Берег Байкала от Котельниковского мыса до северо–восточной оконечности озера

От Котельниковского мыса до так называемого Душкачанского устья р. Верхней Ангары, т.е. до северо–восточной оконечности Байкала, остается всего лишь 83 версты, если считать по прямому направлению к с.–с.–в., но так как береговая линия представляет здесь местами довольно значительные изгибы, то длину ее необходимо считать не менее 100 верст. На протяжении первых 35 верст от Котельниковского мыса береговая линия озера отличается вообще слабым развитием. Не считая первой, довольно значительной, Горячинской бухты (до 8 верст в хорде), ограниченной Толстым мысом, берег на протяжении следующих 10 верст, через долину Гу–елга, немногим уклоняется от прямой линии и только далее следует ряд небольших бухточек: Буркан, Кивилей, Берла, Горемыкинская и наконец Жаржант, ограниченная острововидным мысом Лударь (у бурят Нюдар). За этим последним береговая линии значительно выгибается к северо–западу, образуя большую и сложную бухту, которую, в общем, можно было бы назвать Слюдяной; длина хорды этого изгиба, от мыса Лударь до мыса Курлы, лежащего к северо–востоку от первого, равняется 35 верстам, тогда как в прибрежье бухта эта врезывается на 9 верст с лишним. В пределах этого изгиба находится целый ряд как малых, так обширных и глубоко врезавшихся, весьма живописных бухт, что в особенности относится к первым трем небольшим бухточкам, а именно: Лударь с мысом Красный яр, Балтаханова с мысом Богучанским или Зорок–шулун, и Богучанская с ограничивающим ее Тонким мысом или Нарын–хушун. Далее следуют уже более обширные и более открытые бухты: Слюдяная (до 6 верст), Уногочан (4.5 верст), Чаныгда (10 верст в хорде), Котики (10 верст), а наконец незначительная бухточка Шивакан около самого мыса Курлы. От этого последнего остается всего лишь 12 верст до Душкачанского устья р. Верхней Ангары, на протяжении которых берег образует, в сущности, только одну плоскую бухту, слегка раздвоенную небольшим мысовидным выступом за долиной Чины.

Уже из описания Георги мы знаем, что к северу от Бургунду, т.е. основания Котельниковского мыса, высокий снежный хребет направляется более к северо–западу и постепенно удаляется от Байкала, обстоятельство, усматриваемое также и из дневника Радде. Наконец, у Черского мы находим, что Приморский хребет, начиная с бухты Бургунду и основания Котельниковского мыса, делает значительный и более или менее дугообразный отворот от береговой линии озера, удаляясь от нее на расстояние, по–видимому, около 15 верст, после чего опять приближается непосредственно к долине Байкала только в ближайших окрестностях северо–восточной оконечности озера и в пределах дельты Верхней Ангары. Высший гребень хребта на всем этом протяжении сохраняет более или менее ясно выраженный альпийский характер и только в северо–восточной части изгиба ему свойственны более тупые и как бы округленные вершины. Что же касается промежутка между отступившим хребтом и берегом Байкала, то весь он занят целым рядом второстепенных отрогов, в общем понижающихся к озеру и по–видимому не превышающих 800–1000' над уровнем Байкала. При взгляде на местность с некоторого отдаления, напр., с парохода, идущего в расстоянии около 10 верст от берега, отроги эти сливаются в предгорье с почти горизонтальным и более или менее прямолинейным верхним контуром, так что путешественник видит перед собой как бы обширную и длинную террасу, вернее высокую террасовидную площадь, с одной стороны омываемую Байкалом, а с другой (к северо–западу) примыкающую к крутому склону соответственно отступившего, высшего гребня Приморского хребта. В расстоянии около 22 верст к с.–с.–в. от мыса Котельниковского, в промежутке между долинами Буркан и Кивилей, довольно однообразная высота этой площади нарушается сравнительно уединенной и потому как бы острововидной горой Кивилей, заостренная вершина которой, достигающая, по–видимому, около 1500–1800' высоты, виднеется даже с бухты Бургунду, из–за гор, слагающих высшую часть Котельниковского мыса; более высокой нежели общий уровень предгорья, с заостренной же вершиной и до некоторой степени уединенной, кажется также гора на правом берегу устья р. Слюдяной, но она все–таки гораздо ниже Кивилея. При взгляде на ту же террасовидную площадь с некоторых, более близких к берегу пунктов, можно видеть местами как бы поперечное к образующим ее отрогам, следовательно, параллельное к озеру, ее расчленение, что зависит отчасти от притоков пересекающих ее речек (см. ниже), отчасти же и от законов перспективы, благодаря которым видимые отсюда высшие части этой площади столь же резко отделяются от выдающегося из–за них гребня Приморского хребта, как и от более низких и более расчлененных оконечностей тех же отрогов около самого Байкала. Соображениями этими объясняется, почему Радде говорит о существовании здесь трех, параллельных Байкалу горных цепей, постепенно повышающихся по направлению к северо–западу: по замечанию Черского, от которого мы заимствуем это описание¹¹⁴⁾, при взгляде на север, напр., с некоторого расстояния от Горемыкинской бухты, целый ряд более низких и длинных мысов (Красный Яр, Богучанский и Тонкий) сливается действительно как бы в предполагавшуюся низшую цепь гор; за ней возвышается более высокая часть площади в роли средней цепи, а вдали, на горизонте, обрисовывается еще покрытый местами снегом высший гребень Приморского хребта. Оконечности всех этих отрогов подступают к береговой линии озера, обусловливая все разнообразие прибрежного ландшафта. Так, напр., между Котельниковским мысом и бухтой Горемыки отчасти скалистый, отчасти же поросший, крутой склон этих гор омывается почти непосредственно водой, приобретая вообще узкую каргу и вообще наносные площадки только около устья пересекающих этот склон, небольших долинок, из которых: Гу–елга с соименным ключом, Буркан (у Георги «Борка») и Кивилей (у Георги «Ковали»), являются самыми значительными. Таким, почти непосредственно омываемым водой, является массивной и тяжелой структуры Толстый мыс (у бурят Хандат), ограничивающий Горячинскую бухту с севера и принадлежащий к типу обыкновенных горных мысов. Обширная (до 7 верст со стороны озера), низменная и наносная площадь прерывает собой такой высокий берег в пределах бухт Горемыкинской и Жаржант. Площадь эта соответствует общим низовьям долин рек: Горемыки или Талой, притекающей почти с запада и Рели, с северо–запада, хотя устья их, снабженные рукавами, удалены друг от друга почти на 1 версту, причем дельта р. Рель отделяет собой Горемыкинскую бухту от бухты Жаржант. На этой площади, по речке Талой, в расстоянии около 1 версты от берега озера, находится небольшое русское поселение, называемое Горемыки, а на левом берегу р. Рель, другое, именуемое Жаржант; в обоих, во времена Радде, проживали только 4 семейства, в количестве 30 душ. Кроме рыбного промысла жители занимаются здесь хлебопашеством и огородничеством; в хороший урожай рожь дает им от 7 до 9 зерен с одного колоса. Осенью и зимой они не опускают из виду и звериный промысел, главным образом беличий, а отчасти в соболиный. Рожь созревает здесь и жнется обыкновенно к 15 августа, а яровой хлеб к 1–му сентября. В половине августа выкапывается и картофель; капусты возделывают немного, а лук вовсе не садят, хотя этим не доказывается еще, чтобы он не мог здесь произрастать. Кроме русских здесь же проживают и буряты, летние юрты которых находятся также в упомянутой выше долине Буркан и в другой, ближайшей с севера к Гу–елга, название которой осталось неизвестным. Речка Рель достигает, по словам местных жителей, около 35 верст длины; вверх по ней, как мы увидим ниже, прошел в 1857 г. Усольцев, один из членов Сибирской экспедиции, математический отдел которой состоял под начальством астронома Шварца. Есть основания полагать, что Георги описывал эту речку, называя ее Горемыкинской; с этим согласуются упоминаемые им три рукава устья и маленькое озерко (собственное расширение) около правого рукава, а также и многоводность этой речки, среднее устье которой, благодаря быстроте, образует на Байкале длинный след, постепенно слабеющий и исчезающий впоследствии; между тем название «малый ручей Иреле» относилось у Георги, по всей вероятности, к Горемыке.

Деревня «Горемыки при Байкале», по определению Шварца, лежит под 55°21' сев. шир. и 126°51' вост. долготы, только, к сожалению, из приведенного названия нельзя еще заключить с уверенностью, относится ли это определение к Жаржантскому поселению или к собственно Горемыкинскому, так как оба они известны обыкновенно под общим именем Горемык; ближе к озеру, между тем, как сказано выше, располагается Жаржант, а не Горемыки. Небезынтересной в орографическом отношении является часть прибрежья между левым берегом р. Рель и Слюдяной бухтой. Произведенные здесь экскурсии убедили Черского в том, что низкие (от 100 до 500') отроги, вытянутые здесь почти с запада на восток и образующие своими оконечностями упомянутый выше ряд мысов (Красный Яр, Богучанский, Тонкий и находящийся между двумя последними, Средний мыс), не соединяются с остальной частью гор прибрежной площади, а напротив, отделяются от них такими же наносными низменностями, какими они окружены и с боков, вследствие чего, отроги эти, невзирая на длину их, достигающую иногда 3–х верст и более, являются все–таки уединенными, т.е. острововидными, что равным образом относится еще и к другим двум горам, более удаленным от Байкала. Основываясь на составе этих отрогов из тех же кристаллических пород, как и ближайшая к ним часть гор, а также на характере долин, отделивших их от описанной высокой террасовидной площади, Черский полагает, что в образовании таких обособленных отрогов, вернее, в процессе обособления их, должны были участвовать не проточные, а озерные воды, разрушая прибоем волн прежнюю связь этих отрогов точно также, как это имеет место в процессе образования островов из удлиненных мысов (см. выше описание острова Ольхона). Древний озерный нанос, образующий всю более низменную площадь, на которой возвышаются ныне эти уединенные горы, может служить лишь подтверждением такому воззрению, между тем как знакомая нам уже значительная высота, до которой должен был достигать уровень Байкала в более отдаленное (послетретичное) время, делает весьма вероятным даже предположение, что и вся высокая террасовидная площадь этой местности могла в то время заливаться водой, вплоть до отступившего здесь высшего гребня Приморского хребта, причем, разумеется, гора Кивилей должна была играть роль острова. Результатом неравномерного размыва прежнего продолжения одного из описанных мысов, является очевидно и глинистый остров Богучан, известный отчасти еще со времен Георги. Остров этот, посещенный Черским 25–го июля 1880 г., располагается в 2 верстах к востоку от самой глубокой части соименной бухты, как бы на прямом (восточном) продолжении упомянутого выше Среднего мыса. При незначительной длине (менее версты) и высоте, достигающей 153' над Байкалом, он вытягивается и возвышается с запада на восток, где вместе с тем и расширяется, оканчиваясь крутым, почти усеченным, слегка округленным склоном, тогда как заостренная и низменная западная оконечность его несколько загибается к северо–западу. Следуя вдоль по безлесной средней линии острова, можно видеть, что по направлению к восточной оконечности, он возвышается тремя, достаточно резко развитыми, террассовидными уступами, из которых первый располагается на высоте 44, второй 96–117, а третий, т.е. высший пункт на высоте 153' над озером. Георги восхищался красотой этого острова, называя его прелестнейшим из уголков Байкала, хотя он не знаком был лично с другими островами, именно с лежащими около юго–восточного берега озера. Эти последние, между тем, по замечанию Черского, значительно превосходят в этом отношении Богучанский, более красивой частью которого является только очень крутой и скалистый восточный склон, утесистые уступы которого живописно украшены кустами и смешанной древесной растительностью; вообще же на острове преобладает лиственница. Ландшафт этот, в бытность Черского, украшался еще четырьмя домашними козами, оставленными здесь для безопасности, одним из бурят окрестностей Горемык.

Остальная часть прибрежья озера отличается развитием довольно значительных низменных, наносных площадей, образующих мыс р. Слюдяной (у Радде Гурубиха) и еще более обширный мыс Котиков (у Радде Ботиган), с устьем довольно длинной и многоводной рч. Тыи. Далее от рч. Чины узкое наносное прибрежье начинает постепенно расширяться через устья рр. Тошки и Молокона, начиная с которого низменный берег поворачивает уже к юго–востоку, к Душкачанскому устью Верхней Ангары.

О геогностическом строении описанной части прибрежья Черский сообщает, что между Котельниковским мысом и Слюдяной бухтой развиты, главным образом гнейс, гранито–гнейс, сиенито–гранит и слюдяно–хлоритовый сланец, переходящий в гнейс (Гу–елга, Буркан); между тем, начиная с Слюдяной бухты и отчасти с Тонкого мыса и острова Богучан, развиты роговообманковые, плагиоклазовые гнейсы, переходящие в диоритовые сланцы и даже диорит, наконец, между устьем рч. Чины и оконечностью Байкала опять появляется гранито–гнейс, переходящий в гранит. В стратиграфическом отношении особенный интерес представляет то обстоятельство, что вслед за описанным выше, с.–с.–з–м простиранием пластов, наблюдавшимся в промежутке между Малой Косой и Котельниковским мысом, сейчас же за последним, т.е. в Горячинской бухте, Черским встречена небольшая область неправильного простирания гнейса, изменявшегося от с.–с.–з., через с. и с.–в. до в.–с.–в. (падение везде в сторону Байкала, т.е. в.–с.–в., в., ю.–в. и ю.–ю–в.), как будто местность эта соответствовала изгибу и переходу от прежнего с.–с.–з–го простирания к нормальному, в.–с.–в–му. Такое предположение вполне подтверждается остальной частью прибрежных гор, в которой, начиная с Гу–елга и до оконечности озера, везде определилось одно лишь в.–с.–в. простирание пластов с падением, сначала на с.–с.–з. (Гу–елга, Буркан), а далее на ю.–ю.–в. По образцам пород, доставленным Черскому с системы рч. Тыи (Котики), где по рч. Кавынах, впадающей в Нерундикан (лев. приток Тыи), разрабатывается небольшой золотой прииск, оказалось, что там, где либо, должен выступать и кристаллический доломит, свойственный, как известно, только верхнему ярусу здешней лаврентьевской толще пород. Осмотр добытых оттуда образцов золота убеждает Черского в том, что металл этот находится там отчасти в кварце, отчасти в хлоритовом сланце, а также и в колчедане, превратившемся уже в бурый железняк.

Источник: Землеведение Азии Карла Риттера. География стран, входящих в состав Азиатской России или пограничных с нею. Восточная Сибирь: озеро Байкал и Прибайкальские страны, Забайкалье и степь Гоби. Новейшие сведения об этих странах (1832–1894 г.), служащие последующими выпусками к русскому тексту Риттера, изданному под приведенным заглавием в 1879 году (дополнение к параграфу 51 Риттера). С.–Петербург, 1895.