Плавание вдоль юго–восточного берега острова Ольхона

От знакомого уже нам мыса Крест, с которого начинается материковый берег Ольхонских ворот, Черский пересек этот узкий пролив в поперечном направлении, к противолежащему, ольхонскому мысу, известному под названием Уншун. Мыс этот представляет собой высокий, тупо–округленный, южный угол этой (ю.–з–й) оконечности Ольхона; с него именно начинается юго–восточный берег острова.

На протяжении 28 верст от Уншуна до мыса Ухан, а следовательно, на всей длине юго–западной части острова, описываемый берег направляется в общем на в.–с.–в. (ближе к востоку), образуя легкий дугообразный, бухтовидный изгиб. Таким направлением береговой линии, отличающейся к тому же весьма незначительной извилистостью, Ольхон дополняет собой ту выемку, которая началась соответственным поворотом берега Байкала еще на материке, в 15 верстах на ю.–ю.–з. от Ворот, т.е. от знакомого нам уже Улан–нурского мыса. И действительно, промежуток между последним и Уханом, достигающий 44–х верст длины по прямому направлению (по хорде дуги), является длинной (44 версты) бухтой, врезавшейся в берег до 7 верст, именно в той своей части, где в нее открываются Ольхонские Ворота. Поэтому Черский называет всю эту большую выемку бухтой Ольхонских ворот, рассматривая ее как принадлежность средней части Байкала (от сужения дельтой р. Селенги до устья р. Баргузин).

Скалистый берег омывается непосредственно водой, представляя только два незначительные мысовидные накопления прибойной гальки; за вторым из них, в расстоянии около 3–х верст за Уншуном, находится малая бухточка, дающая первую удобную пристань для лодки, так как упомянутые выше мысовидные выступы подвержены сильному прибою волн во время бури. Бухточка эта носит название Мангасу–нуго (или нугун), что означает: русская бухта (мангат — русский на прибайкальском наречии, тогда как забайкальские буряты называют русских орот); в нее открывается сухая, соименная долина, следующая юго–восточному направлению. Восходя по ней, Черский встретил такой же песчаный озерный нанос, как и на материке, поднимающийся здесь до высоты 213' над современным уровнем Байкала. Ближайший к озеру высший пункт острова образует собой гребень, вытянутый с запада на восток, по правому берегу верховьев долины Мангасу, и образующий западной своей оконечностью мыс Уншун. С вершины этой можно видеть, что верховья Мангасу сливаются непосредственно с верховьями другой, сухой же долины, следующей на запад, к ближайшей за Уншуном, бухте Ольхонских ворот (Уншунская бухта, см. ниже), около которой долина эта принимает еще две ветви: правую и левую. К северу от этой долины располагается абсолютно высший пункт юго–западной оконечности острова, достигающий 1182' над Байкалом, но с ним мы ознакомимся при описании ольхонского берега Ворот (см. ниже).

Следующая удобная пристань находится верстах в трех за Мангасу, в такой же незначительной бухточке, называемой Хара–амын, не доезжая которой, на склоне гор наблюдаются башневидные утесы около небольшой Безымянной долины. В долине Хара–амын точно также замечается озерный песчаный нанос, поднимающийся вверх по склону. За ближайшим мысовидным выступом крутого слона гор обнаруживается единственный здесь, более выступающий и несколько террасовидный, невысокий мыс, на котором располагается устье долинки Жедо–шибэ–бусы (около 2–х верст за Хара–амыном); с версту — далее долина Хурай–Халзын с живописным, хотя и не высоким башневидным утесом на правом берегу, а спустя еще 1.5 версты, достигается устье Xалзына, первого ключа на описанном протяжении. Долина Халзына состоит из двух ветвей: правой, придерживающейся юго–восточного направления, и левой, следующей с севера на юг; обе ветви отличаются довольно значительным по ширине плоским дном и меньшим наклоном последнего, тогда как короткое низовье долины является узким и ущелистым с дном, заваленным громадными глыбами. Упомянутый выше постоянный, хотя и незначительный ключик протекает по правой долине, а некоторая часть левой порастает лиственничным лесом, поднимающимся и на высоты ее левого берега, т.е. на главный гребень хребта.

От Халзына берег направляется почти прямолинейно к востоку, на протяжении 8 верст, до устья долины Идибэ. Видимая с озера часть высшего гребня является местами зазубренной и представляет нередко сначала отвесную стену до 70', а ниже несколько более пологий склон, покрытый осыпью; появившаяся на Халзыне лесная растительность покрывает сначала только высшие пункты гор, а затем, в соответственных местах, переходит и на склон к озеру, причем к лиственнице подмешивается здесь и сосна. Местами на осыпанной части склона замечается терраса до 11' высоты и более или менее узкое, наносное прибрежье, а ближе к Идибэ утесы обнажают склон до самого уровня озера. Долина Идибэ с соименным в ней ключем принадлежит к самым значительным в этой части острова и достигает около 7 верст в длину; верховья ее состоят из двух бассейновидных, широких и параллельных друг другу долин, вытянутых на с.–з. и окруженных пологими, холмистыми и безлесными склонами; долины эти, сообщаясь с собой с западной стороны, снабжены отдельными отводящими ложбинами, из соединения которых образуется главная долина Идибэ, окруженная лесом, принимающая местами даже луговой характер, тогда как верховья напоминают собой степные местности. В северо–восточном (левом) из упомянутых расширений располагается соименный бурятский улус (летний), на высоте 1050' над Байкалом, а ниже в долине построен другой, предназначенный для зимы. Высота отрога, отделяющего оба расширения, достигает, по определению Черского, 1352'. На съемках Военно–Топографического Отдела долина Идибэ, названа ошибочно «Эдвий»; объясняя эту ошибку, бурят, сопровождавший Черского, заключил, что «землемер, должно быть, «писал мимо», употребив слово мимо, очевидно также, как оно применяется ими для обозначения промаха в стрельбе.

От Идибэ до конца юго–западной части этого берега, т.е. до мыса Ухан, считается около 10 верст. На этом протяжении береговая линия, следуя на в.–ю.–в., изгибается в две, очень плоские, бухтовидные выемки, отделенные незначительным мысом Хылтыгэ. Ближе к этому мысу, почти отвесный и утесистый склон пересекается двумя, незначительными долинками: Гырыл и Ургунтэй, а за мыском долиной Тышигенэ с ключем того же имени. Долина эта располагается почти на половине расстояния к Ухану; склон хребта делается здесь более пологим (до 40°) и порастает хвойным лесом; везде развита прибойная полоса наноса (карга), хотя и незначительной ширины. Около мыса Ухан ближайшая к нему из двух расположенных здесь долинок, носит название Ухани–барун–кургун (иначе кухун). Поросшим и настолько же более пологим склоном отличается и мыс Ухан, за которым берег острова поворачивает уже к северо–востоку.

Геогностическое строение описанной части берега в сущности ничем не отличается от материковой части прибрежной полосы гор. Черский видел здесь ту же перемежаемость кристаллического известняка с роговообманковым гнейсом и его видоизменениями; пласты этого известняка обнажаются: в двух местах между Уншуном и Мангасу, затем три пласта его выходят между Жедо–шибэ–бусы и Хурай–Халзыном, два между Халзыном и Идибэ и в трех местах между последней и Уханом. Всего более интересно то обстоятельство, что пласты этих пород являются очевиднейшим продолжением материковых. При описании прибрежных гор в промежутке между Улан–нуром и мысом Крест, т.е. юго–западной стороны бухты Ольхонских ворот, дополняемой с северо–востока берегом Ольхона до мыса Ухан, мы видели, что бухта эта на столько врезывается в прибрежные горы, что пересекает собой антиклинальную складку пластов, обнаженную между долинами Россе–амын и Аргойтэ, и захватывает еще значительную часть северо–западного склона (крыла) этой складки, вследствие чего, породы, обнаженные в самых глубоких частях бухты, напр., от Аргойтэ до Ольхонских ворот, отличаются с.–с.–з–м наклоном слоев. Если не обращать внимания на вполне местные, но значительные изгибы слоев на оконечности мыса Уншун, то оказывается, что тоже с.–с.–з–ое падение распространяется и на пласты юго–восточного берега Ольхона до устья долины Идибэ⁸⁹⁾, около которого, в упомянутых выше утесах, наблюдается весьма ясный, антиклинальный перегиб слоев, лежащий как раз на мысленном продолжении осевой части складки, пересеченной южнее Аргойтэ. Согласно с тем, весь остальной отрезок берега Ольхона, от Идибэ до Ухана, как выдвигающийся к юго–востоку от этой антиклинальной линии, отличается ю.–ю.–в–м наклоном слоев, следовательно, согласным с развитым от Улан–нура до Россе–амын. С такими стратиграфическими условиями вполне согласуется и тот факт, что в верховьях Идибэ Черский наблюдал ю.–ю.–в. падение пластов, в противоположность с.–с.–з–му, господствующему на запад от устья той же долины. Явление это указывает на нахождение здесь и синклинального изгиба слоев, который, как мы увидим ниже, составляет прямое продолжение такого же перегиба, наблюдавшегося на западном берегу Ольхонских ворот, в мысе Иихытэ, отделяющем Базарную бухту от Куркутской (см. выше).

За мысом Ухан начинается средняя часть юго–восточного берега Ольхона, видимая с этого мыса почти на всем ее протяжении до Ижимэйского мыса включительно. Часть эта, как сказано выше, направляется на северо–восток и изогнута в виде бухты до 30 верст длины, считая по ее хорде, т.е. до ограничивающего ее с северо–востока Ижимэйского мыса. Этот последний, при взгляде на него с Ухана, обнаруживает все признаки типа довольно длинных горообразных мысов, хотя, в сущности, он вовсе не обособлен с северо–востока и потому не вдается так в озеро, как это кажется со стороны Ухана. Такая мнимая его горообразность зависит, во–первых, от того, что начиная с этого высшего пункта, следует пологий склон к с.–з., т.е. к Малому морю, а во–вторых, что часть этого склона можно видеть с Ухана, так как бухта врезалась с этой стороны за линию высшего гребня хребта, а склон ближайшей к Ижимэю части гор пересекается еще долиной. Вся эта бухта подразделяется еще на несколько (до 6–ти) второстепенных, увеличивающихся по направлению к северо–востоку; из них известны названия только первых трех (Уханская, Хатха и Будэ) и последней (Улан–нурская). Склон гор везде крутой (до 45° и более), но в большей части случаев не представляет сплошных утесов и порастает даже лесом, густота которого достигает своего максимума на высших точках хребта. Из долин, пересекающих этот склон, известны: Ухани–зун–кугун, не более как в 1 версте за Уханом, далее Хатха, в 4 верстах от Ухана, спустя еще столько же, открывается Барун–Будэ (барун означает западный или правый, считая от солнца), а менее двух верст за нею Зун–будэ (зун = восточный или левый от солнца); далее следует ряд безымянных ложбинок и небольших долин, и только лежащая в 13 верстах от Зун–будэ, около 8 верст не доезжая Ижимэйского мыса, известна под названием Улан–нур (Ольхонский Улан–нур, в противоположность материковому), невзирая на то, что ни в этой долине, ни по ее соседству, нет никакого озера (нур), ни даже наносов красного цвета (улан), к тому же и местность сама по себе, не представляет ничего живописного, красивого (улан означает также красивый). Наконец, около самого Ижимэя, располагается долинка, носящая одинаковое название с этим высшим пунктом Ольхона. Около Ухани–зун–кугун можно видеть террасу, возвышающуюся до 14' над озером, а около долины Хатха до 21'. По этой долине Черский сделал небольшую экскурсию на высоты ее правого берега. Общее направление долины на в.–ю.–в. Ближайшая вершина возвышается всего лишь на 438' над озером; за ней следует первая утесистая сопочка, достигающая 878' высоты. Узкий гребень ведет от этой вершины на весьма отчетливо развитый уступ, лежащий на высоте 1045' над Байкалом, после чего начинается крутой подъем на высший пункт, на котором анероид показал 1296' той же относительной высоты; он оказался узким и коротким, почти плоским, скалистым гребнем, отделяющим правый берег верховьев Хатхи от Байкала, а с западной стороны и от левого берега небольшой соседней долинки. Отсюда видно, что как на левом берегу Хатхи, т.е. к северо–востоку, так и западнее этого гребня, высота гор значительно увеличивается, достигая, по–видимому, от 1500' до 1600' над уровнем озера. Обстоятельство это подтвердилось следующим восхождением, совершенным вверх по долине Улан–нур, по левому из ее трех верховьев. Перейдя через седловину в ограничивавшемся отроге (1292' над Байкалом) и перевалив через следующее затем возвышение (1684' над Байкалом), Черский достиг абсолютно высшей точки на этом меридиане, достигающей 1709' над озером. Это известковый гребень, образующий заднюю стену котловинообразного расширения среднего верховья Улан–нурской долины. Более высоким кажется отсюда только Ижимэй, вершина которого хорошо видна с этого места; сквозь хвойный лес, растущий на гребне хребта, виднеется некоторая часть Малого моря. На одном из деревьев, несколько ниже гребня, Черский нашел русскую надпись «Убил 10–го мая»; по догадкам местных бурят она сделана, должно быть, одним из жителей Косой степи (на Б. Бугульдейке, см. выше), приезжающих сюда иногда для охоты за изюбрами.

Из той же (Улан–нурской) бухты Черский восходил и на вершину Ижимэйского мыса, составляющую, как было сказано выше, кульминационный пункт Ольхонского хребта. До высоты около 70' над озером, где находится довольно отчетливо развитая терраса, склон гор одет весьма мощным наносным отложением, состоящим из осыпавшихся каменных глыб и более мелких продуктов разрушения, часть которых острореберна, другая же носит на себе ясные следы оглаживания их водой, так что все это отложение имеет достаточно типичный характер осадков, образующихся около крутых и обрушивающихся скалистых берегов озера. Поднявшись по ближайшей к Ижимэю долинке, до высоты 495', Черский продолжал восхождение по ее левой ветви и, на высоте 1295', вступил на террасовидную площадь, обращенную крутым склоном к Байкалу так же, как это имеет место и во всех террасах озерного происхождения. Площадь эта, невзирая на отсутствие на ней каких–либо характерных наносных отложений, заслуживает, однако, полного внимания со стороны будущих исследователей, в распоряжении которых будут более точные нивелировочные инструменты, нежели анероид или барометр, допускающие известные, нередко весьма значительные погрешности. Во всяком случае, в настоящее время достойно внимания и то обстоятельство, что цифра высоты этой террасы, хотя быть может несколько и преувеличенная (1295', при сильном ю.–з. ветре), довольно близко подходит к высоте залегания как песчаного наноса в окрестностях юго–западной оконечности Байкала (1103'), так и оглаженных глыб на горе Култучной (1128'); терраса эта, как достаточно хорошо развитая, осмысливает собой к тому же и менее характерный уступ на том же берегу Ольхона, упомянутый нами около долины Хатха (1045' над Байкалом).

Терраса эта примыкает к плоской же поверхности, возвышающейся до 1582' над озером, после чего путешественник вступает на тупой гребень, высота которого от 1596' возрастает далее до 1744'. Путь этот доводит наконец до северо–западного основания вершины Ижимэя, на котором анероид показал 2084' над озером, между тем как с юго–восточной стороны она возвышается до 2232', везде обнажая один лишь кристаллический известняк с блестками графита, обильными и в пластах той же породы, обнаженных на материке. Известняк образует собой и абсолютно высший пункт скалистой вершины, достигающий 2407' над Байкалом. Хвойный и смешанный лес порастает все доступные ему части этих высот; где трава достигала большей тучности, она оказывалась измятой недавно лежавшими здесь изюбрями, оставившими и свои характерные пометы. С вершины доступна осмотру большая часть острова и почти все Малое море; с нее видны были даже снежные вершины южного берега юго–западной части Байкала, в системах р.р. Выдренной, Снежной и Мурина, удаленные от этой местности на с лишком 250 верст.

Вершина Ижимэя, как равно так называемый Пещерный мыс, на северо–западном берегу острова (см. ниже), считаются у бурят одними из самых священных мест Байкала, к которым, как мы увидим ниже, относится еще и долина Хыр–хушун (Рытый мыс) на с.–з–м берегу озера. Записанное Черским предание говорит следующее, по поводу названных священных мест на Ольхоне. Между монголами, заселявшими прежде как прибрежье Байкала, так и остров Ольхон, и исповедовавшими ламаизм, жил, в виде исключения, шаман по имени Нагре–бо (бо означает шаман), с женой, именуемой Загре–хатан (хатан — супруга). Шаман этот был настолько могучим, что пользовался полным уважением божества («жителя грома», по выражению рассказчика бурята), называемого Угутэ–ноин, вследствие чего этот последний считал даже необходимым прибегать к советам знаменитого представителя шаманства на Ольхоне. Задумав переселить всех монголов за Байкал, Угутэ–ноин сообщил об этом предположении шаману, который, не желая расстаться с родиной, просил оставить его на острове. Угутэ не только изъявил согласие на просьбу Нагре, но дал ему, вместо дворца, гору Ижимэй, а в дети, которых не было у шамана, орла; сам же, с женой, называемой Унгутэ–хатан, поселился в пещере, около Малого моря (см. ниже). Что же касается монголов, то они на следующий день проснулись уже за Байкалом, оставив после себя каменные стены (вроде Харгойской стены), маяки (см. ниже) и т.п., которым буряты, в свою очередь, приносят иногда жертвы. С тех пор названные места Ольхона считаются священными и, если в течение данного лунного месяца умирает кто–либо из бурят Ольхонского ведомства, то ни около Ижимэя, ни около Пещерного мыса, никто из жителей не может ни проходить, ни проплывать, впредь до следующего новолуния.

Плавание Черского вокруг Ольхона имело место именно в такой, критический для местных жителей, период времени и потому, проводник его, верный своим воззрениям на святость Ижимэя, оставил лодку около устья Улан–нурской долины, перевалил по сей последней на противоположный берег Ольхона, после чего возвратился к Байкалу по низовьям долины Хагай (см. ниже), в 10 верстах к северо–востоку от Ижимэя, обойдя его таким образом маршрутом не менее 18 верст в длину и сделав, в угоду богам, два перевала через хребет. Геогностические наблюдения не подтвердили предполагавшегося нахождения гранитного стержня и в этой части Ольхонского хребта, сосредоточивающей высшие пункты острова: береговая линия пересекает на этом протяжении пласты все той же перемежаемости, известняк которой выступает между Уханом и Хатхой, затем, между долинками Будэ, в окрестностях устья Улан–Нур и около Ижимэя, с его высшей точкой включительно. Так как берег острова, начиная с мыса Ухан, поворачивает к северо–востоку, то поэтому продолжение складки, поврежденной, вернее, захваченной бухтой Ольхонских ворот в промежутке между окрестностями Аргойтэ (на материке) в Идибэ (на острове, см. выше), опять пересекается и захватывается Байкалом около устья долины Барун–будэ, и это в последний уже раз, так что дальнейшее продолжение этой складки можно уже встретить только на противоположном берегу озера.

Долина Барун–будэ, в своих низовьях, располагается на самой осевой части этой складки, вследствие чего, начиная с ее левого берега и до Ижимэя включительно, падение пластов везде с.–с.–з–ое, тогда как от Ухана до устья Б. Будэ, оно ю.–ю.–в–ое. Этот перегиб слоев хорошо наблюдается даже под уровнем воды, где, начиная с Ухана, через Хатху и Будэ, почти до половины расстояния между последним и Улан–нуром, Черский видел подводную террасу, сопровождающую берег довольно узкой полосой с крутым склоном к юго–востоку. Терраса эта в некоторых местах вовсе не покрыта наносом и, благодаря прозрачности воды, в таких местах ясно различаются образующие ее головы пластов и определяется удобно наклон последних; около низовьев Барун–будэ можно видеть, что терраса пересекается глубокой и потому чернеющейся ложбиной, составляющей затопленное продолжение названной долины.

Последняя часть юго–восточного берега острова, от мыса Ижимэй до Верхнего изголовья (иначе Хобой), как сказано выше, отличается в общем с.–с.–в–м направлением, в частности же его можно разделить на следующие три главные части. Сейчас же за Ижимэем следует плоская бухтовидная выемка до 4 верст длины, ограниченная мысом Нижний Шинтуй. За ним располагается самая значительная бухта Хагайская, до 13 верст длины по хорде, а наконец поворот берега к с.–с.–з–ду, к прилежащей оконечности острова (Хобой),— поворот, продолжавшийся около 6–ти верст, на протяжении которых расположены три бухточки: Шарахапсагайская, Верхне–Шинтуйская и Хобойская с соименными мысами. Начиная с высшего пункта Ижимэя, хребет, по направлению к северо–восточной оконечности острова, начинает понижаться, причем, как это весьма отчетливо видно при взгляде на остров с противоположного берега Малого моря (напр. с Замы, даже с Онгурена, см. ниже), понижение это достигается рядом террасовидных уступов, которых, с указанного выше отдаления, Черский насчитывает четыре. Затем, начиная почти с конца первой трети Хагайской бухты, следовательно, на протяжении около 10–12 верст, северо–восточная часть острова понижается до 800–700' и продолжается в таком виде к еще более низкому, террасовидному и крутоусеченному конечному мысу, представляя по большей части округленные и волнистые в разрезе вершины. Крутой склон нередко непосредственно омывается водой, в особенности севернее долины Хагай, которая играет роль отводящего, поперечного канала для продольных долин этой местности; к тому же, вместе с описанным выше понижением северо–восточной части острова, исчезает и древесная растительность, вследствие чего этот отрезок, по своей наружности, уподобляется юго–западному. Столь же скалистыми являются и три последние бухточки, вместе с разобщающими их мысами. В первую из них, Шара–хапсагайскую, открывается соименная долина. Экскурсия вверх по левому берегу этой овраговидной долины показала, во–первых, что ближайшая вершина горы достигает 419' над озером. Отсюда видно, что овраг этот сообщается с хорошо развитой долиной, которая берет начало на ю.–ю.–в., в котловинообразном расширении, лежащем на высоте 505' над Байкалом, и следует на с.–с.–з., после чего она открывается в Хобойскую бухту. Высший пункт, лежащий севернее этой долины, называется Хара–ундыр или Хара–ундур (хара — черная; ундур — высота) и достигает 792' высоты. С него, как расположенного вблизи оконечности острова, можно видеть единовременно как Байкал, так и Малое море; особенно поучителен отсюда вид к юго–западу, обнимающий громадную часть северо–западного склона острова: вид этот обнаруживает, что названный склон Ольхона поднимается к высшим пунктам хребта не более, как под углом 23°, образуясь целым рядом соответственно пологих, поперечных отрогов, тогда как видимый отсюда юго–восточный скат высот, ближайших к вершине Ижимэя, круто опускается к Байкалу; оконечности упомянутых отрогов образуют собой целый ряд мысов, вдающихся в Малое море по краям разобщаемых ими бухт. Заметив в заключение, во–первых, что мыс Верхний Шинтуй принадлежит к террасовидному типу и что он именно, при взгляде на Ольхон с северо–западного берега Байкала, напр., с Онгурена (см. ниже), кажется оконечностью острова, тогда как действительный конечный мыс Ольхона,— Хобой или Верхнее изголовье, является разорванным и отчасти башневидным утесом, перейдем к сведениям о геогностических условиях описанной части острова. В этом отношении, вследствие неизменившегося строения местности, достаточно указать только на стратиграфическую сторону вопроса, главный интерес которой состоит в том, что в промежутке между мысом Нижний Шинтуй и долиной Хагай, береговая линия, благодаря ее направлению, близкому к меридиональному, пересекает собой границу между складкой, изученной нами по обе стороны мыса Ухан, и другой, примыкающей к ней с северо–запада, другими словами, здесь проходит так называемая синклинальная линия, южнее которой пласты наклонены к с.–с.–з., а севернее на ю.–ю.–в. Указание на такое положение слоев в осевой части острова Ольхона мы встретили уже выше, при описании экскурсии Черского к верховьям долины Идибэ; впоследствии мы увидим, что та же складка обнажается и на юго–западном берегу острова, со стороны Ворот, составляя прямое продолжение синклинали, с которой мы ознакомились на материковой стороне этого узкого пролива, в обнажениях мыса Иихытэ. Далее, между Хагаем и Шара–хапсагайской бухточкой замечаются довольно значительные, но местные изгибы слоев, так как они не переходят на противоположный берег острова и за ними продолжается опять ю.–ю.–в–ый наклон пластов, который только в Хобойской бухточке переходит в с.–с.–з–ый, обличая здесь, по–видимому, остаток осевой части складки, начавшейся с промежутка между Шинтуем и Хагаем,— вопрос, к которому мы возвратимся еще впоследствии, при восстановлении складок, пересекаемых северо–западным берегом Малого моря и его продолжением; теперь же перейдем к описанию северо–западного берега интересующего нас острова.

Источник: Землеведение Азии Карла Риттера. География стран, входящих в состав Азиатской России или пограничных с нею. Восточная Сибирь: озеро Байкал и Прибайкальские страны, Забайкалье и степь Гоби. Новейшие сведения об этих странах (1832–1894 г.), служащие последующими выпусками к русскому тексту Риттера, изданному под приведенным заглавием в 1879 году (дополнение к параграфу 51 Риттера). С.–Петербург, 1895.