, может иметь только временный интерес, впредь до открытия положительных данных, подтверждающих или опровергающих сложившееся воззрение, которое при скудости материалов и по сложности явления по необходимости должно быть односторонним, как и всякая первая попытка разъяснить явление, могущее быть результатом многих совместно действующих причин. Но можно, однако же усомниться в том, что наносы, наблюденные Меглицким в упомянутых сейчас пунктах на берегах Байкала, могут служить свидетельством прежнего высокого стояния вод бассейна, ибо он не приводит никаких доказательств в пользу того, что эти наносы действительно достигают одной и той же горизонтальной плоскости, проведенной на некоторой высоте над поверхностью озера; тем не менее, однако ж, такое сомнение теряет значительную часть своей силы, вследствие того обстоятельства, что наблюдаемые Меглицким наносы лежат на значительном расстоянии друг от друга, и потому нельзя подыскать несомненных доводов в пользу допущения, чтобы на различных пунктах прибрежий бассейна наносы по обнажении своем от воды непременно сохраняли навсегда один и тот же уровень своего залегания; ибо ничто не препятствует допустить такой порядок событий, при котором наносы, образовавшиеся в точности на одном и том же уровне, будучи первоначально обнажены вследствие понижения уровня воды, неравномерно были приподняты или понижены действием подземных сил; нечто подобное, по–видимому, имело место около с. Голоустного, где, по замечанию Меглицкого, наносы образуют крутой обрыв; да кроме того, одинаковость высоты вертикального простирания наносов на двух отдаленных друг от друга местах может служить только тогда непременным условием для доказательства понижения озерного уровня, когда будет доказано самым тщательным образом, что отложение их под водою началось на вершинах оснований, в точности достигающих одной и той же высоты; но, доказавши даже и это обстоятельство, какие факты можно будет подыскать для доказательства одинакового обилия наносимых материалов на обе отдаленные плоскости оснований? Множество самых разнообразных причин очевидно может способствовать большему накоплению наносного материала в одном месте, нежели в другом. Вот почему мы полагаем, что неодинаковость высоты верхней плоскости наносов еще не может служить достаточным основанием для того, чтобы отрицать возможность понижения водяного уровня. Но если такое понижение уровня Байкала действительно имело место, то необходимо должен возникнуть вопрос — вследствие каких причин могло произойти такое понижение? Категорическое разрешение этого вопроса осветило бы нам одну из самых темных и вместе с тем может быть самых интересных эпох в истории образования этого великого пресноводного бассейна; но к сожалению, мы не имеем еще необходимых геологических материалов для того, чтобы дать какой–либо положительный и определенный ответ на заданный вопрос. Выше уже было упомянуто о том, что понижение уровня Байкала может быть рассматриваемо как результат понижений и провалов дна бассейна; но здесь необходимо также упомянуть и о том, что при скудости точных данных можно развить и другие воззрения на этот предмет. Таким образом с большею вероятностью можно предполагать, что необыкновенная полноводность Байкальского бассейна предшествовала образованию Ангарского русла, через которое устремился потом довольно глубокий верхний слой воды; в то время вся Селенгинская дельта находилась под водою, и река Селенга, как упомянуто выше, впадала в Байкал где–нибудь между деревнею Фофановой и станциею Таракановскою; дельта верхней Ангары вероятно также была под водою, или, по крайней мере, северный берег оз. Тазар, расположенного ныне между двумя рукавами Верхней Ангары и отделенного от береговой черты Байкала узкою песчаною насыпью от 6 до 30' высоты и около 15 вер. длины от запада к востоку, был настоящим берегом Байкала; тогда полноводный бассейн принимал в себя громадное количество пресной воды, приносимой реками Верхней Ангары, Баргузина и Селенги вместе со множеством других меньших рек, речек и ручьев, а также приносимых весенним таянием снегов и может быть более обильными дождями; расход воды из этого бассейна заключался только в испарении, которому подвергалась тогда более значительная площадь, нежели теперь; но уравновешивался ли такой расход с громадным притоком воды? Трудно сказать, что–нибудь определенное по этому вопросу, на который, по неимению надлежащих наблюдений, нельзя вполне отвечать даже и теперь при современных условиях Байкала. Если бы испарение было менее прихода воды, то последствием этого было бы постепенное переполнение Байкальской котловины, скорость которого обусловливалась бы разностью между расходом воды и ее приходом; но вместе с переполнением котловины должна была увеличиваться также и площадь испарения, а следовательно и количество самого испарения, так что наконец водяная площадь должна была достигнуть того предела, при котором испарение уравновешивало в среднем количестве не изменяющийся приход воды, и тогда полноводность Байкальского бассейна должна была достигнуть своего maximum; целые тысячелетия могли стоять воды на этом высоком уровне, отметив свои следы на прибрежных скалах неизгладимыми чертами и обнаруживая громадное разрушительное действие на прилежащие берега; излишек вод всюду стремился отыскать себе исход, и медленная, но неотвратимая работа воды, в течение длинного ряда веков, наконец увенчалась успехом и размыла Ангарское русло, уносящее теперь водный излишек Байкала в отдаленный ледовитый океан... Обозревая выход Ангары, охраняемый справа и слева гигантскими массами гор, трудно допустить, чтобы этот выход образовался внезапным прорывом: необыкновенное мелководие русла в этом месте, каменистое свойство его дна, подводные гряды камней, производящие водовороты и быстрины и наконец Шаманский камень, уныло выставляющий теперь свою размытую главу среди медленно, но с неотвратимою настойчивостью разрушающего его водоворота,— все это заставляет думать, что сдерживающая преграда была медленно разрушаема размывающим действием воды, которое продолжается с такою же настойчивостью и теперь, как будет продолжаться и на будущее время. Медленно разрушаемые материалы быстрым течением уносятся вниз и русло Ангары медленно, но постоянно углубляется. И такой процесс, равномерно сопровождающийся медленным возрастанием количества уносимой из Байкала воды, раз проложив себе направление своего действия, будет продолжаться безостановочно до тех пор, пока какие–либо посторонние силы не воздвигнут на пути его нового препятствия. С выходом Ангары, уровень воды, стоявший дотоле на maximum своей высоты, начал наконец постепенно опускаться, способствуя таким образом образованию упомянутых выше береговых гротов и параллельных борозд на береговых обрывах. Такова, по нашему мнению, с одинаковым правом на вероятность своего существования, как и всякие другие предположения, могла быть картина совершившихся в течение длинного периода времени и частью совершающихся теперь событий в области Байкальского бассейна; мы предоставляем геологу разъяснить дальнейшие черты этой великой картины и указать, каким образом разнообразные системы поднятий, так перепутанные и так часто перемежавшиеся во времени в рассматриваемой нами области, ускоряли или замедляли описанный выше ход событий. Если таким образом, факт совершавшегося понижения уровня Байкальских вод и получает, хотя может быть неполное, объяснение в прорыве Ангарского русла, то целый ряд явлений, зависящих от периодических и неправильных колебаний этого уровня, до сих пор еще остается не вполне разъясненным, по совершенному отсутствию надлежащих наблюдений. С тех пор как замечательные труды Ленца, а за ними Абиха, Штукенберга и других обратили внимание ученого мира на перемежающиеся изменения уровня Каспийского моря, и с тех пор, как в замечательной записке по этому предмету г. Ханыков показал важность историко–археологических исследований в подобных вопросах физической географии, в которых не достает прямых наблюдений, изучение перемежающихся изменений уровня озерных бассейнов приобрело особенную важность в виду того обстоятельства, что такие колебания в уровне бассейнов, как это указано было Ханыковым и другими в отношении Каспийского моря, находятся в прямой зависимости от соотношения между количеством выпадающих атмосферных осадков и испарением,— соотношения, имеющего место на всем протяжении данного озерного бассейна. В самом деле, предположим, что испарение и средний приток воды суть величины переменные, могущие изменяться в течение известных эпох или периодов; тогда будут существовать такие периоды времени, в продолжение которых испарение будет равно притокам и уровень данного озерного бассейна будет неподвижным; в продолжение же другого периода времени испарение может быть меньше притоков и уровень воды немного поднимется, но, как замечено было выше, скоро опять остановится на maximum высоты, и, наконец, могут быть и такие периоды времени, когда испарение превышает массу притока и уровень будет понижаться. Но, спрашивается, насколько происходящее таким образом колебание уровня может быть значительным? Чтобы дать хотя теоретический ответ на подобный вопрос, необходимо заметить, что скорость и количество испарения, на протяжении водоема каких–либо размеров, зависят главнейшим образом от размеров поверхности испаряющейся воды, от температуры покрывающего ее воздуха (а следовательно и от влажности воздуха), и наконец от состава самой воды; из всех этих трех величин, обусловливающих рассматриваемое нами явление, самая изменчивая, очевидно, будет температура; но она даже в течение короткого годичного периода изменяется вообще так мало, что средняя сырость воздуха останется почти постоянной, а так как, при одинаковости прочих условий, влажность воздуха будет больше всего иметь влияние на испарение, то последнее будет почти постоянно из года в год и колебания, производимые им в уровне воды водоема, очевидно не могут быть значительными, в особенности, приняв во внимание то обстоятельство, что испарение стремится всегда придти в равновесие с притоками. Но, если рассматривать среднюю массу притока также как величину переменную (что и согласно с действительностью), изменяющуюся вследствие осаждения атмосферных осадков на протяжении всей системы течения притоков, то, очевидно, при равновесии притока с испарением эти атмосферные осадки произведут колебание, смотря по тому, будут ли они из года в год более или менее; при перевесе же испарения над среднею массою притока, они или ускорят или замедлят понижение уровня водоема, и, наконец, при перевесе средней массы притока над испарением они ускорят установление равновесия между ними или быстрейшим увеличением испаряющейся поверхности или уменьшением средней массы притока. Отсюда следует, что, введя в рассмотрение изменяемость средней массы притока, мы получаем аргумент более сильнейший, нежели изменяемость испарения, на основании которого могут быть выяснены колебания уровня воды водоема. Таким образом в перемежающихся колебаниях уровня водного бассейна отражаются все существенные изменения главнейших элементов метеорологических и климатологических местных условий; уровень бассейна то поднимаясь, то опускаясь, пульсирует таким образом, как сердце всей водной системы, отражая в себе все изменения в прибыли и убыли жидкой стихии в водных артериях, и, именно, смотря на эти явления с такой точки зрения, ближайшее изучение их законов приобретает особую важность, как элемент не только дополнительный, но и необходимый в деле разъяснения физико–гидрографических условий местности. Кроме того, независимо от указанного сейчас важного обстоятельства, придающего значительный вес исследованиям такого рода, изучение перемежающихся изменений в уровне водоема, совершающихся, так сказать, в современную нам эпоху, необходимо еще и в том отношении, что ближайшее познание законов этих явлений послужит существенным пособием для разъяснения тех же явлений, но совершавшихся в прежние эпохи, ибо, если размер этих явлений мог быть когда–либо значительнее нынешних, то законы их, как и все вообще законы природы, не могли потерпеть изменений. Относя все сейчас сказанное к озеру Байкалу, мы должны сказать, что в отношении этого замечательного пресноводного бассейна, ближайшее изучение перемежающихся изменений водного уровня, основанное на правильных наблюдениях, можно сказать, совсем еще не начиналось; между тем такие перемежающиеся изменения весьма резко обнаруживаются здесь не только в короткие годичные периоды, но и в периоды более продолжительные, причем всякое изменение в уровне Байкала необходимо сопровождается прибылью или убылью воды в Ангаре. Главная масса воды вносится в Байкал реками Верхней Ангарой, Баргузином и Селенгою, причем первые две со своими многочисленными, хотя и небольшими притоками, сносят воды с гор, отделяющих систему Витима от собственно Байкальской системы, а последняя с своими обширными притоками собирает свои воды из озера Косогола и гор северной Монголии, из гор Хамар–Дабана, окаймляющих юго–восточную часть Байкала и восточными притоками из гор Даурии; остальная же масса воды сносится в водоем остальными, вообще незначительными, большею частью горного характера речками и тающими снегами на окрестных горах; таким образом, в Байкал собирается масса воды с огромного пространства, простирающегося от 45° с.ш. до 55° с.ш. и от 115°30' до 130° в.д.; климатические особенности этого пространства в отношении влажности воздуха и количества падающих атмосферных осадков, равно как и в отношении времен вскрытия и замерзания речных потоков, очевидно, не могут быть везде одинаковыми, они должны изменяться не только от севера к югу, но и от востока к западу и тем самым должны обусловливать многоразличные изменения уровня Байкальских вод, не только в течение годичного периода, но и в периоды более продолжительные. Сведения, собранные мною посредством расспросов у местных жителей, подтвердили относительно ежегодных изменений уровня Байкальских вод все то, что было сообщено об этом гг. Георги, Меглицким и Радде¹⁶⁾, а именно: с конца июня уровень Байкала начинает обыкновенно медленно возвышаться, что продолжается до августа и даже далее, причем такое непрерывное возвышение нередко перемежается менее значительными понижениями и остановками; после того наступает период, в продолжение которого уровень, достигши maximum своей высоты, как бы останавливается на некоторое время, продолжительность которого очевидно должна зависеть от того, как долго держится теплая погода на окрестных высотах, ибо при первом замерзании верховьев рек и источников уровень озера начинает снова понижаться. Но этот обыкновенный порядок явления нередко нарушается или в ходе следования или же в своих размерах возмущающими причинами, с необыкновенною силою обнаруживающими свое действие в некоторые периоды времени и возникающими из особенностей местных метеорологических обстоятельств; таким образом, например, громадное количество атмосферных осадков на всем протяжении Байкальского бассейна летом 1869 г. подняло уровень водоема более, чем на 7 футов высоты, и затем этот уровень, достигши своего maximum около 20 августа, так медленно понижался, что 20 октября я нашел это понижение только в ¹/₂ аршина; соответственное возвышение уровня воды и изменения этого уровня обнаруживались, само собою разумеется, и в Ангаре; летом 1870 г. замечено было необыкновенное против прежних лет возвышение воды в Ангаре, немного не доходившее до высоты прошлого года, и соответственно такому возвышению поднималась вода и в Байкальском водоеме; подобные же необыкновенные явления замечены были и во время летних наводнений в 1830, 1783 и 1751 годах. Уже не говоря о том, что подобные необыкновенные события не могут проходить без последствий в общем строе местной природы, изучение их должно быть необходимым дополнением и важным пособием в истолковании как физико–гидрографических местных условий, так вместе с тем и важнейших климатических особенностей. Но для ближайшего истолкования как перемежающихся изменений в уровне Байкала, так и подобных же изменений, совершавшихся в прежние времена, необходим ряд правильных наблюдений, как метеорологических в различных пунктах Байкальского бассейна, так и над измерениями в уровне Байкала; эти последние наблюдения должны быть организованы, по нашему мнению, на следующих началах:

• Необходимо на прибрежных скалах установить постоянные знаки, если не на восточном и западном берегах Байкала, то, по крайней мере, на одном западном, по возможности в большем количестве и в достаточно далеких расстояниях друг от друга для того, чтобы, измеряя время от времени расстояние уровня воды от этих знаков, обнаружить, таким образом, как точные размеры колебаний в высоте, так и существование загадочных, поднимающих берега сил, если оно действительно есть.
• Нужно определить точными наблюдениями количество среднего годового прихода воды, вносимой в Байкал наиболее значительными реками, как то: Селенгою, Баргузином, Верхнею Ангарою, Голоустной, Бугульдейкой, Хара–Мурин, Утуликом и другими, и затем определить также среднее годовое количество воды, уносимой Ангарою.
• Необходимо также сделать ряд наблюдений относительно количества воды, испаряющейся у Лиственичного берега, близ Култука, около Посольского монастыря и близ устья Верхней Ангары, для чего на первый раз достаточно было бы произвести подобные наблюдения посредством сосуда с водою, приличным образом установленного в означенных местах, и по стенкам которого измерялось бы понижение водяного уровня по прошествии каждых суток.
• В Лиственичном или Култуке, равно как и в Иркутске на Ангаре, нужно установить футштоки для того, чтобы правильными наблюдениями обнаружить закон годичных изменений уровня воды. До тех пор, пока подобные наблюдения за более или менее длинный период времени не будут произведены, правильное и точное истолкование описанных выше явлений не только затруднительно, но и невозможно; а суждения, основанные на побочных изысканиях или косвенным образом выводимые из явлений соотносительных всегда будут оставаться или на степени более или менее вероятных предположений, или же будут являться гипотезами, не подтвержденными прямыми наблюдениями.

• А.П. Орлов. Об изменении уровня Байкала. Часть 1. Исток Ангары, Шаманский камень.
• А.П. Орлов. Об изменении уровня Байкала. Часть 2. Следы прежнего стояния вод Байкала.
• А.П. Орлов. Об изменении уровня Байкала. Часть 3. Обзор дельты Селенги.
• А.П. Орлов. Об изменении уровня Байкала. Часть 4. Формирование песчаных кос и берегов Байкала.
• А.П. Орлов. Об изменении уровня Байкала. Часть 5. Общее понижения уровня Байкала.
• А.П. Орлов. Об изменении уровня Байкала. Часть 6. Возможные причины понижения уровня Байкала.

Источник: Труды Восточно–Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества № 1, Байкальский сборник, вып. 1, стр. 63–118, Иркутск, 1897.