Отчет о геологическом исследовании береговой полосы Байкала

Основные результаты изучения озера Байкал

В Географическо–Статистическом словаре Российской Империи²⁾, в Записках Сибирского Отдела И. Р. Географического Общества³⁾, а также в Дополнениях к русскому переводу Землеведения Азии К. Риттера⁴⁾ читатель может найти самый полный перечень литературы, относящейся к Байкалу и его окрестностям, начиная с 1734 по 1881 г., причем, в последних двух сочинениях находятся и достаточно полные изложения результатов исследований каждого из геологов и географов, посещавших Байкал, в Записках до 1872, в Дополнениях же до 1881 года. Из трудов этих я упомяну здесь только главные, именно:

• Georgi J. G. Bemerkungen einer Reise Russischen Reich im Jahre 1772. St. Petersburg. 1775. — Сочинение это содержит самое подробное и точное из имеющихся до сих пор описаний Байкала и окружающих его гор. Экспедиция академика Георги осмотрела Северо–западный берег озера от его истока до Верхней Ангары с значительной частью острова Ольхона и юго–восточный берег до р. Селенги, впрочем не строго придерживаясь береговой линии, вследствие чего некоторые части озера, напр., Малое Море, Чивыркуйский залив и т.п., как равно места, описанные не самим Георги, а его спутником Лебедевым (от Нижней Ангары до Бугульдейки, большая часть Святого Носа) страдают неполнотой, а изредка (Малое Море) и сбивчивостью. Юго–западная часть озера, от Селенги до Ангары, осталась неисследованной и описана в труде Георги по распросным сведениям. В сочинении помещены и геогностические данные, соответствующие, разумеется, тому уровню, на котором находилась современная Георги наука, а также маленькая карта, составленная сопровождавшим экспедицию штурманом Пушкаревым. Под впечатлением отношения северо–восточного конца озера к долине Верхней Ангары, Георги делает следующее предположение: быть может Верхняя Ангара занимала прежде место Байкала, воспринимая впадающие в него реки и затем, вследствие какого–либо переворота, напр., провала, долина реки превратилась в озеро (стр 150).
• Ermann A. Reise um die Erde durch Nord–Asien und die beiden Oceane in den Jahren 1828–30 ausgefuhrt. Berlin 1833–38–43. Bde.
• Его же. Ueber die geognoctischen Verhaltnisse von Nord–Asien etc. в Archiv fur wissenschaftl. Kunde v. Russland. Heransgegeben von A. Ermann. Bd. III 1843. (Геогностическая карта при втором томе того же издания).

  Будучи лично знакомым только с некоторыми обнажениями на северо–западном берегу Байкала, в промежутке между истоком Ангары и Голоустной, где залегает юрский конгломерат, считавшийся в то время каменно–угольным, Эрман, основываясь на знакомстве с Тункинской долиной и значительной частью высокого плоскогорья, считает Байкал щелью в каменноугольных осадках, произведенной как плутоническими (гранит и роговообманковые породы), так и вулканическими извержениями, причем, по его мнению, осадки более древних периодов (начиная с силурийского включительно), не распространялись на место, занятое ныне долиной озера.

• Hofman E. Reise nach den Goldwaschen Ost–Sibiriens в Beitrage zur Kennt. d. Russ. Reiches v. Baer und Helmersen 1847. B. XII.

  Ученый этот ознакомился только с строением правого берега Ангары от Иркутска до истока и прилежащего берега Байкала, на протяжении около 25 вер. к востоку, считая по береговой линии. Встретив около прибрежья гнейсы, грюнштейны и наконец конгломерат, считавшийся и им каменноугольным, он задает вопрос: не произошел ли прибайкальский гнейс из каменноугольного песчаника от действия на него изверженного грюнштейна? — вопрос, сделавший возраст кристаллических пород Байкала неопределенным.

• Meglitzky N. Geognostische Bemerkungen etc. в Verhandlungen d. mineralogisch. Gesellschaft zu St. Petersburg. Jahrgang 1850–51.
• Его же. Отчет о занятиях за лето 1852 года. Горный Журнал 1885 г. № 4.
• Его же. Geognostcishe Skizzen von Ost–Sibirien в Verhandl. d. mineralog. Gesellchaft zu St. Petersburg. Jahrg. 1856.

  Меглицкий проплыл в лодке вдоль северо–западного берега озера от его юго–западной оконечности до рч. Онгурен и ознакомился отчасти с противоположным берегом юго–западной части долины озера от Култука до Селенги и хребтом Хамар–дабанским по рч. Слюдянке и по системе Иркута (Быстрая); кроме того, он пересек северо–западные горы байкальской долины: по кругобайкальской дороге, выходящей из Култука к низовья Иркута, по Ангаре и по тропе, ведущей из Онгурена на р. Чанчер (левый приток р. Лены) и на самую Лену, причем он знаком был отчасти с Тункинской долиной и высоким плоскогорьем. Основываясь на собранных данных, он заключил, что Саян и все его отроги, в том числе и хребет Байкальский (т.е. северо–западные горы долины), состоя из гранитов, сиенитов, гнейсов, кристаллических известняков, а отчасти кварцитов и изредка глинистых сланцев, подняты извержением названных массивных пород в период, промежуточный между силурийским и девонским, Байкал же есть продольная долина, расположенная между отрогами Саяна, по происхождению одновременная с ними. Остров Ольхон представляет второстепенную ось поднятия, ветвь Байкальских гор, соединявшуюся, предположительно со Святым Носом. Каменноугольные отложения, найденные Меглицким и на юго–восточном берегу (рч. Переемная), составляют осадки отдельных озерных бассейнов. Вулканические извержения застали долину уже готовой. Исток Байкала принадлежит новейшему периоду, как результат отступающего действия Ангары, бывшей незначительным правым притоком Иркута, и напора вод со стороны Байкала, уровень которого превышал современный 20 футами. Основные же черты конфигураций, в смысле образования новых гор, возникнув в период, предшествовавший девонскому, сохранились почти без изменения до настоящего времени.

• Бакшевич. Описание р. Иркута от Тунки до впадения в Ангару, с геогностической картой, в записках Сибирского Отдела И. Р. Географич. Общества. Кн. I. С.–Пб. 1856 г.

  Содержит первые сведения о геогностическом ущелья Иркута и об отношении известковой толщи к красным песчаникам около выхода Иркута из эквивалентов Приморского хребта.

• Radde G. Berichte uber Reisen in Suden von Ost–Sibirien etc. в Beitrage zur Kenntniss des Russischen Reiches v. Baer und Helmersen. Bd. XXIII. St. Petersburg 1861.

  Дневник путешествия по берегам Байкала, заключающий многие орографические, ботанические, зоологические, этнографические и вообще физико–географические наблюдения. Радде, придерживаясь вообще маршрута Георги, доплыл только до Туркинского термального источника, где должен был окончить путешествие по причине болезни. Описание страдает иногда недостатком названий местностей, к которым относится наблюдение.

• Труды Сибирской экспедиции Императорского Русского Географического Общества. Математический Отдел, составленный астрономом экспедиции Л. Шварцем. СПБ. 1864.

  Содержит перечни астрономически определенных пунктов, описания маршрутов и материалов, по которым составлена Л. Шварцем:

• Карта речных областей Амура, южной части Лены, Енисея и острова Сахалина, в том числе и озера Байкала в масштабе 40 верст в дюйме. Частности береговой линии озера страдают совершенно произвольными извилинами.
• Крапоткин П. Поездка в Окинский Караул в Записках Сибирского Отдела И. Р. Географического Общества Т. IX и X. Иркутск. 1867 г.

  Заключает между прочим гипотезу о прежнем излиянии Иркута в Байкал по долине Ильчи и Култучной, а также первые доказательства бывших в Восточной Сибири ледников (верховья Иркута).

• Чекановский А. Геологические исследования в Иркутской губернии. Известия И. Р. Географического Общества СПБ. Т. V. Отд. II. 1869 г.
• Его же. Несколько слов о ближайших задачах геологического исследования Иркутской губернии в приложении к отчету Сибирского Отдела И. Р. Географического Общества за 1869 г.
• Его же. Предварительное сообщение о результатах геологических исследований, совершенных в Иркутской губернии в 1869 г.

  Приложение к отчету Сибирского Отдела И. Р. Географического Общества за 1869 г.

• Его же. Местность у юго–западной оконечности Байкала в отношении геологического ее характера. Известия Сибирского Отдела И. Р. Географического Общества Т. I. № 1–й Иркутск 1870 г.
• Его же. Краткий отчет о результатах исследований в 1871 г. Известия Сибирск. Отдела И. Р. Географического Общества Т. II. № 5–й 1872 г.
• Его же. Геологическое исследование в Иркутской губернии в записках Сибирского Отдела И. Р Географического Общества. Том XI. Иркутск 1874 г.

  Чекановский искрестил значительной сетью маршрутов плоскую возвышенность, прилежащую к северо–западным горам Байкала и первый показал существование двух параллельных хребтов: Онотского и Приморского на месте прежнего Байкальского. Онотский хребет пересечен им в восьми местах, именно, около низовьев Иркута и по р. Олхе (правый приток Иркута), далее, двумя маршрутами, исходящими из среднего течения р. Голоустной и четырьмя с р. Большой Бугульдейки. Приморский же хребет: по р. Бугульдейке, Анге и отчасти с верховьев Анги к гольцу Харгойскому около Малого Моря. Что же касается Байкала, то Чекановский ознакомился с ним отчасти на северо–западном берегу в промежутке между истоком Ангары и Голоустной, далее, между устьем Бугульдейки и Малым Морем, около юго–западной оконечности озера (Култук, Слюдянка, Хамардабан) и по юго–западному берегу по р. Мурин, а также по почтовому тракту от Култука до р. Переемной, где он обращал внимание, впрочем, только на наносные отложения. Кроме того он делал наблюдения на пути от юго–западной оконечности озер по Тункинской долине до Мунку–Сардыка и совершил некоторые экскурсии в Саян, по системе Иркута. Онотский хребет, по его мнению, состоит из метаморфизованных и потому более или менее измененных пластов силурийской, девонской и юрской формации (до Чекановского каменноугольной), относительно же кристаллических пород хребта Приморского, а следовательно и других прибрежных гор озера, он считает вопрос, заданный Гофманом (см. выше) до сих пор еще не решенным. Во всяком случае поднятие обоих хребтов Чекановский относит к послеюрскому периоду, вследствие чего и положение Эрмана, что Байкал есть щель в каменноугольных образованиях (по Чекановскому юрских) осталось почти неприкосновенным По вопросу образования долины озера, Чекановский делает предположение (выноска к стр. 153 записок Т. XI), что оно есть результат оседания почвы, совершавшегося совместно с поднятием окружающей местности, условия, которыми может объясняться понижение уровня воды без уменьшения ее массы. Наконец, относительно бывших границ озера, Чекановский первый указал на возможность распространения его вод на Тункинскую долину.

• Орлов А. П. Об изменении уровня Байкала. Известия Сибирского Отдела Географического Общества Т. I. № 2. Иркутск. 1870 года.

  Содержит многие сведения о дельте р. Селенги и о следах высшего стояния воды в озере, цифра которого, впрочем, не превышает показанной Меглицким. Понижение уровня автор считает общим, независимым от поднятий.

• Миллер Ф. Ф. Нивелировка от Иркутска до Байкала. Отчет Сибирского Отдела И. Р Географ. Общества за 1871 г. стр. 15. Иркутск. 1872 г.

  Инструментальная нивелировка произведена была по двум линиям, именно, до истока Ангары и до юго–западной оконечности озера. Средняя цифра высоты озера над Ангарой около Троицкого перевоза в Иркутске, получилась 26.8 метра (88').

• Дыбовский В. и Годлевский В. Этюды у юго–западной оконечности озера Байкала в Известиях Сибирского Отдела И. Р. Географического Общества Т. I. № 2–й. 1870 г.
• Они же. Об измерении глубины Байкала. Известия Т. II. № 5. 1872 г.
• Они же. Отчет о занятиях в 1876 г. Известия Т. VIII. № 3 и 4.

  Кроме весьма интересных физико–географических и зоологических результатов, ученые эти сделали несколько поперечных к долине промеров глубины юго–западной части Байкала, обнаруживших наибольшую глубину в 1373 метра (4186') почти на меридиане истока Ангары, причем оказалось, что глубина уменьшается по направлению к Селенге, а на линии от Голоустной до Посольска ими открыто подводное возвышение дна, по–видимому, параллельное долине, высшая точка которого не достигает поверхности воды всего лишь на 60 метров (196.8').

• Крапоткин П. Отчет об Олекминско–Витимской экспедиции в Записках И. Р. Географического Общества Т. III. СПб. 1873 г.

  Открытие новых следов прежних ледников в системе Витима и Лены; весьма интересные орографические сведения и список всех высот, определенных в Восточной Сибири барометрически, различными путешественниками.

• Крапоткин П. Общий очерк орографии Восточной Сибири в Записках И. Р. Географического Общества Т. V. СПб. 1875 г.

  Весьма даровитый труд, изобразивший орографию восточной половины нагорной Азии в совершенно новом свете, но, к сожалению, орографические данный автор счел достаточными для геологических выводов, относящихся к местностям не исследованным в этом отношении. Таким образом, считая современные орографические формы результатом соответственных складок и поднятий, автор вообще различает в окрестностях Байкала, во–первых, окраинный хребет высокого плоскогорья, считая таковым горы южного берега Тункинской долины (Саян), юго–западную и среднюю часть Забайкальского хребта, а наконец, Баргузинский хребет, образующий левый берег соименной долины и рассматривает их как одно генетически целое. При таких условиях понятно, что широкая долина Баргузина является эквивалентом столь же широкой Тункинской: она даже ограничивается с северо–запада такой же альпийской цепью (Баргузинско–Ангарская часть Забайкальского хребта), как Тункинская. Баргузинские альпы автор считает поэтому продолжением Тункинских, причем остров Ольхон и Святой Нос являются в виде расчлененных соединительных звеньев между названными цепями. Юго–западная и средняя части долины Байкала занимают в таком случае часть Тункинско–Баргузинской или Иркутско–Баргузинской продольной долины, а северо–восточная часть озера является уже самостоятельной; а так как одним концом она располагается, до некоторой степени, на продолжении Верхне–Ангарской долины, с другой же стороны известно, что севернее Тункинских альп пролегает долина р. Китоя, ограниченная с севера Китойскими альпами, то последние автор склоняется считать продолжением гор правого берега Верхней Ангары, условия, при которых северо–восточная часть Байкала должна располагаться уже в Китойско–Ангарской продольной долине, параллельной Иркутско–Баргузинской. Роковым образом явилась при этом необходимость предположить, что северо–западные горы долины Байкала состоят из нескольких коротких альпийских цепей, разобщенных долинами и диагональных действительному направлению хребтов Приморского и Онотского, о существовании которых (т.е. двух параллельных берегу хребтов) автор, очевидно, не имел надлежащих сведений. Образование названных долин автор относит к весьма отдаленному периоду, упоминая о верхнесилурийских осадках, лежащих горизонтально на плоской возвышенности.

• Крапоткин П. Исследования о ледниковом периоде. Записки И. Р. Географич. Общества Т. VII. СПб. 1876 г.

  В сочинении этом, посвященном главным образом Финляндии, автор высказывает предположение, что все высокое плоскогорье Восточной Сибири, вместе с его окраинными хребтами покрывалось сплошным ледником.

• Краморев. Список точек, определенных при нивелировании от г. Иркутска до озера Байкал в 1876 г. в Известиях Восточно–Сибирского Отдела И. Р. Географическ. Общества Т. IX. № 3 и 4–й.

  Высота озера над Ангарой около Троицкого перевоза в Иркутске оказалась равной 27.616 метра (90.58'). Краморев производил нивелировку на одном из нескольких нивелировочных участков, которыми, по инициативе И. Р. Географического Общества, Байкал связан с уровнем океана. По предварительному вычислению результатов нивелировки, абсолютная высота Байкала определена почти в 484 метра, т.е. 1587 англ. футов (Известия И. Р. Географич. Общества Т. XIV. Вып. 1–й. 1878 г. стр. 14).

  Наконец, по поручению Восточно–Сибирского Отдела И. Р. Географического Общества, я начал геологическое исследование береговой полосы озера Байкала.

  В 1877 г. я осмотрел часть юго–восточного берега от юго–западной оконечности до устья Баргузина, проследовав это пространство на лошадях, причем, с р. Селенги я вышел на р. Кику по рч. Итанце, правому притоку Селенги, т.е. по Баргузинской почтовой дороге, оставив в то время часть береговой линии между Селенгой и Кикой непосещенной. В 1878 г. путешествие производилось в лодке, в которой я проплыл от устья Баргузина до северо–восточной оконечности озера, а в 1879 г. я изучал юго–западную часть северо–западных гор Байкала от юго–западной оконечности до рч. Онгурен, с островом Ольхоном включительно, путешествуя в лодке до рч. Курмы (в Малом Море), а на лошадях от Курмы до Онгурена. Затем в 1880 г. я окончил исследование остальной части северо–западного берега, проплыв от Онгурена до Верхней Ангары, а наконец, в 1881 г., возвратившись с поездки на высокое плоскогорье (в системе Селенги), я проплыл оставшийся с 1877 г. отрезок береговой линии между Селенгинской дельтой и устьем р. Кики, обследовав таким образом 1955 верст береговой линии, считая с островом Ольхоном (207 верст береговой линии). Кроме того, смотря по необходимости и возможности, я делал более или менее отдаленные экскурсии в сторону от озера, в особенности обширные на северо–западном берегу. Я изучал таким образом долину р. Култучной до Иркута, дорогу между Култуком и Иркутском, течение р. Олхи (прав. приток Иркута), водораздел между ней и рч. Половинной (системы Байкала), часть течения рч. Курмы, впадающей с левой стороны в Ангару и берега последней от истока до входа в пределы юрских пластов. Далее, водораздел между рч. Большой (прав. приток Ангары), Байкалом и Голоустной, все течение р. Голоустной и ее трех притоков (Морская Колесьма, Илга и Нижний Качерчат) и водораздел между ней и Бугульдейкой, в которую я спустился по рч. Куртун; все течение Большой Бугульдейки и прилежащей к ее верховьям части Манзурки (системы р. Лены), водораздел между Бугульдейкой и Ангой с частью последней реки, Малую Бугульдейку, пространство между верховьями последней и нижним течением р. Анги и между Ангой и Ольхонскими Воротами; часть нижнего течения р. Сармы, одно из верховьев рч. Курмы, течение рч. Онгурен с несколькими ее ветвями, долину Хардо, течение рч. Чанчер и р. Лены от устья Чанчера до Якутской почтовой дороги, течение рч. Илги, большую половину верхнего течения рч. Ванай (левый приток Лены), верховья р. Лены, некоторые горные потоки между Илгой и северо–восточной оконечностью Байкала, нижние части течения р.р. Кичеры и Верхней Ангары; наконец, на юго–восточном берегу, экскурсии делались: по р.р. Фролихе, Бирее, Ширигли, Томпуде, Урбикан, Таркулик, по некоторым долинам Святого Носа, по Баргузину, в системе Духового озера, по Турке, по Кике и Итанце (см. выше), по системе рч. Кабаньей (лев. приток Селенги), по Темлюю, Большой речке, Ивановке, Мишихе, Переемной, Осиновке, Выдренной, Снежной и Буракшиной; так что боковыми экскурсиями, не считая не превосходящих 10 верст и не принимая в расчет обратных путей, проездов до мест начала наблюдений, а также и 140 верст по течению Иркута от входа в ущелье до Иркутска (течение это осмотрено мной в 1876 г.), мне удалось изучить еще 1270 верст, именно: 980 на северо–западном берегу и 290 на юго–восточном, всего же, с береговой линией озера, исследовано мной 3225 верст.

  Результаты исследований излагались в ежегодных, предварительных отчетах, именно:

• Предварительный отчет о геологическом исследовании береговой полосы озера Байкала, год первый (1877) в Известиях Восточно–Сибирского Отдела И. Р. Географ. Общества. Т. IX. № 1 и 2–й.
• Отчет за 1878 г. Известия Т. IX. № 5 и 6–й.
• Отчет за 1879 г. Известия. Т. XI. № 1 и 2–й.
• Отчет за 1880 г. с геологической картой всего Байкала в масштабе 40 верст в дюйме. Известия Т. XII. № 2 и 3–й.
• Геогностическая карта береговой полосы оз. Байкала в масштабе 10 верст в дюйме. 1880 г.
• Некоторые примечания к описанию Байкала К. Риттера. Известия Т. XII. № 4 и 5–й.
• К вопросу о следах древних ледников в Восточной Сибири (системы р. Лены, Байкала, Иркута, Китоя и Белой). Известия Т. XII. № 4 и 5.
• Геологическая экскурсия на высокое плоскогорье и берег Байкала от р. Селенги до устья р. Кики (отчет за 1881 г.). Известия Т. XIII. № 1 и 2.

В статьях этих я описал с подробностью, вполне достаточной для предварительных отчетов, геогностическое строение гор, окружающих долину Байкале и образующих его острова, а также состав ближайших к долине частей плоской возвышенности. По моим наблюдениям оказалось, что весь Забайкальский, а также и Приморский хребты, за исключением трех небольших перерывов в последнем (Голоустенский, Елохинский и Кичерский), выполненных палеозойскими осадками (в Голоустенском отчасти и юрскими), образуются пластами лаврентьевской формации, досилурийские складки которых простираются: в юго–западной части долины озера, как равно в Саяне и Тункинских альпах, на WNW, а в остальной части прибайкальских гор, следовательно и в Баргузинских альпах (сравни выше, Крапоткин) на ONO до NO; Онотский же хребет, поднятый в доюрский период, образуется теми именно, палеозойскими осадками, которые выполняют собой (несогласно) упомянутые выше перерывы в хребте Приморском, опускаясь также под современный уровень озера. Кроме того, достаточное обилие обнажений, способствовавшее реставрации лаврентьевских складок, пересеченных долиной озера, и условия сохранения осадков различной древности, сравнительно весьма благоприятные для оценки отношения их друг к другу и к долине озера, позволили мне построить на собранных данных посильную теорию образования Байкала и восстановить с большей или меньшей подробностью и степенью вероятности некоторые фазисы истории постепенного развития этого бассейна (см. отчеты за 1879 и 1880 г.г.). Начиная с трех синклинальных, мульдовидных долин, имевших самостоятельные истоки к северо–западу, в истории этой мы видим сначала превращение этих долин в три залива северного силурийского океана, затем в три озера, из которых только юго–западное имело исток, располагавшийся в 12 верст. восточнее современного; далее, соединение двух северо–восточных озер с юго–западным, а наконец, перемещение истока на место нынешней Ангары (к концу юрского периода) и полное объединение Байкала не позже конца мезозойской эпохи, причем в развитии долины очевидны только следы продолжительного размыва, а не провалов, глубина же озера достигалась сжиманием прежних синклиналей.

Представляемый ныне Отделу труд содержит подробное изложение наблюдений, произведенных как около береговой линии озера, так и во время экскурсии в сторону от долины, другими словами, подробный отчет о геологическом исследовании береговой полосы озера Байкала, в соответственных местах которого будут упомянуты и другие литературные источники, имеющие отношение к затрагиваемым вопросам.

Желая, чтобы отчет этот мог служить для будущих исследователей путеводителем по Байкалу, в описании я буду придерживаться вообще того порядка, в каком производилось исследование, именно, начав с окрестностей юго–западной оконечности озера, я опишу весь его юго–восточный берег, а затем уже, исходя из того же конца Байкала, прослежу строение северо–западных гор долины по тем тропам и вообще маршрутам, по которым я их пересекал, причем в соответственных местах я буду упоминать о наблюдениях предшественников и вообще других исследователей, относящихся как к местам, не посещенным мной, так и к явлениям, в объяснении которых я не могу с ними согласиться. Наконец, в заключение отчета я помещу общее обозрение исследованного пространства и выводы, к которым привел меня итог собранных данных, а следовательно и полное изложение истории образования и развития Байкала.

При описании я не оставлю без внимания конфигурацию местности и отдельных ее частей, в особенности в местах, где орографические формы обличают с особенной ясностью способ их образования и служат как пособием для восстановления некоторых прежних гидрографических особенностей, так и поучительным примером путей, какими достигается преобразование конфигурации, для большей же наглядности, я прилагаю многочисленные рисунки, в виде контуров, многие из которых могут, кроме того, помогать ориентироваться в местности без помощи проводника. Высоты посещенных мест измерялись с помощью Анероид–Барометра Гольдшмидта и вычислены, по приложенной к нему формуле, к уровню Байкала. Нелишним считаю присовокупить, что во время более отдаленных экскурсий, продолжавшихся по несколько дней, высоты каждого дня, т.е. определенные в течение данного дня, вычислялись отдельно, относительно утреннего наблюдения на месте ночевки, причем, во время тех же экскурсий производились также по два наблюдения и на местах каждой из более продолжительных стоянок и если в течение данной приостановки (напр., обед или чай) показание анероида значительно изменилось, то все наблюдения, деланные до этого места, как равно и первая высота места приостановки, вычислялись относительно утреннего наблюдения, а следующие затем я вычислял уже к тому изменившемуся (второму) показанию анероида, которое получилось на той же стоянке, напр., после обеда или чая.

По обстоятельствам, от меня не зависящим, я не мог пользоваться топографом во время моих путешествий и потому желание составить карту, подробности которой могли бы служить со временем для сравнения и оценки изменений в особенностях береговой линии озера, устьев рек, их дельт, ширины наносных прибрежий и т.п. не увенчалось успехом; сам же я не считал себя способным взяться за съемку в местности столь богатой интересными и весьма сложными явлениями, требовавшими постоянного обдумывания и наблюдения. Условия эти, понятно, не могли не отразиться и на некоторых сторонах моего отчета (расстояния и т.п.), не говоря уже о картах, которые необходимо было составлять по материалам 1849–50 г.г. (подробности см. отчет за 1880 г. стр. 76), далеко не соответствующим современным требованиям, в особенности, что съемка эта производилась в зимнее время, когда о подробностях направления береговой линии не может быть даже и речи, а многие пространные бухты и заливы наносились очевидно с отдаления. Сказанным оправдываются подробности в описании береговой линии некоторых бухт и вообще мест, где линия эта представляет особенности легко уловимые и удобные для оценки неизбежных со временем изменений, причем я счел целесообразным пояснять некоторые из таких описаний и рисунками, вернее, наглядными планами, которые, вместе с описанием, а местами и с сделанными мной измерениями, могут все–таки служить немаловажным пособием для сравнения, и потому, на замечание критика о незначительном достоинстве планов, не имеющих масштаба, могу заметить лишь то, что с помощью их мы будем все–таки в состоянии узнать со временем в каком месте, напр., узкая и заостренная или зазубренная коса превратилась в широкую, округленную, незазубренную, или же и совсем исчезла; — где, напр., из бухты с стройным полулунным изгибом образовалась простая и обратно,— где около утеса или склона гор, омывавшегося непосредственно водой, образовалось наносное прибрежье; — где двойное устье реки преобразовалось в простое или получило какие–либо изгибы,— где отдельные группы острововидных скоплений камней соединились с сушей и т.п.; между тем как без этих рисунков, доступными обнаружению являются уже только весьма крупные изменения в очертании береговой линии, совершающиеся лишь в громадные промежутки времени. Поэтому относительно моих наглядных планов я довольствуюсь и тем, что о них можно сказать: «лучше кое–что, нежели ничто».

На отвесных утесах, непосредственно омываемых водой, где тому не мешало волнение, я делал засечки для обозначения высоты уровня воды озера в виде горизонтальной черты, не менее 0.15 метра длины и достаточной глубины, высекая их с помощью долота, причем, на засечках 1878–80 г.г. около черты обозначен и год, в котором она сделана. Имея в виду возможность осматривания таких засечек даже во время высшего стояния воды, я делал черты выше найденного уровня и хотел принять за норму для этой цели два метра. Местные условия показали, однако, что делание засечек на одной постоянной высоте сопряжено с немалыми затруднениями, без которых, понятно, не могла бы обойтись впоследствии и каждая проверка. Для различных мест потребовались, поэтому, в большой части случаев и различные высоты, так что из шестнадцати засечек только шесть сделаны на высоте 2 метров, четыре затем на высоте 1.5 метра, тогда как высота остальных шести колеблется от 0.75, до 1.27 метра. Места, где сделаны такие засечки, описаны как в предварительных отчетах, так и в настоящем; они показаны также и на моей 10–ти–верстной карте, где означены кроме того высота каждой из них, число, месяц и год, в котором сделана черта.

Породы, развитые в исследованной местности, определялись обыкновенно с помощью одной лишь лупы, изредка прибегая к химическому испытанию как сухим, так и мокрым путем. Небольшая часть штуфов 1877 года и вся коллекция 1878 г., т.е. с северо–восточной половины юго–восточного берега озера (к сожалению, одна из самых интересных), как погибшая во время известного иркутского пожара, определена в такой только степени (на глаз), в какой это возможно было во время самого путешествия, т.е. во время осмотра утеса, с которого отбивался данный штуф, за исключением нескольких экземпляров, которыми я пользовался при составлении отчета за 1878 год. Той же печальной участи подверглась и небольшая впрочем часть коллекции 1879 г., именно с окрестностей юго–западной оконечности озера, которую и отослал в Иркутск с дороги, а также вся коллекция с ущелья Иркута, собранная в 1876 г. Кроме того, сгорела хранившаяся в здании Музея Отдела, моя путевая геогностическая карта части юго–восточного берега от юго–западной оконечности озера, до верхнего изголовья Святого Носа, потеря тем более важная, что на ней во время путешествия я обозначал между прочим и никем не снятое до сих пор отношение обширных наносных низменностей юго–западной части этого берега к значительно удаленным здесь от озера горам. Недостаток необходимо было, поэтому, кое как пополнить отчасти по съемкам Военно–Топографического Отдела (береговая линия и близкие горы), отчасти же по дневникам, в которых, впрочем, записывалось не все, что я обозначал на карте, а наконец, по далеко недостаточной, предварительной карточке, приложенной к отчету за 1877 год.

Со вздохом некоторого рода зависти специалист, заброшенный судьбой в наш интересный, правда, но слишком отдаленный уголок земного шара, может посматривать на сочинения европейских ученых, в которых целые страницы заполнены перечнем литературных источников, служивших пищей мысли при обсуждении данного вопроса; обширные списки эти прочитываются и пересматриваются неоднократно, подозревая в каждом из более подходящих заглавий полнейшее решение сомнений или развитие томящей мысли, а значительная доля наслаждения, доставляемая подобным занятием, исчезает лишь тогда, когда, под влиянием запроса на более реальные ощущения, ум обрисует картину гастронома–банкрота за чтением поварской книжки. В категорию неблагоприятных условий, при которых совершалась обработка собранного мной материала, необходимо, поэтому, поставить и недостаток иностранной литературы и периодических изданий, обстоятельство, которое следует иметь в виду при оценке и настоящего отчета.

Источник: Записки Восточно–Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества. Том XII, № 3. Под редакцией правителя дел М.Я. Писарева. Иркутск, 1886 г.