Отчет по исследованию озера Байкала летом 1902 года

Глава II. Предварительные научные результаты экспедиции

Что касается научных результатов экспедиции, то они пока, за исключением той области, в которой работал И. Д. Кузнецов, носят, как уже упомянуто, специально–теоретический характер, не лишенный однако обще–биологическаго значения и интереса, и только тогда, когда взаимодействие жизненных условий вообще, а также непосредственныя отношения организмов даннаго района, будут достаточно выяснены, явится, вероятно, возможность искать в фактах практическую почву.

Вопросы специально–теоретические сводятся к установке огромнаго множества новых видов, а может быть, и более крупных таксономических единиц (родов или семейств), причем незыблемым остается уже приобретенное моими прежними экскурсиями на Байкале положение: «означенный водоем беден группами, но зато, если какая–либо между ними встречается, то по количеству представителей и по их морфологическому разнообразию данная группа оказывается удивительно богато представленною». Лучшим примером служат Gammarid'ы, которых после обработки привезеннаго нами материала окажется, наверное, свыше 300 видов. Далее, изследования Михельсена над Oligochaet'ами показали, что ранее изучения Байкала сем. Lumbriculidae заключало всего только 14 видов (из Европы, Азии и Северной Америки). Все 14 видов найдены нами в Байкале, да и кроме того совершенно новых видов в Байкале оказалось еще 14, так что всего теперь известно 28 видов. Не могу не привести еще и следующаго примера: в силу постояннаго и усиленнаго применения скафандра при изучении байкальской фауны мы наткнулись на чрезвычайное изобилие реснитчатых червей, живущих на подводных камнях; новых видов этой группы придется, наверное, зарегистрировать более сотни (число зарисованных равняется 92–м). Столь значительное морфологическое разнообразие распространяется не только на низших представителей байкальской фауны, но и на высших, разумея под ними главным образом рыб; так, род бычков заключал до сих пор в Байкале, согласно определению Берга, 8 видов²⁾; Грацианова же — 10 видов³⁾; пересмотрев, довольно впрочем бегло, добытый нами материал, придется довести количество байкальских Cottus'ов до двадцати слишком.

Факты отрицательнаго характера не менее странны. Protozoa, очень богато представленныя в окружающих Байкал водах, в нем самом встречаются в очень недостаточной степени; как количество видов, так и количество особей даннаго вида очень незначительно, причем самыя обычныя формы (Stentor, Spirostoma) совсем не встречаются⁴⁾. To же можно сказать и о коловратках, и о раках — Isopoda; установленные Дыбовским два вида Asellus'a увеличились еще разве одним — глубоководным, отличающимся очень длинными конечностями. Такой же отрицательный характер представляют собою кишечно–полостныя животныя (Coelenterata); без большого риска ошибиться я позволю себе утверждать, что на всем огромном пространстве Байкала, кроме губок, нет (совсем) Coelenterata; при этом, если случайно у берегов, и то крайне редко, гидра (Hydra grisea) и попадается, то она принадлежит или сорам (окружающия и сообщающияся с Байкалом озера), или втекающим в Байкал рекам, как, напр., Верхней Ангаре, где ея очень много; дальше же устьев она нормальным образом не заходит.

Не могу не указать на некоторыя, хотя и единичныя, но тем не менее крайне оригинальныя находки, попавшияся нам при глубоководных драгировках: так, с глубины 500 приблизительно сажен сеть вытянула значительной величины планарию, совершенно белую по цвету и имевшую в длину до 150, а в ширину до 60 мм. Вдоль обоих краев планария эта была снабжена мелкими, на небольших стебельках, но ясно выраженными присосками, имевшими булавчатую форму; как к переднему, так и к заднему концу животнаго присоски эти сходили на нет. Дно Байкала на значительных глубинах представляется часто твердым, состоя из наслоений бурой глины, верхний пласт которой представляет собою плотную корочку. Возможно, что помянутыя присоски позволяют планарии к этой поверхностной корочке прикрепляться.

Другим также необычайным фактом нужно считать нахождения в северной части Байкала удивительнаго голаго слизняка (?), представляющаго грушеобразную форму с воротничком, ведущим к ротовому отверстию на низком конце и с зачаточной ногой на брюшной стороне, находящейся на небольшом разстоянии от воротничка. Слизняк этот попался на глубине до 300 саж., был молочнаго, с некоторою прозрачностью, цвета и имел 20 мм. в длину и 10 мм. в ширину⁵⁾. Что касается до другого голаго слизняка, описаннаго Дыбовским — Aucilodoris, то, несмотря на самые тщательные поиски, нам в Байкале не удалось его обнаружить. Загадочность этой последней формы только увеличивается в силу того обстоятельства, что она найдена была среди байкальскаго материала значительно после его получения на месте; материал был к тому же, по–видимому, не классифицирован, что невольным образом дает возможность сомневаться в его исключительной принадлежности Байкалу.

Само собою разумеется, что более тщательное изучение собраннаго материала обнаружит множество не менее интересных форм, как в анатомическом, так, может быть, и биологическом отношении.

Оставаясь на почве отдельно подмеченных фактов, не могу не отметить наблюдений над голомянкою (Camephorus baicalensis). Впервые нам попалась живая голомянка в трале принца Монакскаго, 14 июня. Сверх огромной массы вытянутаго ила в драге оказалась трепещущая, значительных размеров голомянка (до 200 мм. длины), которая, будучи опущена в чистую воду, оказалась полупрозрачною, бледно–розоваго цвета, зависящаго от просвечивающих кровеносных сосудов, что несомненным образом указывало на то, что ея белый цвет, свойственный экземплярам, встречающимся на поверхности воды, обусловливался посмертными изменениями. Будучи вскрыта, голомянка обнаружила присутствие вблизи анальнаго отверстия двух овальных, в два сантиметра длиною, яичников, туго набитых яичками, в которых просвечивали закрученные, с черными глазками, зародыши; обстоятельство это окончательно подтверждает высказанное Дыбовским положение о живородности голомянки.

При дальнейших драгировках голомянка попадалась много раз и всегда в том же состоянии беременности, причем зародыши находились все в более или более развитом состоянии; в первых же числах августа при давлении брюшка они выходили наружу и некоторое время свободно плавали, причем легко было заметить, что вздутие брюшка и остатки желтка в нем почти не были заметны. Брюшных плавников, так же как и во взрослом состоянии, и признака не было. Из сказаннаго обстоятельства приходится заключить, что метание зародышей производится голомянкою, вероятно, в конце августа и начале сентября. Согласно указаниям местных жителей, наибольшее количество мертвых голомянок, плавающих на поверхности озера, встречается осенью, что заставляет подтвердить лишний раз высказанное Дыбовским предположение, что смерть голомянки есть естественный, следующий за деторождением и связанный с этим последним, обязательный акт. Не могу при этом не заметить, что мне кажется странным утверждение Дыбовскаго, что мертвая голомянка на поверхности воды не встречается, а лежит на дне поблизости к берегу. Хотя и в необычное время, а именно летом, я нередко видел мертвых голомянок на поверхности и всякий раз убеждался в том, что оне не заключают зародышей, что заставляет думать, что это были или холостые экземпляры, не избегшие общей участи — смерти, приуроченной к известному моменту, или, случайно, раньше времени опорожнившиеся и вслед затем погибшие.

Как известно, самцы голомянки не были Дыбовским найдены; вопрос этот оставался открытым, а потому понятна была радость, когда драга, заброшенная в промежутке между Ушканьими островами и Святым Носом, вытащила с глубины в 200 саж. несколько штук небольших, сравнительно, голомянок (длиною до 120 мм.), отличавшихся несколько иным habitus'ом и некоторою живостью и подвижностью от значительно больших самок. Вскрытие обнаружило присутствие на месте яичников мутно–белых, удлиненных телец, значительно меньшей, сравнительно с яичниками, величины, скрывающих огромное количество не вполне созревших сперматозоидов, но уже снабженных хвостиками и совершающих быстрое движение. Несмотря на недостаточное развитие сперматозоидов и на то, что одновременно самки были уже при конце беременности, я успокоился на факте и признал в маленькой голомянке самца Camephorus baicalensis, но нахождение И. Д. Кузнецовым меньшей против обыкновеннаго голомянки и отличающейся усиленною пигментациею головы, заставило меня пересмотреть добытый материал и убедиться в том, что между маленькими голомянками, которых я принял исключительно за самцов, находятся и самки и тоже с недостаточно развитыми половыми продуктами; при этом Б. А. Сварчевский обратил мое внимание еще на то обстоятельство, что самцы этой последней формы были снабжены вблизи anus'a небольшими копулятивными органами. Итак, следовательно, маленькую голомянку приходится признать не за самца большой, а за самостоятельный вид, который я в честь ученаго, наиболее потрудившагося в деле изучения этой необыкновенной рыбки, считаю долгом назвать Camephorus Dybowski. Помимо незначительнаго отличия в количестве лучей и несколько иных пропорциональных отношений⁶⁾, новый вид характеризуется гораздо более короткою боковою линиею, доходящею только до конца перваго спинного плавника (у Саmephorus baicalensis она достигает средины второго хвостоваго плавника) и гораздо более длинным грудным плавником. Таким образом оказывается, что самец С. baicalensis еще не найден. Как объяснить его отсутствие и как поставить это обстоятельство в связь с тем фактом, что для С. Dybowski самец представляется очень обычною формою? Если считать вполне доказанным факт, что деторождение и смерть непосредственно между собою связаны, или иначе, что прекращение половой деятельности является ближайшею причиною смерти у самок, то не в праве ли мы признать тот же факт и для самцов? Если такое предположение верно, то смерть самцов должна предшествовать беременности самок, или иначе должна наступить вслед за оплодотворением, т. е. быть отнесена к одному из весенних месяцев: марту или апрелю. Что касается до С. Dybowski, то я застал эту форму до начала беременности, пред половою деятельностью, когда и самцы, и самки должны были одновременно попадаться. В какое время года С. Dybowski мечет детенышей, сказать даже приблизительно едва ли возможно, но во всяком случае не ранее поздней осени.

Количество и полиморфность Gammarid Байкала нужно считать прямо необычайными: величина, окраска, длина конечностей и в зависимости от этого общий habitus представляют собою удивительное разнообразие, которое создавало нам на экскурсиях значительное неудобство. В некоторых пунктах Байкала, в особенности в северной части Малаго моря, в воротах, драга за одну тоню приносила по нескольку пудов Gammarus'ов в перемежку с бычками. Ориентироваться между последними представляло только некоторую трудность, тогда как с гаммарусами мы положительно терялись и стояли пред неразрешимою дилеммою: сохранять все — представлялось положительно невозможным, так как ни посуды, ни реактивов на это бы не хватило; выбрасывать же значило бороться с естественною и присущею всякому естествоиспытателю зоологическою или ботаническою (как хотите) алчностью. Да и в действительности: кто мог бы поручиться за то, что наряду с самым обычным, уже надоевшим и набившим оскомину материалом не выбрасывались новыя, совершенно никому неизвестныя формы? Что было тут делать? Мы в большинстве случаев склонялись к тому, чтобы брать большую часть улавливаемаго и выбрасывать только то, что было уже наверно известным каждому из нас. Такой средний путь представлял то неудобство, что требовал внимательнейшаго разбора материала, который обыкновенно затягивался до поздней ночи. Нельзя впрочем не сознаться, что такой кропотливый разбор доставлял много отрадных минут, ибо масса видимо новых, необычайно красивых форм, не только поражает, но создает такую среду, в изучение которой вкладываешь, кажется, всю душу.

Даже поверхностное разсмотрение Gammarid дало возможность сделать несколько биологических наблюдений, могущих, впрочем, быть подсказанными теоретически: во–первых, чем дальше от поверхности озера, тем формы становятся беднее окраскою и теми оттенками, которые представляют собою поверхностныя Gammarid'ы. Можно с некоторою вероятностью сказать, что яркие цвета характеризуют собою тех Gammarus'oв, которые захватывают первые сто сажен в глубину, а затем уже глубже встречаются или безцветныя, белыя или полупрозрачныя, а иногда и стекловидныя по своей прозрачности (Constantia) формы. Во–вторых, не только цвет, но и особенности конечностей давали возможность легко отличить глубоководную форму, а именно эта последняя характеризовалась необычайно длинными ногами, из которых особенно выделялись абдоминальныя ноги. Затем удивительной длины достигали и усики; это последнее обстоятельство указывало на вероятность значительнаго развития органов осязания у глубоководных форм. В связи с этим последним обстоятельством стояли некоторыя особенности, касавшияся зрительных органов. Как известно, у Amphipod вообще, у Gammarus'ов же, в частности, глаза представляются очень сложными и хорошо развитыми. Мелководныя формы Gammarid Байкала, подобно всем другим, этою особенностью также отличаются; что же касается глубоководных, то оне, по мере их углубления, отличаются все большею и большею упрощенностью глаз, которая, конечно, непосредственно связана с уменьшением количества, проникающаго в глубину света, пока, наконец, на глубине приблизительно 300 сажен, не встречаются совершенно слепыя, подобно здесь представленной, формы. В этом отношении нельзя не отметить следующий курьезный факт.

Между представителями изображеннаго здесь, но ближе еще не определеннаго, Gammarus'a некоторые экземпляры имели едва заметные в виде небольших точек глаза настолько, по–видимому, упрощеннаго, редуцированнаго строения, что они едва ли были способны к какой–либо функции. Отмеченная особенность шла и дальше: попадались экземпляры, у которых с одной стороны головного сегмента были глаза, с другой же — безразлично, была ли то правая, или левая сторона — глаза отсутствовали; обстоятельство это более чем что–либо другое указывало на атрофию в зависимости от влияния обстановки.

Нельзя не указать на полную противоположность этого факта с тем, что в той же области замечается у морских форм. Там, с углублением, а следовательно с уменьшением проникающаго внутрь солнечнаго света, глаза увеличиваются в размерах, а, может быть, вместе с тем и утончаются в строении. Эта видимая аномалия объясняется тем, что параллельно с уменьшением света у таких форм (главным образом рыб и ракообразных) появляются светящиеся органы, создается, так сказать, собственный источник света, чего у пресноводных форм никогда не бывает. Возможно, что помянутая особенность стоит в связи с присутствием или отсутствием солей в воде, которыя, по–видимому, благоприятствуют свечению.

Добытый материал представляется исключительным не только в качественном, но и в количественном отношении; наиболее иллюстрирует это последнее утверждение следующий факт. Едва ли не единственною пелагическою Amphipod'ою, встречающеюся на значительных, относительно, глубинах Байкала (за 50 саж.), нужно считать установленный Дыбовским род Constantia, отличающийся, согласно первому же взгляду, удлиненно–стекловидным, приблизительно 2 стм. телом с коленчатыми, всегда вперед направленными усиками; этот род был у Дыбовскаго представлен только несколькими (пятью, если не ошибаюсь) экземплярами, тогда как в нашем распоряжении имеется он сотнями. Другой пример: установленный Бергом новый вид бычка, Cottus Nicolski, показан им, как очень редкий, тогда как мы в северо–западном направлении от устьев Селенги напали на местность очень богатую этим видом. Систематическое знакомство с Gammarus'ами также несомненным образом покажет, что считавшиеся редкими виды в нашем собрании представлены сотнями экземпляров.

• А. А. Коротнев. Отчет по исследованию озера Байкала летом 1902 года. Задачи экспедиции на Байкал.
• Глава I. Организация работы экспедиции, суда и инструменты.
• Глава II. Предварительные научные результаты экспедиции.
• Глава III. Байкальский планктон.

Источник: Отчет Министерству Земледелия и Государственных Имуществ о деятельности Зоологической Экспедиции на Байкале летом 1902 года.

Ссылки по теме:

• А. А. Коротнев. Отчет по исследованию озера Байкала летом 1900 года.
• А. А. Коротнев. Отчет по исследованию озера Байкала летом 1901 года.