Очерк рыбного хозяйства Бурят–Монгольской АССР

Нерпа и нерпование

Нерпа,— байкальский тюлень — Phoca baicalensis Dyb. — живет только в Байкале, хотя в погоне за пищей заходит не только в заливы Байкала, но и в реки–притоки, озера: так, встречается она в дельте р. Селенги. Когда–то она в большом количестве встречалась по всему Байкалу, но с проведением жел. дор. и ростом числа промышленников она теперь, главным образом, встречается в средней и северной частях озера, а на юге — значительно реже. И лежки ее, раньше бывшие близ Ангары (нижней), сейчас перенесены ею на север, на Ушканьи острова. Впрочем, вообще, количество ее, по–видимому, уменьшилось, хотя говорить об этом уверенно нельзя, так как статистики, на которую можно было бы положиться до сего времени нет. Виной в этом — своеобразие нерпичьего промысла и малочисленность надзора Рыботдела.

Взрослая нерпа–самка достигает размером до 130 с., самец — до 180 с.; вес — от 56 до 160 кгр. Взрослый самец носит бурятское название «аргал», шерсть его жесткая и редкая и шкура ценится невысоко; нерпята покрыты высокой белой, слегка желтоватой шерстью, которая изменяется к году в обычную серебристую с темными пятнышками взрослой нерпы. Большую часть жизни нерпа проводит в воде; к июню месяцу собирается в косяках на местах спаривания: Ушканьих островах, Св. Носе, мысах: Зырянском, Инденском, Погонье, Турали, Фролова и бухте Аяя; по–видимому, имеется лежбище на о. Ольхоне и мысе Колокольном. Спаривание происходит, вероятнее всего, в июне, беременность длится около 9 месяцев, поэтому в марте месяце самка приносит щенят, обычно, одного, реже двух. Нерпята растут быстро и к двум годам достигают половой зрелости²⁷⁾.

Нерпичий промысел распространен по всему Байкалу, но промышленники, по преимуществу, принадлежат к бурятам, которые выработали свою методику промысла и небольшое количество нерпопромышленников русских и тунгусов слепо следуют бурятским методам промысла. Топографически — основную массу охотников дают Еланцинский и Кутульский хошуны.

Срок охоты на нерпу устанавливается с 20 апреля по 1 июня, а в Кабанском районе, кроме того, с 1 октября по 1 ноября; вокруг Ушканьих островов на расстоянии 5 клм. нерповый промысел запрещается производить с 1 июня. Согласно правилам, бить нерпу можно только берданой, винтовка запрещена категорически; гарпун может употребляться только для подъема раненой нерпы.

Основной промысел приходится на весну. Он производится по льду и на лодках и совпадает с моментом, когда лед на Байкале начинает расходиться, а нерпа выбирается на лед. Промысел в это время хотя и весьма опасен, зато прибылен. Промышленник, заметив нерпу, начинает «скрадывать» ее — подбираться к ней на небольших санках, у которых в передней части поставлен вертикальный парус, скрывающий охотника. Сам охотник или одевается в белое или, в крайнем случае, надевает белую шапку; в парусе сделаны глазки, через которые охотник наблюдает нерпу при скрадывании. На санках лежит ружье и гарпун, так как нерпа, даже смертельно раненая, бросается в воду и, если охотник не успеет ее гарпуном зацепить, уходит. Последние моменты перед выстрелом охотнику приходится ползти на коленях, так как нерпа — чуткое и осторожное животное. Этот промысел тянется до момента, когда лед на Байкале расходится на льдины. Тогда приходится пользоваться уже и лодками, которые нерповщики берут с собой на становье. В это время нерпу, вылезающую на льдины, бьют с лодки, подкрадываясь к ней под прикрытием особого паруса, закрывающего и лодку и охотника. Длительность этого промысла еще меньше, чем осеннего, который происходит в октябре и ноябре в Кабанском районе.

Нерповщики устраивают такие же артели, как и рыбопромышленники, на тех же условиях, с таким же башлыком, только количество членов значительно меньше — не больше 10 человек. Расходы и прибыль делятся поровну. Оборудование нерповщика, состоящее из огнеприпасов, специальной одежды и обуви, продовольствия, санок и лодок, бинокля и проч., стоит дорого, поэтому по составу своему большинство нерпопромышленников принадлежит к среднему и зажиточному слою крестьянства. З. Ф. Сватош в своей работе для 1916 года дает такой расчет стоимости оборудования нерповщика.

Для 1920–х годов цифр стоимости снаряжения нет, так как нерпичий промысел, вообще, изучен слабо.

Нерпа дает шкуру и жир. Тушки молодой нерпы («куренга») употребляются промышленниками в пищу и, благодаря изобилию жира, слывут целебным средством от разных болезней. Взрослая нерпа дает от 32 до 65 клгр. жира. Шкурка нерпы пользуется хорошим сбытом, она идет на обувь, куртки, зимние шапки и другие поделки.

Сколько добывалось нерпы раньше, до образования БМАССР, сказать трудно; по–видимому, по всему Байкалу ее добывалось от 5 до 6 тысяч штук. За последние годы имеются сведения Рыботдела БНКЗ, хотя не отличающиеся буквальной точностью, но приблизительно отвечающие действительности.

Следовательно, на 1–го охотника приходилось по годам:

Цены на шкурку и нерпичий жир изменяются по годам так:

Отсюда, следовательно, на одного охотника валовая добыча изменяется по годам довольно резко:

Общая же валовая прибыль от нерпования в Бурреспублике составляет по годам:

Таким образом, хотя количество нерпопромышленников и растет, как растет также и общая добыча, валовая прибыль остается, приблизительно, на одном уровне. Доход же на одного охотника имеет явную тенденцию к понижению. Это ставит самый промысел в критическое положение, выход из которого наметить нелегко. По–видимому, придется Рыботделу БНКЗ поставить вопрос о большом ограничении числа промышленников, обосновываясь на социальном признаке. Что же касается до запасов самой нерпы, то насколько можно думать, они вряд ли особенно сильно сокращаются, как это можно судить на основании ежегодных процентов аргалов в убое.

Вопрос о вредительстве нерпы в рыбпромысле, по–видимому, должен быть решен отрицательно: вскрытые желудки нерп ни разу не показали присутствия остатков омуля или другой промысловой рыбы. Изредка попадаются остатки широколобки и голомянки(?).

Источник: Очерк рыбного хозяйства Бур.–Монг. А.С.С. Республики. Верхнеудинск, 1929 г.