Берег Байкала от истока Ангары до устья р. Голоустной

От правого берега истока Ангары берег Байкала, на протяжении 5 верст, поворачивает дугообразно в юго–востоку, к мысу Березовому (2–й Березовый), и образует собой короткую, северо–восточную сторону Ангарской бухты, с более длинной, северо–западной частью которой мы ознакомились уже выше, на пути от Толстого мыса к Ангаре. Поросшие преобладающим хвойным лесом горы сохраняют тот же характер, как и со стороны Ангары; главный их кряж, вообще довольно плоский и лесистый, не достигающий 1000' над Байкалом, тянется параллельно левому берегу рч. Банной, с запада на восток, обращая в сторону озера склон, расчлененный небольшими долинками на отроги (см. ниже). Терраса, с которой мы ознакомились уже на правом берегу истока, переходит непосредственно оттуда на эту часть прибрежья, где на высоте ее, около 39', над озером, построена Таможенная рогатка, а несколько ниже за ней, около долины Каменной, и здание таможни.

Каменная долинка, о которой мы говорили уже выше, является здесь первой, считая от истока. За ней дорога суживается, проходя около утесистого склона и спускается сейчас же на несколько расширившееся прибрежье, от 10 до 5' над озером. Здесь именно и располагается село Лиственичное, бывшее во времена Георги еще зимовьем и почтовой станцией, но возросшее ныне до значения села с населением в 201 муж. и 208 женск. пола, 94 дворами, церковью и пароходной пристанью, которая, по определению астронома Шварца, лежит под 51°50' сев. шир. и 122°31'05" вост. долготы¹⁾.

Благодаря узкому прибрежью, все дома построены в один ряд, отодвигаясь к склону гор и оставляя впереди лишь одну набережную, играющую роль как дороги, так и единственной улицы; некоторые дома расположены до того близко к скалистой части склона, что в семидесятых годах упавшим с утеса камнем повредило часть крыши одной из построек. В пределах села, сейчас же за Каменной, замечается еще другая долинка, с неизвестным в литературе названием, а за ней третья, Сиротинская, столь же незначительная (менее 2 верст) как и названные выше. Четвертая долина, Крестовка, открывается в юго–восточном конце села, около пароходной пристани, она принадлежит к самым значительным (до 5 верст длины) в этой части Ангарской бухты и занята ключем того же имени. Широкая долина эта отличается весьма пространной террасой на правом берегу ее низовья, направляющегося на ю.–ю.–з.²⁾. Терраса эта достигает по–видимому не менее 60' высоты над озером и постепенно суживается, следуя вверх по долине, по мере чего расширяется до последней, а с версту выше, правый берег ее ограничивается уже склоном отрога с лесистым, тупо округленным и потому довольно широким гребнем, высота которого вначале изменяется от 700 до 820' над Байкалом. Еще выше, верхняя часть течения Крестовки поворачивает к северо–востоку, к ее верховьям, а гребень следует к с.–з., к своей высшей точке, достигающей, по определению Черского, (?)' над Байкалом, располагаясь между ней и Сиротинской долиной. Верховья этой последней расположены на склоне упомянутого выше главного кряжа, переходящего к востоку в правый берег Крестовки, едва достигая около 1000' над Байкалом. Ниже Крестовки, на протяжении последних 2 верст до мыса Березового, прибрежье приобретает луговой характер, распространяющийся и на низовья последних двух долин: Большой и Малой Черемшанок, вслед за которыми располагается уже Березовый мыс, замыкающий Ангарскую бухту с востока. Гористый мыс этот снабжен низменной оконечностью, на которой построено зимовье; зеленый растительный покров этой последней носит еще на себе остатки тех, по всей вероятности, многочисленных прежде берез, которые, контрастируя с хвойным лесом гористых частей прибрежья, дали название этому мысу. Произведенное Черским исследование геогностического строения этой части Ангарской бухты, во–первых, подтвердило показания прежних исследователей, что около всего этого берега развиты полевошпатовые породы как слоистые (роговообманковый гнейс), так и массивные (сиенито–гранит и т.п.), подобно тому как и около правого берега истока Ангары, причем породы эти развиты и до ближайших высших пунктов, и везде, где положение пластов могло быть определено, он находил простирание с.–з–ое с падением на ю.–з., в 50° и до отвесного. Но к самым интересным явлениям принадлежит бесспорно открытое Черским залегание юрских осадков поверх этих кристаллических пород. И действительно, около верховьев Сиротинской долинки, на высоте 906' над Байкалом, он встретил хорошо обнаженный конгломерат с тонкими прослойками желтоватого песчаника, благодаря которым можно было определить падение пластов на ю.–ю.–з., с наклоном до 50°. Гальки конгломерата состоят из местных полевошпатовых пород, но в них была немалая примесь и порфировых галек, невзирая на отсутствие этой породы в прилежащих горах. В верхних пластах конгломерата галька отличалась малыми размерами, но в нижних она достигала иногда более 0.4 метра (около 3/4 аршина, следовательно, достигала здесь гораздо большей величины нежели в конгломерате около Ангары вниз по ее течению. Что же касается вопроса о действительной принадлежности этих пластов юрскому периоду, то достаточно заметить, что обнажение это располагается уже на склоне к системе рч. Банной, проложенной здесь в том же конгломерате (см. также ниже), а речка эта, как мы видели выше, составляет южную границу развития юры по р. Ангаре. Верховья рч. Крестовки в свою очередь проложены в конгломерате, и потому воды ее выносят между прочим и порфировую гальку, которую Черский находил и в описанной выше террасе правого берега низовьев этой долины. Таким образом, юрские осадки и здесь подходят весьма близко к Байкалу (около 2 верст), к тому же положение их доказывает, что даже в этот, сравнительно весьма древний период, гнейсовые горы в описываемом месте не могли отличаться не только значительной шириной, как мы видели это и около истока Ангары, но вместе с тем не достигали и значительной высоты сравнительно, например, с их западным или восточным продолжением (см. ниже).

За Березовым мысом берег Байкала поворачивает вообще на в.–с.–в., на протяжении до 20 верст по прямому направлению, до мыса, известного под названием Соболев отстой (см. ниже), причем на первых четырех верстах до Сытого мыса он представляет лишь незначительную извилистость и только далее образует ряд более глубоких выемок. Вслед за Березовым мысом начинается утес, непосредственно омываемый водой, и пересеченный долиной Мысовая падь с небольшим ключом. Такие же, хотя нередко отвесные, но невысокие утесы окружают собой и всю бухточку, называемую Крутой губой, в глубине которой открывается долинка на высоте около 40' над озером, а около самого Сытого мыса, другая, Абукеева падь, на высоте около 10' (как Тарбаганья около Култука), и здесь скалы омываются непосредственно водой, а в таких случаях, как обыкновенно на Байкале, около основания их можно видеть довольно широкую и прямолинейную серую кайму, на высоте от 0.125 до 0.2 метра (около 5–8 вершков) над уровнем озера, изменяющуюся смотря по времени наблюдения.

Кайма эта состоит из засохших водорослей и обязана происхождением высшему стоянию воды в Байкале, имеющему место обыкновенно в конце лета, когда в горах окончится таяние снега. Вот почему весной высота этой черты над уровнем озера обыкновенно самая значительная, тогда как летом Радде³⁾ наблюдал постепенное приближение ее к горизонту воды. Утесы эти, преграждающие путь по берегу озера, могут быть объезжаемы весной вброд, так что от с. Лиственичного до Голоустной имеется верховое сообщение, хотя и не совсем удобное, так как, во–первых, иногда необходимо ехать по полосе прибойного материала («карга» у местных жителей), состоящей из выбрасываемых волнами, нередко весьма крупных галек, не поросших еще растительностью, а во–вторых, во время волнения объезд утесов, непосредственно омываемых водой, затрудняется по мере усиления волн и делается окончательно невозможным. На некоторых утесах можно видеть более или менее значительно подмытое их основание и размытые отчасти щели, которых прежде должно было быть большее количество, а с тех пор некоторые из нависших частей скал могли уже обвалиться. Поэтому, должно быть, Крутая губа носит еще название Малые пещеры, в противоположность Большим, расположенным далее к с.–в. (см. ниже). На всем этом протяжении обнажается все тот же роговообманковый гнейс с переходами местами в пироксеновый (байкалитовый) и другие видоизменения, причем в двух местах можно видеть переслаивание его с тонкими прослойками кристаллического известняка. Местами он переходит в полумассивное и массивное видоизменение, очковое от соответственных особенностей вкрапленных в нем зерен и агрегатов полевого шпата. Положение пластов то же, что и около с. Лиственичного (падение ю.–з. до ю.–ю.–з.).

Береговую выемку от Сытого мыса до Соболева отстоя (16 верст) можно считать одной пространной бухтой, всего глубже (до 3 верст) врезанной в прибрежье в расстоянии более 10 верст от Сытого, где в нее открываются долины речек Коты (см. ниже). В частности же здесь можно различать целый ряд малых бухт, как то: а) Средняя 1–я сейчас же за Сытым, с сухой долинкой, открывающейся на высоте до 14' над озером и двумя другими, с журчащими по ним ручейками; б) Смородова с одноименной долиной, расположенной сейчас же за скалистым мысом Средней 1–й; в) Средняя 2–я с долиной на самом мыске и прибрежьем, образующим террасовидную площадь от 7 до 18' высоты; г) Солонцовая с долиной Медвежьей на мысе, отделяющем ее от бухты Средней: Солонцовая бухта окаймляется террасой от 18 до с лишком 100' высоты и кроме Медвежьей пади, принимает в себя еще рч. Солонцовую, с устьем на террасе до 18' высоты, Глубокую падь, Шишелову и самую значительную по длине (около 5 верст) Черную речку, впадающую уже вблизи Черного мыса, ограничивающего эту бухту с с.–в.; между долиной Солонцовой и Черным мысом поросший склон гор сменяется утесами, нередко непосредственно омываемыми водой и с многими пещерками, как в Крутой губе, вследствие чего местность носит также название Больших пещер. Наконец, за Черным мысом следует самая большая д) бухта Коты, более 7 верст в длину по хорде и до 2 верст врезанная в береговую линию; она ограничена с с.–в, упомянутым выше мысом, известным под названием Соболев отстой, заметным еще с отдаления (см. ниже). Густой хвойный лес, придающий более мрачный характер окрестностям Черного мыса, продолжается и на западную часть склона бухты Котов, пересекаемого долиной 2–й Глубокой, а за ней, спустя утес Два брата и другой, называемой Жилище, невзирая на ее ненаселенность. Сейчас же за Жилищем, в самую глубокую часть бухты, открываются долины двух речек: Большие и Малые Коты, отделенные друг от друга лишь весьма узким отрогом; начиная с этих долин, характер склона гор изменяется, лес редеет, обнаруживая значительную примесь березы, в особенности по долинам, а местами и вовсе исчезает, а крутой, нередко утесистый склон пересекается рядом долинок, как то: Малая Варначья (Каторжанка), сухая, с устьем на высоте около 15' над озером, Большая Варначья с такой же террасой на левом берегу, Третья и Четвертая Варначьи, с устьем на высоте около 30' над Байкалом, затем Малая и Большая Сенные или Сеннушки, а за ними, спустя ряд весьма живописных утесов, еще небольшая долинка, открывающаяся столь же высоко на склоне горы, как Варначья; наконец уже следует несколько более пологий, а затем и длинный склон, опускающийся сначала более высокой террасой, а затем более низкой, но длинной, к Соболеву мысу. Горы на протяжении всей этой сложной бухты, считая от мыса Сытого до Соболева отстоя, повышаются к северо–востоку, хотя и незначительно, сохраняя плоские или плоскоокругленные контуры и массивность от недостатка расчленения, вследствие чего они отчасти напоминают собой плоскую возвышенность. Осмотр некоторых ближайших высших пунктов произведен до сих пор только Черским (14–го июня 1879 г.) и то в следующих местах бухты. В губе 1–й Средней сейчас же за Сытым мысом, произведенное им восхождение до высоты (?) над озером показало, что более отдаленные высоты достигают, по–видимому, не более 1500' над Байкалом, хотя поросшие лесом гребни не позволяют сделать осмотра более обширного района местности (см. ниже, Кадильная); экскурсия по высотам правого берега долины Солонцовой довела только до 997' над Байкалом, так как дождь помешал дальнейшему исследованию; тем не менее, точек, превосходящих 1500' той же относительной высоты не предполагается и по этой линии. Далее, высший пункт узкого гребня левого берега долины Больших Котов достигает всего лишь 690', тогда как отрог, ограничивающий долину Малых Котов с левой стороны, возвышается до 1129'; наконец в верховьях третьей Варначьей Черский достигал до высоты и 1259' над Байкалом, хотя более отдаленные высшие пункты могли превышать еще эту цифру на несколько сот футов.

От упомянутого выше Черного мыса начинается первая из произведенных Дыбовским и Годлевским неполных линий промеров глубины Байкала. Оказалось, что берег опускается здесь столь же круто к югу, как и на меридиане истока Ангары (см. выше) и уже в расстоянии 1000 метров, т.е. 470 саж. от береговой линии, опускается на 1935'.2 под уровень воды, следовательно на 374' ниже поверхности океана; что же касается наибольшей глубины, то она оказалась равной 4460'.8, т.е. только на 42'.5 менее полученной на меридиане истока Ангары, располагаясь в столь же близком расстоянии от описываемого берега, именно в 9 верстах и 326 саженях.

Строение этих гор, в особенности в восточной части бухты, представляет высокий интерес для воспроизведения некоторых моментов доисторического прошедшего этой местности, еще усиливающийся, как мы увидим ниже, по мере приближения к долине р. Голоустной. Между мысом Сытым и 2–й Средней горы состоят еще из видоизмененного (нередко порфировидного) знакомого нам уже рогово–обманкового гнейса с пропластком байкалитового известняка (в бухте Смородовой), причем падение пластов сначала з.–с.–з. переходит ближе к 2–й Средней в с.–в.; далее, до долины Большой Варначьей господствует почти массивное, а иногда и совершенно массивное, очковое видоизменение того же гнейса («Байкальский гнейс и гранит», похожий отчасти на финляндский). Тем не менее, в долине Солонцовой можно видеть уже многочисленные порфировые гальки юрского конгломерата, а на устьях речек Котов появляются и глыбы этой породы. Ближайшее исследование обнаружило, что поверх названной полевошпатовой породы, на высоте от 869' (левый берег Малых Котов) до 452' (левый берег Малой Варначьей), залегает уже мощная толща юрского конгломерата, образующего все высшие пункты отрогов, начиная с правого берега Малых Котов. К тому же экскурсии Черского вверх по названным долинам (на восток от Больших Котов) показали, что по мере удаления от Байкала, плоскость залегания юры постепенно, но довольно быстро, понижается, приближаясь к уровню дна долин и озера, а в расстоянии около 2–3 верст от устья скрывается уже под этим горизонтом. Наконец, на отроге, ограничивающем устье долины Большой Варначьей с правой стороны, конгломерат, залегая сначала на высоте 452' над озером, к которому обращена сиенитовая (сиенито–гранит) оконечность этой скалы, быстро опускается оттуда до самого уровня Байкала и продолжается таким образом к северо–востоку, как мы увидим ниже, более чем на 6 верст до ближайших окрестностей долины рч. Нижней, причем утесы долин, пересекающих эту местность, убеждают в полнейшем отсутствии коренных выходов полевошпатовых пород на этом протяжении, даже в берегах той же Большой Варначьей. Кроме мелкой и преобладающей здесь крупной гальки, конгломерат этот, в особенности ближе к плоскости его залегания поверх кристаллических пород, весьма богат валунами, достигающими более 3/4 аршина в диаметре и перемешанным с более мелким материалом в том разительном беспорядке, в каком они размещаются обыкновенно в отложениях весьма быстрых вод, например, горных потоков. Кроме преобладающих в составе гальки и валунов местных кристаллических полевошпатовых пород, в них наблюдается много и порфировых; вся галька и валуны являются обыкновенно великолепно обточенными, за исключением сравнительно весьма редких экземпляров, попадающихся лишь ближе к месту соприкосновения конгломерата с коренной породой. Около правого берега долины Большой Варначьей, со стороны Байкала, можно видеть пластоватую отдельность этого конгломерата, падающую круто (до 45°) на ю.–з., причем ближайший осмотр этих, весьма гладких и ровных плоскостей обнаруживает, что ими пересечены даже многие гальки конгломерата. Обстоятельство это ввело в заблуждение Гофмана (loco cit.), сделавшего экскурсию из с. Лиственичного до ближайших окрестностей Большой Варначьей. Он полагал, что пласты конгломерата отличаются крутым наклоном к юго–западу, приняв очевидно треснувшие гальки за плоские. Между тем, где среди конгломерата встречаются прослойки песчаника, как например, в верховьях 3–й Варначьей, на высоте 1052' над озером (см. также ниже), там наклон пластов (ю.–з–й) не превосходит 10°–15°, подтверждая воззрение Меглицкого, высказанное им впрочем только в самых общих чертах. Около той же долины на карге (прибойный вал, см. выше) Черский видел немало кусков бурого угля, выброшенного, очевидно, волнами Байкала из флеца, лежащего под уровнем его воды; в том, однако, что конгломератовая толща спускается здесь еще глубоко в долину озера, можно убедиться, оплывая, например, небольшой мысовидный выступ береговой линии за Варначьими долинами. Благодаря известной прозрачности Байкальской воды, позволяющей даже на глубине нескольких саженей различать подробности устройства дна, можно видеть, что там располагается плоская подводная терраса до 50 саженей ширины и состоящая из того же конгломерата; терраса эта, покрытая наносными образованиями, отвесно опускается к югу и юго–западу, сменяясь чернеющей бездной озера.

На устье долины Больших Котов построен небольшой стеклянный завод купцом Сибиряковым, работающий, впрочем только зимой и то непостоянно. Летом он не работает и в нем живет лишь один сторож, ведущий вполне отшельничью жизнь, получая время от времени провиант из села Лиственичного. В соседней с ней долине Малых Котов, верстах в двух выше устья вырабатывалось некогда золото. Прииск этот принадлежал купцу Белоголовому и был заброшен, а во времена путешествия Радде разрабатывался уже другой, в долине рч. Большой Сенной, где расположена также и зимняя почтовая станция, неправильно называемая Кадильной. Прииск на Малых Котах, оставленный Белоголовым также, как и на Сенной, действовал вторично в 1879 г., но и этот раз получились неудовлетворительные результаты. В том, что золото находится здесь в самом конгломерате нельзя и сомневаться после того, как Черский получил видимые следы этого металла путем амальгамации некоторой части конгломератового цемента, взятого им прямо из утеса около долины Малой Варначьей; к тому же заключению приводит уже и то обстоятельство, что вся долина как Сенной, так и Малых Котов, за исключением лишь устья последней, проложена именно в этой породе. Остается поэтому только вопрос о том: оплодотворен ли юрский песчаник самостоятельно, или же на него следует смотреть как на золотоносный нанос юрского периода, в который золото заимствовано из более древних полевошпатовых пород?

В этом отношении ни один из путешественников не мог приискать положительных данных и только бурение Стрежнева, разрабатывавшего прииск на Малых Котах в 1879 г., склоняется в пользу последнего из двух предположений, так как по его словам один из добытых им кусочков золота оказался вросшим в полевошпатовую, гранитовидную породу⁴⁾.

О том, что мыс Соболев отстой отличается террасовидным склоном и низменной, наносной оконечностью, мы говорили уже выше. Мыс этот, лишенный древесной растительности, неправильно назывался в литературе Соболиным⁵⁾, тогда как название его происходит от фамилии Соболев,— крестьянина, имевшего здесь когда–то стоянку, хотя никаких подробностей об этом Черскому не удалось собрать. Подобно мысу Березовому (около Ангарской бухты), Соболев отстой принадлежит к точкам, всего более выдающимся к юго–востоку, на пути от истока Ангары к устью р. Голоустной, даже к северо–восточной оконечности озера. За ним путешественник вступает в обширную (более 6 верст в хорде), но довольно плоскую бухту, разделенную на две неравные части мысовидным выступом устья речки Нижней. С северо–востока горизонт зрения скрывается мысом Кадильным, похожим отчасти на Соболев. Ближайшая, большая часть этой бухты, не имеющей общего названия, именуется некоторыми Нижней губой, и сохраняет тот же характер как и окрестности долин Варначьих. В ней именно, а не западнее Соболева мыса, как сказано у Риттера, располагается отвесный и живописный Чаячий утес, известный уже в древнейшей литературе озера, так как название его мы находим уже у Георги. Непосредственно омываемая водой и достигающая 730' высоты над озером, скала эта сверху до низу обнажает продолжение той же конгломератовой толщи, которая сопровождает путешественника непрерывно, начиная с правого берега Большой Варначьей; по обе стороны утеса находятся небольшие сухие долинки (Чаячьи) с весьма крутым падением к озеру, причем первая из них (ю.–з–я) открывается на террасу до 28' над Байкалом, как равно и соседняя с ней, Соболева долинка. По отрогу правого берега первой Чаячьей долинки Черский сделал восхождение на высший пункт прибрежных гор. На пути этом, в ближайших утесах, он видел в конгломерате три прослойка песчаника, положение которых весьма мало отклонялось от горизонтального, несмотря на то, что отдельность и здесь столь же круто, а местами и отвесно падала вообще к югу; в одном месте встречена и диагональная слоистость. Целой системы таких трещин, разбивающих самые плотные и твердые скалы на части, и подмывающего действия Байкальских волн, превращающих эти куски со временем в валуны и гальки, Черский считает вполне достаточным для образования таких отвесных и величавых утесов, и потому в существовании их он не видит доказательства каких–либо внезапных переворотов, вроде, например, провала, как это полагали многие из прежних путешественников, в том числе и Радде⁶⁾. Затем на высоте 211' над озером найден террасовидный уступ, а на высоте 423' другой такой же. Высшая точка отрога определена в 596' над озером: она входит в состав узкого, округленного и почти горизонтального гребня, следующего на с.–з. 10° к более высоким частям гор, и отделяющего Чаячью долину от Соболевой. Гребень этот является поэтому террасовидным; что же касается более высокой гряды, к склону которой он примыкает, то он, по–видимому, одинаковой высоты с высшими точками на меридиане долин Варначьих. Гребень самого Чаячьего утеса в одном месте несколько превышает 730' над озером, в числе вообще довольно крупной гальки попадаются иногда валуны до 1 арш. в диаметре, причем изредка встречаются и гальки глинистого сланца, замеченные еще Меглицким. Гребень этот отделяет собой левую ветвь первой Чаячьей долинки от верховьев второй Чаячьей, которая направляется сначала к востоку, а затем поворачивает дугообразно к югу, к Байкалу, где она обрезывается крутым склоном утеса на почти такой же высоте, как и первая.

У самого основании Чаячьего утеса можно видеть слой зеленовато–белого песчаника около аршина толщины, наклоненный на с.–з. 23° под углом до 40°, а на восточной стороне скалы, среди конгломерата, прослоек песчаника, падающий на ю.–з. 15° до 25°; явления эти, однако, ввиду сказанного выше, почти горизонтального положения пластов вообще следует рассматривать только как местные уклонения от нормы и сдвиги. Во время путешествия Черского в 1879 г., как равно и его особой экскурсии к р. Голоустной в 1878 г., ни в этом утесе, ни в других на этом же пути, он не встречал гнездящихся чаек, которые встречались здесь еще в изобилии в пятидесятых годах, как об этом свидетельствует Радде. Точно также в этой и вообще юго–западной части Байкала Черский не встречал также и бакланов, по–видимому переселившихся в северо–восточную часть озера.

Начиная со второй Чаячьей долинки, склон гор является более пологим и почти совершенно поросшим травой, продолжаясь в таком виде до устья долины Нижней. Ближе к последней на склоне этом замечается незначительная сухая и поросшая растительностью ложбинка, которую Черский, для краткости, называет Несогласной⁷⁾, потому что она, как мы увидим ниже, проложена почти на самой линии несогласного напластования пород двух различных формаций.

И действительно, восходя вверх по этой долинке, можно видеть, что на ее правом, т.е. западном склоне, из–под травы виднеются куски и выступы знакомого нам уже конгломерата, тогда как по левому берегу замечаются одни лишь выходы темного, зеленовато–серого глинистого сланца, продолжающегося и до устья долины Нижней, называемой обыкновенно Нижняя падь. Исследование этой довольно широкой долины произведено Черским, начиная с устья до водораздельных гор в ее верховьях. По обеим сторонам низовьев и устья, со стороны Байкала, в обнажениях выступает темно–зеленовато–серый глинистый сланец, цвет которого изменяется местами до красноватого и желто–бурого, причем местами он переходит почти в кварцит. Простирание пластов оказалось в.–с.–в. до с.–в. с наклоном к северу до 45° и более, хотя, со стороны Байкала можно видеть, что пласты эти образовали здесь прежде перегиб с падением на ю.–ю.–в., т.е. складку, размытую впоследствии водами озера, так что от нее осталось ныне только северное крыло и самое начало перегиба, т.е. антиклинальной складки. Сейчас же выше по долине наклон пластов сланца переходит в противоположный, т.е. ю.–ю.–в–й до ю.–в–го, образуя таким образом так называемый синклинальный изгиб и вмести с тем начало (южное крыло) другой складки. Но и эта складка оказывается поврежденной: она лишена своего северного крыла, вместо которого, в расстоянии версты от Байкала, путешественник встречает уже юрский конгломерат, образующий склоны долины сверху донизу. Целый ряд экскурсий на склоны низовьев долины, в значительной части поросшие растительностью, показали, что по правому берегу Нижней пади глинистый сланец развит до высоты 420' над озером, где, на головах его, залегает конгломерат, образующий и высшие точки отрога (692' над Байкалом), а на левом берегу низовьев сланец покрывается конгломератом на высоте от 832' до 861', тогда как конгломерат достигает точек, возвышающихся до 970' над озером, причем, местами в составе его галек можно находить и куски глинистого сланца, хотя здесь еще они вообще редки (см. ниже).

Вслед за исчезновением глинистого сланца, в расстоянии около 1.25 в. от Байкала, длина рч. Нижней воспринимает левую, узкую и сухую ветвь, тогда как ширина главной долины, следующей в общем ю.–в–му направлению, достигает здесь, по–видимому, около 70 саженей. Около устья названной ветви, на ее правом берегу, склон отрога представляет весьма живописную группу уединенных, т.е. обособленных скал до нескольких (около 5–ти) саженей высоты; одна из них в особенности напоминает собой развалины здания с несколькими на нем башнями, из которых одна как бы трехэтажная. Скалы эти состоят из конгломерата и представляют собой остатки более плотных частей этой породы, уцелевшие от размыва. Для того, чтобы видеть их, следует, однако, уклониться в сторону от тропы, ведущей вверх по долине Нижней, так как лиственничный лес, которым порастает склон и бока долины, закрывает эти причудливые скалы от глаз путешественника до того, что о существовании их в этой долине не знал даже один из частых посетителей Нижней пади, где крестьяне с. Лиственичного занимались вырубкой леса.

Начиная с этих живописных скал, склоны долины Нижней порастают растительностью; речка, достигавшая еще на устье около 1.5 сажени ширины, суживается еще более значительно и с версту выше (около 2.25 версты от устья) исчезает совершенно, вернее, в этом месте она как бы берет начало из нескольких ключиков, несмотря на то, что долина ее продолжается вверх в прежнем виде, сохраняя борозду русла, хотя сухую и поросшую сосной. Спустя, однако, с полверсты, в русле этом опять появляется ручеек, а в расстоянии 5–ти верст от озера, долина составляется из двух ветвей: правой, более широкой, и левой, более узкой, следующей с севера. Направившись по этой последней, еще более сузившейся к верховью, и пройдя около 1.75 версты, Черский достиг водораздельного пункта, расположенного поэтому почти в 7 верстах от Байкала и возвышающегося на 2000' над озером. Отсюда начинается уже склон к одному из правых притоков р. Нижнего Качергата, именно к долине Шелоргур (см. ниже), системы р. Голоустной, но довольно густая древесная растительность мешала более подробному осмотру местности, лежащей к северу от этого пункта. С западной стороны сюда же подходит и правое верховье Нижней, на правом берегу которого можно видеть вершину, превышающую пункт наблюдения, по–видимому, на 280', следовательно, достигающую около 2280' над озером. На всем описанном протяжении долины, от живописных скал до водораздельных высот включительно, везде, где только из–под травы можно было видеть выходы коренной породы, таковой был всегда тот же конгломерат, переходящий, следовательно, и в систему р. Нижнего Качергата (см. ниже).

Таким образом, на меридиане верховьев долины Нижней прибрежные горы (часть Приморского хребта, называемая также Морской гривой) заметно уже повысились, сравнительно с лежащими ближе в Ангаре, но они в общем напоминают собой почти такое же террасовидное понижение в сторону названной реки, с каким мы ознакомились на западе от ее истока, хотя здесь они и не отличаются столь образцовой горизонтальностью линий их верхних контуров, какая наблюдается в тех горах, напр., при взгляде на них с Толстого мыса. Заметив в заключение, что на левом берегу устья долины Нижней, на высоте около 900' над озером, замечается небольшая терассовидная площадка, проследим за дальнейшим следованием Черского по направлению к устью р. Голоустной.

Северо–восточная, меньшая часть описываемой бухты, т.е. между устьем Нижней и мысом Кадильным, называется Мухор–елгайской губой, от имени находящейся в ней узкой, сухой и очень крутой долинки — Мухор–елгай, что означает короткая (мухор) долина (елгай у прибайкальских, желга у тункинских бурят). Судя по особенностям устья этой долинки, можно полагать, что она открывалась прежде на высоте около 28' над поверхностью Байкала, как, напр., Варначья, Соболева и Чаячья, но затем успела себе промыть в этом склоне узкое и крутое русло до современного уровня озера; террасой до с лишком 20' высоты сопровождается и весь склон гор, показывая на соответственное стояние воды в Байкале. В выступах в общем поросшего ската наблюдается продолжение пластов того же глинистого сланца, а в том, что порода эта на высших точках гор и здесь покрывается юрой, убеждают нас куски и глыбы конгломерата, лежащие в сухом русле Мухор–елгая. Падение пластов сланца, сначала ю.–ю.–в–е, переходит далее в с.–с.–з–е.

Выше мы говорили уже о некотором сходстве Кадильного мыса с Соболевым: в профиле его точно также наблюдается высший террасовидный уступ и низший; только последний кажется более длинным и более низменным; он точно также значительно вдается в озеро, закрывая собой вид на Голоустную, тогда как с него начинается уже более значительный поворот береговой линии Байкала к с.–в. На этом мысе, еще во времена плавания Радде, располагалась станция Кадильная, перенесенная затем в долину рч. Сенной (см. выше), но до сих пор сохранившая прежнее, несоответствующее ей ныне, название.

На западной стороне его низменной части, вслед за прибойным валом галек, замечается небольшое озерко, имевшее прежде более обширные размеры, судя по окружающей его болотистой и низменной кайме. На оконечности мыса находится устье рч. Большой Кадильной, обыкновенно высыхающей в низовьях. Речка эта, вернее ручей, едва достигающий 1–й сажени ширины, имеет около 10 верст длины и протекает по довольно широкой и красивой долине, следующей в общем юго–восточному направлению, но с дугообразным изгибом к юго–западу и принимает местами восточное направление. По ней 19–го июня 1879 г. Черский сделал экскурсии, посетив и высший пункт водораздельных гор. Многие части нижней половины течения речки отличаются сочной и густой травой, изукрашенной почти всеми из лучших представителей сибирской флоры, так как пурпурная и желтая лилии (Lilium tenuifolium et Hemerocallis flava) растут уже на склоне самого мыса, а в более глубоких частях долины красуются многочисленные троллиусы и большие кусты сараны (L. martagon). Около самого выхода долины из гор на низменную часть мыса, в упомянутой выше более высокой террасе последнего, обнажается серый известняк от плотного до мелкозернистого сложения с весьма неясной слоистостью, обнаруживающей местами ю.–в–ый наклон пластов (прав. берег долины); выше по долине, порода эта видимо покрывается продолжением того же глинистого сланца, с которым мы ознакомились в окрестностях Нижней пади, падающего точно также на с.–с.–з., даже на с.–з. 35°. Этим, очевидно, определяется уже роль известняка низовьев Кадильной: он выступает здесь на осевой части той складки, с северо–западным крылом которой, уцелевшим от размыва, мы ознакомились на устье Нижней. Такая роль его подтверждается еще и тем обстоятельством, что в восточной части Кадильного мыса выходы глинистого сланца найдены Черским лежащими и южнее того же известняка. Еще выше по долине Б. Кадильной мы встречаемся и с противоположным наклоном слоев глинистого сланца (т.е. на в.–ю.–в.), следовательно с продолжением той же синклинальной складки, как и в соответственном месте долины рч. Нижней, после чего пласты перегибаются здесь опять на с.–с.–з. до с.–з., образуя складку, в которой известняк уже появляется на дневную поверхность. С полверсты выше, в расстоянии около 6 верст от устья, склоны долины вдруг покрываются галькой, после чего оказывается, что глинистый сланец вполне вытесняется здесь конгломератом, опустившимся и под уровень дна долины на ее обеих берегах. Кроме галек кристаллических пород в составе конгломерата находится здесь громадное количество кусков и обломков того же глинистого сланца, к которому он прилегает, как убедительнейшее доказательство позднейшего отложения этой обломочной толщи и более древнего возраста сланца. Но и сам образ залегания конгломерата в долине Кадильной является весьма интересным и поучительным. Вся его масса выполняет здесь собой древнюю долину в глинистом сланце и направлявшуюся в общем поперечно современной Кадильной, в сторону р. Нижней. Воззрение это подтверждается тем обстоятельством, что с версту выше, конгломерат на обоих берегах Кадильной опять сменяется глинистым сланцем, падающим на юг и ю.–ю.–в. до 45° и образующим всю видимую высоту береговых склонов. Ближе к верховьям долина значительно суживается, образуя дугообразный изгиб к западу вокруг подножия высших пунктов ее левого берега, а русло более глубоко врезывается в дно, поросшее кустарником и лесом. После выпавшего вдруг дождя с градом, с высоты 943' над озером, Черский начал восхождение на горы левого берега долины. Сначала он достиг ясно выраженной террасы на высоте около 76' над уровнем долины; в пределах вертикального развития того же глинистого сланца, выше, на склоне замечены были еще два уступа, из которых высший расположен на высоте 1112' над озером. Здесь же глинистый сланец сменяется известняком, вообще таким же, как на устье долины Кадильной. Следуя вверх по крутому склону горы, на высоте 1302' над озером путешественник видел еще один террасовидный уступ, выше которого располагается известковая вершинка, на которой анероид показал 1474' над Байкалом. Тот же известняк, к сожалению не слоистый, продолжается еще до следующего уступа, т.е. до высоты 1785' над озером, тогда как выше он опять сменяется глинистым сланцем, из которого состоит и плоско округленная вершина, т.е. высший пункт горы, поросший лесом только с южной и восточной стороны. Высота этой точки оказалась равной 2332' над Байкалом, между тем как горы правого берега долины, как видно было во время восхождения, не превосходят кажется 2017'. К юго–западу от точки наблюдения, т.е. в сторону истока Ангары, виднеются отсюда ячеистые гребни пяти более или менее параллельных отрогов, следующих к Байкалу: это очевидно часть более низкого отрезка Приморского хребта, пересеченная описанными выше долинами (Нижняя, Сенная, М. и Б. Коты и Черная). К северу, между тем, и к северо–западу, за склоном к долине Нижнего Качергата (системы Голоустной), расстилается чернеющая густым хвойным лесом часть плоской возвышенности в пределах верховьев рч. Большой, правого притока Ангары (см. ниже). Высший пункт этот (2332' над Байкалом), достигая таким образом 3893' абсолютной высоты, превышает средний уровень высшей террасы плоской возвышенности (1750' абс. выс., см. выше) на 2143' и даже высшую из известных ее точек (2028' абс. выс.) на 1865'.

С мыса Большой Кадильной начинается вторая из двух неполных линий промеров глубины Байкала, направляющаяся на ю.–ю.–в. В расстоянии всего лишь 1640' от береговой линии глубина оказалась уже равной 984', спустя 3280' она достигла уже 2624', а еще 3280' далее дно опустилось уже на 3640'; наибольшая глубина найдена в расстоянии 34440' от берега и равняется 4034'.4, следовательно, на 426'.4 менее, нежели по такой же линии от мыса Черной речки (см. выше).

От мыса Б. Кадильной береговая линия озера, как равно и низменная часть прибрежья, направляются почти прямолинейно на в.–с.–в., на протяжении около 3 верст, после чего уже начинается поворот к следующей бухте, так что вся эта местность является собственно в виде одного, широко усеченного мыса, юго–западный угол которого, более низменный, принадлежит Большой Кадильной, а северо–восточный, более высокий (до 18'), известен под названием Малого Кадильного мыса, от имени открывающейся около него долины. Хотя на низменной части мыса наблюдаются, как сказано было выше, осыпанные выходы глинистого сланца, сменяющиеся наносным отложением, на склоне гор выступает все тот же известняк, продолжаясь и на устье долины Малой Кадильной, перед которой белеется и уединенный утесик этой породы в виде монумента; довольно живописные известковые утесы виднеются и на левом берегу низовьев этой долины, образуя высокую, отчасти зазубренную стену, довольно острые вершины которой придают уже несколько другой характер горам. Вверх по этой долине Черский углублялся не более как на 4 версты, но и вся длина ее только немногим превышает это расстояние. Нижняя часть долины, несколько более версты в длину, считая от ее выхода на низменную часть мыса, окружена высокими, белеющими скалами, в особенности на левом склоне, в высшей части которого они образуют отвесные утесы, возвышающиеся над более пологой, осыпанной частью склона. Выше долина образуется из двух ветвей: правой, следующей с з.–с.–з. и левой с с.–с.–з. В скалистой оконечности отрога, разобщающего обе эти ветви, со стороны левого берега правой из них, замечается небольшое отверстие пещеры, расположенное на высоте довольно легко доступной с уровня дна долины. Произведенный Черским осмотр ее показал, что узкая и низкая щель эта проходима всего лишь на протяжении от 6 до 7 саженей. Гладкость стен пещерки доказывает, что она подвергалась продолжительному действию проточной воды, составляя очевидно часть более длинной, недоступной отсюда системы щелей. На дне пещеры залегает тонкий слой наноса, состоящего из угловатых кусков известняка и известковой пыли, в которой найден и обломок сталактита, попавший сюда очевидно из других частей пещеры, так как здесь нигде не было и следов этих натечных образований. Найденные в этом наносе остатки животных принадлежат, по определению Черского⁸⁾, летучим мышам и птицам, причем нашелся и коренной зуб лошади; сохранение этих остатков располагает считать отложение пещерки новейшим образованием. Кроме этой пещеры, в долине находится еще несколько других, не посещенных Черским, но осмотренных в 1865 г. Кропоткиным⁹⁾.

В долине этой, ошибочно называемой им «Новой Кадильной» (следует читать Малая Кадильная), Кропоткин упоминает о пяти пещерах. В левой ветви он видел, на высоте около 150–180' над уровнем долины только одну с легко доступным, большим четырехугольным отверстием. Вначале довольно высокая пещера эта постепенно суживается и оканчивается узким каналом, в котором едва можно поместиться двоим. Пещера эта служит жилищем для лисиц и не представляла ничего замечательного. Гораздо более интересными казались автору пещеры в правой долине, к тому же их видно было много по горам, иногда на очень большой, трудно доступной высоте. Самая большая находится на левой стороне долины, располагаясь гораздо выше только что описанной. Высота ее входа позволяет в нем стоять слегка нагнувшись, но дальше пещера суживается, становится ниже и тянется в таком виде сажени три, после чего опять становится шире и выше. Пройдя 7 саженей, считая от входа, вступают в главную часть пещеры, освещенную сверху широким отверстием. Она почти четырехугольная и имеет 15 шагов в длину и 8 в ширину; стены почти отвесны, дно усыпано «черноземом» с песком. От пещеры вверх идет род наклонной трубы, выходящей в короткую галерею, открытую с двух концов. Стены пещеры обвешаны сталактитами, накопившимися вдоль их, вершка в 3–4 толщиной. Во время открытия этой пещеры, как говорят, дно ее было совершенно гладкое, в настоящее же время оно оказалось совершенно изрытым кладоискателями, которые, насколько мог узнать Кропоткин, нашли здесь только семь человеческих скелетов, отличавшихся будто бы размерами, значительно превосходящими обыкновенные. Обстоятельство это не подтвердилось однако Кропоткиным, которому удалось найти три черепа и достаточное количество других костей; один из этих черепов лежал уже добытым на камне, среди пещеры, вместе с двумя берцовыми костями, другой же найден зарытым в очень рыхлом, недавно копаном черноземе. Кроме того, Кропоткин нашел в боковой щели пещеры кусок шила, выделанного из кости, похожего на те, которые и теперь употребляются в Сибири при сшивании кож,— затем, позвонки большой рыбы и кусок козьих рогов, очень свежих и занесенных сюда очевидно недавно. К сожалению, однако, ни одна из этих находок не сохранилась в музее г. Иркутска, а более тщательный осмотр, напр., костяного шила был бы весьма желателен, как и вообще более подробное исследование почвы и содержимого этих пещер, так как с ним, кроме общих палеонтологических и антропологических вопросов, связан еще весьма важный, чисто местный вопрос: о времени появления в Байкале тюленей, ископаемые остатки которых до сих пор еще никем не найдены в Прибайкалье. Найденные черепа человека, по замечанию Кропоткина, точно также не обнаруживают особенной древности и ничто еще не доказывает, чтобы они принадлежали древним обитателям пещеры. Один из этих черепов носит на себе явные признаки насильственной смерти: он рассечен в двух местах острым орудием. Кому принадлежат найденные черепа и как попали они в пещеру, остается не решенным. Третья пещера находится в правой долинке, трудно доступна, но не глубока; над ней есть еще четвертая, поглубже. В эту последнюю необходимо спускаться сверху на веревке; один из Голоустенских крестьян, бывший в этой пещере, рассказывал Кропоткину, что она довольно велика, никаких костей в ней нет, а нашли только часть птичьего пера с очень широким опахалом. Кроме того, насупротив описанной выше, большей пещеры, по левой стороне долины, есть еще пятая, глубиной до 2.5 саженей, но в ней не найдено ничего интересного.

Осмотрев упомянутую выше пещерку, Черский направился вверх по левой ветви Малой Кадильной. На протяжении около 3/4 версты она придерживается почти меридионального направления, а выше опять юго–восточного, причем к верховьям долина расширяется. Склоны здесь покрыты растительностью, тем не менее видно, что вся долина проложена в одном лишь известняке. Изучение условий положения и направления пластов этой породы указывает, однако, что мы имеем здесь дело не с утолщением известняка, а с изменением направления этих приподнятых слоев. И действительно вместо прежнего, северо–восточного или же в.–с.–в. простирания, последнее переходит здесь в северное и с.–с.–з., с соответственным падением пластов на запад до 30°, так что только на левом берегу устья Малой Кадильной можно наблюдать еще наклон слоев на ю.–в. 37°.

С оконечности Кадильного мыса открывается красивый вид на следующую за ним, довольно живописную и обширную бухту, которую, для краткости, Черский называет Улунтуйско–Голоустенской, от имени ее двух отдельных частей: западной или Улунтуйской и восточной или Голоустенской. Общая длина бухты, считая по ее хорде, около 11 верст, из которых 5 верст приходятся на Улунтуйскую, которая к тому же всего более вдается в материк (более 2 верст). Прибрежные горы отличаются здесь, по–видимому, той же высотой, как в верховьях Б. Кадильной, но в промежутках между расчленяющими их долинами оканчиваются обособленными более или менее заостренными вершинами. Вершины эти отделяются друг от друга плоскими седловинами и порастают лесом точно также, как и весь, вообще крутой, склон их к Байкалу, а потому эта часть гор крайне далека еще от альпийского типа, хотя характер их настолько же удаляется и от гор, сопровождавших путешественника от Култука. За мысом Кадильной берег западной части Улунтуйской бухты следует в общем на с.–с.–в., после чего уже поворачивает к востоку к Ушканьему мысу, отделяющему эту бухту от Голоустенской. Крутой склон гор опускается к озеру около основания почти отвесной террасой до 35' высоты, сопровождающей узкое прибрежье на протяжении почти четырех верст. На уровне этой террасы открываются и устья некоторых из первых четырех сухих долинок, пересекающих склон гор. Пятой долиной, вместе с которой прибрежье несколько расширяется, является Белозерцова падь; за ней следует незначительная долинка, называемая Большие камни, сейчас же далее Улунтуй, расположенная в самой глубокой части бухты, и Ушканья долина. Отрог левого берега последней, кроме высшего, притупленного пункта, снабжен еще более низкой, плоско округленной вершиной, расположенной почти на половине высоты склона, и образует собой Ушканий мыс, около которого берег весьма плавно переходит в соответственную часть Голоустенской бухты.

Геогностическое строение гор Улунтуйской бухты знакомит нас с отношением известняка Кадильной к некоторым другим, связанным с ним породам. В западной части Улунтуйской бухты наблюдается выход волнообразно изогнутых слоев известняка, поверх которого залегает пропласток глинистого сланца, в свою очередь покрытый пластом такого же вообще известняка с неясным наклоном слоев вообще к северу. В пределах упомянутой выше террасы можно видеть только одно наносное образование, интересное в том отношении, что оно состоит из неслоистых продуктов разрушения, среди которых более крупный материал является почти вовсе необточенным и перемешанным в беспорядке с мелкими кусками местных пород. Нанос этот слагает собой всю видимую часть террасы, а ближайшее исследование показывает, что он примыкает к крутому склону гор, в котором коренная порода является весьма растресканной, и сверху даже переходит, вернее сливается с детритусом, покрывающим поверхность этого склона. Очевидно поэтому, что отложение это образовалось из осыпей с крутого склона гор и под влиянием бывшего в свое время, более высокого стояния воды в Байкале, преобразовано в террасу.

В том, что пласты известняка, повернувшие в пределах Кадильного мыса к северу (см. выше), опять принимают северо–восточное простирание, убеждают обнажения в более глубокой части бухты, именно в долинах Белозерцовой и Улунтуе, где, кроме того, располагается и образуемая им, почти опрокинутая складка (антиклинальная), со значительно поврежденным юго–восточным крылом. Складка эта определяется не только горным компасом, которым, напр., по долине Улунтуя можно обнаружить сначала ю.–в.–е, а выше, т. е. далее от устья, и с.–з–е падение до 75°; перегиб этот наблюдается весьма хорошо, можно сказать, даже еще лучше, с отдаления, напр., с западной части бухты. Оттуда видно, во–первых, что на склоне гор левого берега Белозерцовой пади пласты более подымаются со дна долины сначала почти отвесно вверх, даже слегка наклоняясь (опрокидываясь) к северу, после чего, около высших точек склона гор, они образуют довольно плавный перегиб по направлению к озеру, т.е. с падением на с.–з. Перегиб этот, прерванный здесь склоном отрога, замечается с достаточной отчетливостью на высотах левого берега следующей затем долины Улунтуя, где можно видеть как самую вершину складки (антиклинальную точку), так и ее юго–восточное крыло с наклоном пластов к Байкалу, т.е. к юго–востоку. В расстоянии около 2–х верст от озера, на правом берегу Улунтуя, Черский видел утес, обособленная, столбовидная часть которого живо напоминает собой статую человека с окладистой бородой; глаза, нос и лоб обрисовываются на ней весьма рельефно, благодаря соответственному растрескиванию породы и выпадению отделившихся кусков. Кроме упомянутой складки, со стороны береговой линии озера, следовательно южнее этого перегиба пластов, можно наблюдать значительно размытое впрочем начало северо–западного крыла другой, более южной складки, в которой участвуют к тому же более глубокие части этой системы пород. Обнажение это, составляющее, по всей вероятности, продолжение некоторой части перемежаемости известняка с глинистым сланцем, упомянутой выше в западной части бухты, наблюдается уже в самой восточной ее оконечности, даже на месте перехода ее в Голоустенскую бухту, т.е. сейчас же за Ушканьим мысом. Оно обнаруживает перемежаемость двух прослойков глинистого сланца, более 10' толщины, с тремя прослойками серовато–белого кварцита и одной известняка, с общим падением слоев на с.–з. и наклоном до 50°.

В заключение об Улунтуйской бухте скажем еще, что и в промежутке между долинами Белозерцовой и Улунтуем, высоко на склоне гор (106' над озером), открывается несколько небольших и сухих, вымерших долинок с устьями, обрезанными склоном террасы, на высоте которой по этим ложбинам протекали еще размывавшие их некогда воды. Долинки эти поучительны в том отношении, что наблюдателю, стоящему на высоте их устья, кажется, как будто он находится на самом уровне Байкала или же на дне параллельной ему долины, в которую с одной стороны открываются сухие побочные ветви, снабженные еще собственными террасами, достигающими 14' высоты. Но иллюзия эта исчезает сейчас же, коль скоро путешественник повернется лицом к озеру: мнимым уровнем Байкала или же кажущимся дном главной долины, является пологий склон верхней поверхности террасы; на нем прекращаются упомянутые вымершие долинки и оканчиваются разобщающие их отроги, тогда как омывавший их некогда Байкал волнуется уже на 106' ниже, работая над образованием другой такой же террасы. В Улунтуйской бухте добывалась прежде серебросвинцовая руда, оказавшаяся неблагонадежной; она заключалась очевидно в известняке и вырабатывалась около уровня озера, но бывший у Черского проводник не мог ему показать этих обвалившихся уже ям.

От Ушканьего мыса, как сказано выше, начинается собственно Голоустенская бухта, ограниченная с востока соименным мысом, с расположенной на нем деревней, которая виднеется уже с Кадильного мыса. В пределах этой бухты, более полого врезывающейся в прибрежье, нежели Улунтуйская, и с более длинным северо–западным плечом, горы заметно понижаются, нисходя по–видимому до 800' над озером и отличаются лишь волнообразным очертанием контуров высших пунктов. Основание их более или менее крутого склона сопровождается невысоким и довольно узким прибрежьем, поросшим в с.–з–й части бухты столь же мощными лиственницами, как и береговые горы. Возвышаясь нередко террасой от 17 до более 20', прибрежье это выдается местами в озеро, образуя тут мысообразные выступы, а в начале бухты, за Ушканьим мысом, на нем находится солончаковое, болотистое место, называемое Синими солонцами потому, что почва здесь, благодаря продуктам разрушения глинистого сланца, покрывается синевато–серой глиной. Если не обращать внимания на незначительные сухие ложбинки и на одну такую же долинку с весьма живописными утесиками на ее левом берегу, а также на другую, расположенную ближе к деревне и называемую Крест, то самой значительной долиной, пересекающей склон этих гор почти на половине расстояния между мысом Ушканьим и Голоустной, является долина Озерко, названная так от находящегося в ее верховьях небольшого и высыхающего озера (см. ниже). В склоне упомянутой выше прибрежной террасы, сейчас же за Синими солонцами, наблюдается перемежаемость двух прослойков кварцита с тремя глинисто–сланцевыми и двумя известковыми, с наклоном пластов, изменяющимся от з.–с.–з. до с.–з., тогда как далее в той же террасе обнажается одно лишь наносное отложение, нижние слои которого состоят из хорошо окатанного материала, тогда как в верхних попадается множество острореберных кусков местных пород, попавших туда в виде осыпи, с прилежащих склонов гор. В живописных утесах Сухой долинки, о которой сказано было выше, выступает серовато–белый кварцит, сильно вскипающий от кислоты, но всего более интересными в геологическом отношении являются окрестности устья долины Озерко, по которой Черский сделал экскурсию до котловины, давшей название этой пади.

По обе стороны устья этой довольно широкой и очень пологой долины от склона береговых гор Байкала отделяется по одному короткому террасовидному отрогу, не достигающему до береговой линии озера и не превышающему, по–видимому, 130' над уровнем последнего. Осмотр значительно поросшего растительностью отрога правого берега устья Озерка обнаружил, что основная часть состоит уже не из сланцев, с которыми мы имели дело, начиная с окрестностей устья долины Нижней, а из кристаллических полевошпатовых пород, покинутых нами еще на правом берегу долины Большой Варначьей, где породы эти сменились юрским конгломератом. И действительно, склон этот покрыт сначала осыпью хлоритово–роговообманкового гнейса, не весьма ясно слоистого и порфировидного от чечевицеобразных или округленных зерен и скоплений полевого шпата до 20 миллиметр. в диаметре. Поверх этой породы, не представляющей здесь еще выходов, достаточных для определения положения ее пластов, залегает столь же плохо обнаженный, мелкозернистый, иногда почти плотный доломитовый известняк, совершенно отличный от серого или темно–серого известняка Кадильного мыса и Улунтуйской бухты: цвет его изменяется от желтовато–белого до бледно–желтого, красноватого и тельно–красного, причем от примеси многочисленных листочков зеленого хлорита, он переходит местами в хлоритовый известняк, весьма красивой наружности, в особенности в тельно–красных видоизменениях. Наконец, поверх этой, не встречавшейся до сих пор породы залегает уже знакомый нам серовато–белый кварцит, в сожалению неясно слоистый и точно также осыпанный. Неудовлетворительность этого обнажения возмещается утесами левого берега устья и низовья той же долины. Со стороны Байкала там точно также наблюдается узкая полоса того же гнейса, в виде бывшего здесь когда–то низкого отрога, параллельного современному Байкалу и пересеченного долиной Озерка в поперечном направлении, причем простирание пластов гнейса (с.–з.) является диагональным к направлению занимаемой им полосы, с падением слоев на с.–в. до с.–в. 37°–30°. Поверх этой древнейшей породы, на высоте 90' над уровнем озера, залегает доломитовый известняк, как и на правом берегу долины; но здесь заметно с вполне достаточной отчетливостью, что порода эта залегает на гнейсе несогласно, выполняя в нем неровности и покрывая северо–западный склон гнейсового отрога, вместе с которым, т.е. со склоном, известняк опускается и к уровню долины Озерка, точно также, как юрский конгломерат в долинах Котов, Варначьей и Нижней. Падение пластов известняка (почти с.–з.) в свою очередь несогласное с наклоном слоев гнейса (с.–в.). Поверх известняка и вполне согласно с ним, залегает: cеровато–белый кварцит, образующий на высоте гор этого берега долины заметный волнообразный изгиб в виде двух небольших синклинальных изгибов и лежащего между ними антиклинального; затем, глинистый сланец и темно–серый известняк, как и в Кадильном,— одним словом, здесь обнажается знакомая нам уже перемежаемость с примесью нового члена, именно, красноватого, иногда хлоритового известняка, играющего роль низшего стратиграфического уровня, или так называемого лежачего бока всей толщи сланцев. Долина Озерка, на протяжении менее 2 верст от устья, отличается юго–восточным направлением, довольно значительной шириной и не бедной травяной растительностью, сменяющейся ближе к склонам долины лесом. Затем долина преграждается низким (около 150') узким и пологим отрогом, отделившимся от гор ее правого берега почти в поперечном направлении и сузившим долину до 2 саженей. По этому короткому, впрочем, ущелью Черский прошел вверх, на северо–запад и достиг сейчас же бассейна, занимаемого небольшим, высыхающим летом озерком, от которого произошло название всей долины. Бассейн этот представляет собой долину, следующую с запада на восток, к ущелью, по направлению к которому она суживается. Длина его достигает 100 саженей, при наибольшей ширине в западной части около 60 саж. С южной стороны он ограничивается отрогом, отделяющим его от нижней части долины, а с остальных сторон более высокими горами, к южному склону последних примыкает еще невысокая террасовидная площадь, расширяющаяся к востоку и суживающая собой соответственную часть бассейна, который принимает таким образом неправильное треугольное очертание. В нем именно, по веснам, скопляется вода, выполняя плоское дно до незначительной впрочем глубины, но высыхая так скоро, что, напр., 22–го июня 1879 г. Черский мог пройти вдоль средней линии бассейна сухой ногой. В северо–западный угол этого расширения открывается долина, следующая на в.–ю.–в. и в.–ю. 15°, так что бассейн наш является как бы продолжением ее, повернувшим более к востоку и расширенным, благодаря небольшой долинке, впадающей в юго–западный его угол, в виде правого, высохшего ныне притока. Кроме того, и в восточном конце бассейна, насупротив ущелья, впадает еще третья долина, следующая ю.–ю.–з–му направлению и состоящая из двух верховьев. Из двух же ветвей составляется и упомянутая выше, северо–западная долина, причем ниже соединения этих верховьев, долина эта суживается подступившими с обеих сторон известковыми утесами, вблизи которых располагается еще вполне уединенный остаток этой породы, в виде отдельно стоящей скалы. Вся описанная система коротких долин промыта в перемежаемости глинистого и слюдяно–глинистого сланца с кварцитом и серым известняком, пласты которых наклонены здесь уже на ю.–в. до 45° и 50°, а местами и почти отвесно. Отроги, суживающие эти долины, состоят из известняка и кварцита, а бассейн озерка промыт в почти листоватом глинистом сланце, весьма удобно разрушаемом; в образовании низовьев долины Озерка не могли не участвовать и воды Байкала, в период их более высокого стояния. Высота бассейна Озерка над поверхностью Байкала, по барометрическому измерению, оказалась равной более 400', цифра, которую Черский считает слишком преувеличенной.

В промежутке между устьем Озерка и мысом Голоустной, где, как сказано выше, прибрежные горы понижаются до 800' и несколько менее, склон их образуется продолжением того же гнейсового отрога, с поперечным разрезом которого нас ознакомило низовье только что описанной долины. Но около небольшой долины, называемой Крест, некоторая часть по длине склона обнаруживает одну лишь россыпь темно–серого и зеленовато–серого, кварцитовидного песчаника, местами как бы переходящего в такой же глинистый сланец, причем рождается не разрешенный до сих пор вопрос: есть ли это осыпь с высших частей горы или же порода эта перегибается здесь через гнейсовый отрог на склон Байкальской долины, или же, наконец, мы имеем здесь дело с перерывом полосы гнейса, выполненным обломочной породой? Точно так же и еще ближе в мысу р. Голоустной, почти около самой деревни, около основания гнейсового склона наблюдается тот же сланец и в таком же непоучительном состоянии; гнейс между тем отличается неясной слоистостью, местами с наклоном пластов как бы на восток до 60°.

Голоустный мыс представляет собой одну лишь дельту соименной реки, достигающую более 4 верст ширины и вдающуюся в Байкал довольно правильно округленной оконечностью более чем на 1.5 версты, образуя собой и северо–восточный берег описанной нами Голоустенской бухты. Поэтому мыс этот отличается низменностью и болотистой, безлесной почвой, а со стороны озера окружен прибойным валом гальки, возвышающимся местами от 3 до 5' над уровнем Байкала. В различных частях окружности мыса открываются устья реки, разбивающейся здесь на четыре рукава. На юго–западной стороне мыса, около его основания, следовательно, около описанных выше гор, переходящих в правый берег долины реки, располагается деревня Голоустная, вытянутая около самого берега озера, хотя некоторые отдельные постройки стоят уж и около долины Крест. Деревня, состоящая в Тугутуевской волости, насчитывает 33 двора и 172 жителя, в числе которых 84 мужского пола; по определению астронома Шварца, деревня эта лежит под 52°01' сев. шир. и 123°03' вост. долготы, следовательно, на 0°11' севернее с. Лиственичного. Во времена Георги (1772 г.), как известно из сообщения сопровождавшего эту экспедицию студента Лебедева, вместо деревни здесь располагалось только зимовье, построенное между двумя из рукавов устья реки и служившее местом жительства перевозчиков через Байкал. Для этих последних была построена и часовня. Интересно, что согласно Лебедеву, около этого зимовья горы должны были близко подходить к берегу, следовательно и к одному из рукавов, между которыми располагалось поселение; между тем как в настоящее время ни одно из устьев реки не подходит близко к горам. Несколько выше, вверх по долине Голоустной, находится также и бурятский улус, вблизи которого Радде встретил первые экземпляры бальзамического тополя, растущего здесь в числе около сотни индивидуумов в диком состоянии. Кроме хлебопашества и скотоводства, жители занимаются также и рыбной ловлей, отчасти также и звериным промыслом, в особенности весной (охота на тюленей, см. ниже) и осенью (белка). Рыбу (преимущественно хариус) ловят как неводами в озере, так и заездками в реке. Скотоводство страдает иногда от диких зверей до того, что, напр., в 1878 г., в бытность Черского, медведь задавил единовременно семь или шесть коров, пасшихся в Ушканьей долине. От Голоустенского мыса начинается последняя линия промеров глубины Байкала, произведенная Дыбовским и Годлевским, по направлению к с. Посольскому, лежащему уже в пределах дельты р. Селенги. Наибольшая глубина озера по этой линии оказалась равной 3804'.8 (1160 метр.), следовательно, на 229'.6 менее глубины по линии от Кадильного мыса, на 656' менее, нежели на линии от мыса Черной речки и на 698'.5 менее наибольшей глубины Байкала (4503'.3), так что средний наклон дна на этом протяжении, т.е. к линии от истока Ангары, определяется по этим цифрам более чем 12' на каждую версту.

Окончив описание берега озера от истока Ангары до устья р. Голоустной, перейдем к ознакомлению с течением последней и ее притоков; а так как система этой реки исследована уже по многим направлениям, к тому же из долины ее начинаются многие маршруты, пересекающие как Приморский, так и Онотский хребты, поэтому описанию их мы посвящаем отдельный параграф.

Источник: Землеведение Азии Карла Риттера. География стран, входящих в состав Азиатской России или пограничных с нею. Восточная Сибирь: озеро Байкал и Прибайкальские страны, Забайкалье и степь Гоби. Новейшие сведения об этих странах (1832–1894 г.), служащие последующими выпусками к русскому тексту Риттера, изданному под приведенным заглавием в 1879 году (дополнение к параграфу 51 Риттера). С.–Петербург, 1895.