Рыбная и звериная промышленность по берегам озера Байкал

6.

Горячинское селение от Байкала отстоит не более одной версты. Название свое получило оно от имеющихся тут горячих ключей. От него до устья реки Баргузин будет около 75–ти верст. На этом пространстве местность гористая, где часто встречаются утесы, скалы и пади, а потому не представляющая положительно никаких удобств для земледелия. Леса здесь различных пород, как то: сосновый, кедровый и лиственничный, весьма годный для построек. Из зверей водятся: сохатый, медведь, изюбрь, волк, коза, росомаха, рысь, кабарга, лисица, хорек, горностай, заяц и белка. На этом пространстве из гор выбегает речка Духовская, пересекая озеро того же названия, отстоящее от Байкала на 4 версты. В эту речку по вскрытии льда входит для метания икры хайрюз, который по окончании этого скатывается обратно в Байкал. В озере же Духовском плодится и постоянно живет карась весом до 2 фунтов, окунь до 4–х фунтов, язь и сорожина, последняя водится в весьма малом количестве. У верховья реки Духовской промышленники для ловли окуня и карася употребляют заездки, устраивая их поперек всей реки. Когда рыба бывает вынута, они спускают ее в устроенные около берега садки; точно также, если идут в дело сети, рыба спускается туда же; потом продают ее окрестным жителям по весьма умеренной цене.

В 1870 году улов этой рыбы был весьма хорош: она в огромном количестве шла из р. Духовской в Байкал. Река эта тогда вздулась неимоверно и круто бежала между каменистых россыпей, поэтому окунь и карась, которые в другое время по случаю мелководья никогда не выходили из Духовского озера, хлынули оттуда в реку и в самый Байкал. Ее разбрасывало на камни, и жители окрестных мест собирали одних карасей по несколько возов в день руками, так что, проезжая Баргузин, я видел ее наваленную огромными кучами. Ее было так много, что остатками пользовались даже медведи.

7.

Селение Баргузино лежит на берегу Байкала; от него до так называемой Поливной Карги будет без малого верст 20–ть. На этом пространстве местность ровная, но песчаная, а дальше в стороне — болотистая с множеством маленьких озер. Лес здесь разнообразный, но не годный ни на постройки, ни на изделия, а только на одно топливо. Тут из зверей водятся только медведь, белка и заяц. Река Баргузин течет от вершины до устья около 300 верст и в течении своем принимает множество горных речек. От устья ее в 47 верстах расположен город Баргузин.

По разбитии льда на Байкале, для метания икры в р. Баргузин входят: осетр, сиг, окунь, язь, сорожина и налим. Вся эта рыба идет за г. Баргузин не далее 100 верст: далее она двигаться не в состоянии. Спустивши икру, она обратно скатывается в Байкал, а жировая рыба остается зимовать в самых глубоких местах реки. Омуль же, под названием баргузинского, начинает свое путешествие из Байкала в реку Баргузин с 10–го августа и мечет свою икру в ближайших озерах, далее же, вследствие находящихся там порогов, он проходить не может.

В это время года рыбопромышленники ловят омулей неводами, сплетенными из тонких веревок (мотоуза); длина невода бывает не более 100 сажен и ширина до 8–ми аршин. Они укладываются концами в неводники (лодки) поперек реки. При этом способе ловится рыбы до 30 тысяч штук. Впрочем, такой улов бывает не всегда. Еще есть другой способ добывания, употребляемый промышленниками: около порогов, на самых мелких местах вниз по течению воды и наискось, устраивают откоски, в виде стен из камней, от 10 и до 20 сажен длины, оставлял отверстия для пропуска рыбы не более 3–х четвертей аршина ширины. Рыба входит в них, и остается на устроенных внутри скамейках, с которых ручными саками вынимают иногда до 2–х тысяч омулей. Осетры же ловятся уже описанным способом в п.3, т.е. способом, употребляемым в этом случае промышленниками на р. Селенге. Только в отведенном месте на этой реке промышленники имеют право добывать рыбу, это вверх по течению на расстоянии 15 верст от Байкала. В других же местах запрещено ловить, под опасением ответственности по законам.

Осенью, когда Баргузинская губа замерзнет, от шума вод на Байкале, в реку входит крупный хайрюз, от 2 до 4 фунтов весом. Тогда промышленники подо льдом добывают его неводами, в большом количестве и сбывают для зимнего продовольствия.

8.

Поливная Карга носит название Архиерейского места и находится на оброчном содержании в руках разных лиц от Архиерейского дома.

Святой мыс, принадлежащий тунгусам Шимигирского рода, отстоит от Кургулицкой губы около 120 верст. Здесь находятся четыре горячих целительных ключа. На этом месте нет жителей, только одни звери в большом изобилии, как–то: соболи, лисицы, росомахи, белки, а в особенности медведи. Местность здесь гористая, с множеством утесов и глубоких падей и ничем не замечательна. Зверопромышленностью на всем этом пространстве занимаются тунгусы.

9.

Кургулицкая губа принадлежит Киренскому монастырю. От Святого мыса до реки Чивирки будет около 60–ти верст. От Кургулицкой же губы до озера Сор, на расстоянии трех верст, находится полоса воды под названием Исток, имеющая ширины почти 30 сажен. В Истоке этом устроены поперек переколоты в два ряда на расстоянии один от другого в 80–ти саженях. Переколоты эти, как уже сказано, называются езями. Между этими езями запускают берды, в которых для впуска рыбы оставляются ворота. Здесь попадаются щука, язь и окунь. Они тут скопляются в таком громадном количестве и до такой степени, что иногда от большого напора не в состояли устоять загороди езей и пробивши таким образом стену, рыба ускользает из рук промышленников. Все это устройство остается не разобранным до покрытия льдом истока; тогда рыба высакивается на поверхность льда. В озере же Сор водится та же самая рыба, что и в Истоке, как то: щука, язь и окунь, которую промышленники добывают неводами длиной до 200 сажен, а вышиной от 5 и до б аршин. В это озеро впадает много горных речек, но они не представляют ничего замечательного для рыбопромышленности, а потому о них и упоминать не стоить. Начиная от Кургулицкой губы, местность идет сперва довольно плоская, а потом внезапно изменяется: пойдут громадные утесы, гольцы и пади.

Лес здесь сосновый и лиственничный, годный на постройки и разные изделия. Тут водится зверь различной породы: росомаха, соболь, лисица, белка и в большом количестве медведь. Рыбопромышленники начинают лов рыбы с 25–го октября и на расстоянии 30–ти верст. Они употребляют невода длиной от 200 и до 400 сажен, а шириной от 6 до 10 аршин. Выручка от этих тоней идет в пользу монастыря; тони эти называются губами и стоят от 100 и до 200 рублей серебром. На всем этом расстоянии, тоней или мест бывает до 10–ти. Случаются года, когда таким образом добывается разной весовой и счетной рыбы до 300 пудов. Подледную рыбу промышляют тем же способом: сакают, вываливают на лед и замораживают. Рыбу эту сбывают в Верхнеудинск и Иркутск.

10.

Река Чивиркуй, отстоящая от горячих ключей верст на 300–а, берет начало свое из гольцов и имеет длины от вершины и до устья около 50–ти верст, принимая в своем течении множество речек, изобилующих рыбой. Между нею и горячими ключами текут реки: Сосновая, Большая и Томпуль. В Чивиркуй, по разбитии льда на Байкале, идет для метания икры хайрюз, ленок и таймень; эта последняя в малом количестве, после чего она опять возвращается в озеро, кроме жировой рыбы, которая остается на зиму в глубоких местах реки. Не ранее 1–го числа июля месяца идет туда же и для той же надобности омуль, под названием чивиркуйского, весом от 3 и до 4–х фунтов. Рыбу эту добывают так, как и в устье, способом, уже описанным в 9–м пункте, только надо прибавить, что если часть омуля остается в езях не высаканной, то промышленники прибегают к речным неводам; а тунгусы для заготовления себе продовольствия на зиму, с берега целый день бьют ее острогами. Река Чивиркуй принадлежит орочанам Шимирского рода и находится на аренде у многих лиц за 750 руб. сер. в год.

Далее, река Сосновая берет свое начало тоже из гор и течет от вершины и до устья около 40 верст. В нее весной для метания икры входят хайрюз и ленок, которые по миновании надобности возвращаются обратно.

Далее идет река Большая. Она тоже вытекает из гор и принимает в себя множество малых речек. В нее весной идет хайрюз, ленок, таймень и налим, которые после метания икры также скатываются в озеро.

И, наконец, река Томпуль тоже бежит из гор на протяжении около 50 верст. В нее тоже, как и в предыдущие реки, весной входит той же породы рыба и совершает тот же процесс.

Хотя на этом пространстве находится множество других горных речек, но они так незначительны для гуртовой промышленности, что о них упоминать не стоит. В них добывается рыба не для продажи, а только для собственная употребления.

От самого Байкала по течению Чивиркуя местность довольно ровная, а далее пойдут горы, гольцы, утесы и пади. Лес здесь сосновый, кедровый и лиственничный, годный на постройки и изделия.

Из зверей водится сохатый, медведь, изюбр, волк, коза, дикий олень (этот на гольцах только), рысь, кабарга, лисица, хорек, горностай, заяц, белка и хорошей доброты соболь и тарбагал. Этих последних промышляют на гольцах, где они зимуют иногда до 20–ти, а иногда и до 50–ти штук в одном месте.

11.

На горячие воды приезжают многие для лечения из разных мест. Они принадлежат Тунгусам Кингурского рода. От этих вод и до реки Догары будет около 70–ти верст расстояния. На этом пространстве течет река Фролиха, берущая свое начало из озера Давачанда, в котором находится: красная форель, щука, язь и окунь. Фролиха течет от озера Давачанда до Фролихинской губы Байкала на 20–ть слишком верст протяжения. Когда в губе вскроется лед, то в нее для метания икры входит только хайрюз, который после опять скатывается обратно назад в губу. Здесь тоже от этой губы идет сначала место ровное, а потом начинаются горы, громадные гольцы и обширные пади. Леса изобилуют сосной, кедром и лиственницей, весьма годными на всякие поделки. Звери здесь водятся те же, какие упомянуты в предыдущем 10–м пункте.

12.

От реки Догары до реки Ускочаны будет не более 20–ти верст. Она вытекает из гор и течет от своей вершины до Байкала на протяжении 350 верст. По вскрытии в озере льда в нее входит для метания икры осетр, таймень, сиг, язь, окунь и сорожина; потом возвращается обратно назад, кроме жировой рыбы, которая, как уже прежде было сказано, остается зимовать в самых глубоких местах реки. Омуль же, под названием ангарского, не ранее входит в эту реку, как 10–го августа. Эта рыба, не более полутора фунтов весом, идет вверх около 250–ти верст малыми партиями, потом уже около 20–го числа этого же месяца и почти до 1–го сентября плывет громадной сплошной массой; потом дней через 20–ть опять разделяется на партии. Во время ее переднего хода, т.е., когда она идет вверх по реке, промышленники для добычи употребляют речные невода, запуская их из лодок не далее как на половину реки. В начале добывают очень мало, не более 25 и до 100 штук омулей; а потом, когда эта рыба соединится и пойдет сплошной массой (рунно, как здесь говорят), то ее попадается в одну тонь 5, 10, 20, а случается и до 70–ти бочек, считая в каждой 2500 омулей. В это время жители Верхнеангарского селения, невдалеке от своих жилищ, собственно для себя, ловят их небольшими неводами. Несмотря на все это, трудно и невозможно выловить всей рыбы и она проходит далее, к тунгусам, которые бьют ее острогами, освещая в ночное время поверхность реки берестяными факелами, насаженными на стойки. По спуске из себя икры, омуль обратно скатывается в Байкал в самом беспорядочном виде. Он так уже бывает изнурен, так обессилен, что решительно не может управлять собой: одних несет хвостом вперед, других брюхом вверх, третьих на боку. Вот тогда–то жители Верхнеангарского селения загораживают реку поперек заездками и ловят их для собственного употребления.

Корабельщикам (корабельщик — хозяин большого рыболовного судна), занимающимся этой промышленностью, правительство назначило границу, с которой они могут только добывать рыбу.

Между реками Догарой и Ускочаном, т.е. до последнего предела левого берега Байкала, находится множество озер с болотистыми между ними перешейками. Река Ускочан от Байкала вверх по течению до озера Кичерского, с которым она соединяется вершиной, имеет протяжения не более 20 верст. В озеро Кичерское впадает горная река Кичера, имеющая от своей вершины означенного озера около 50–ти верст. В реку Ускочан по вскрытии льда на Байкале, идут для метания икры две породы рыб: сорожина и язь, которые потом возвращаются обратно назад. Омуль же, называемый тоже ангарским (весом от одного, до полутора фунтов), для этой же цели идет в р. Ускочан гораздо позже, чем в р. Догару. В эту последнюю омуль начинает ход с 10–го августа; а в Ускочан — с 1–го сентября и входит как в Кичерское озеро, так равно и в реку Кичеру и продолжает таким образом свой путь до глубокой осени. Рыбопромышленники во время хода ловят его обыкновенными речными неводами таким же способом, как в р. Догаре и добывают в одну тоню 20 бочек омулей, полагая в каждой 2500 штук. Спустивши свою икру, омуль опять скатывается в Байкал, в таком точно изнуренном виде, как и по реке Догаре.

Тунгусы для ловли плывущего омуля употребляют следующий способ: поперек реки вколачиваются колья от одного берега до другого, на которые снастями расстилают и укрепляют невод. Потом они отъезжают на лодке вверх по течению и бросают в нее другой невод. Лов этот продолжают они до самой осени; даже не оставляют его до появления на реке небольшой шуги. Тогда этот способ не годится, а потому снасти и невода убирают, а добытую рыбу солят, кладут в бочки и продают корабельщикам. Продают этой рыбы до 100 бочек, а иногда и гораздо больше.

В реке Кичере, что выше Кичерского озера, тунгусы устраивают переколоты, или заездки на расстоянии один от другого 15 сажен, оставляя для пропуска рыбы ворота. Когда река уже покроется льдом, омуль вынимается ручными саками и вываливается на поверхность льда. Впоследствии за ним приезжают жители Верхоленской волости.

Звериный промысел в этих местностях по правому берегу Байкала производится следующим способом: а) сохатого, изюбря и коз промышляют зимой с ружьем и собакой, преследуя их по пятам. Весной же, когда снег от влияния солнечных лучей не совсем растает, и земля не совсем сделается рыхлой, а потом к ночи сверху покроется льдом такой толщины, что способна будет удержать только одну собаку на своей поверхности; вот тогда–то, в этот благоприятнейший момент охоты, промышленник пускается за ним на лыжах. Лыжи эти устраиваются из досок в виде полозьев, сделанных прочно и искусно, длиной от 2.5 и до 3 аршин, шириной около 5 вершков и в четверть вершка толщины. Под них наклеивается оленья или конская шкура. Лыжи привязываются к ногам охотника, который легко и быстро может на них гоняться за зверем со своими собаками, тем успешнее, что тяжелая и грубая масса его не в состоянии удержаться на этом насте. Проваливаясь и спотыкаясь на каждом шагу, он страшно изнуряется и весьма легко делается жертвой охотника. Летом же, когда эти звери кормятся на болотах, обросших мохом, промышленники, заблаговременно засевшие в засадах, убивают их из ружей. б) Медведя зимой отыскивают в берлоге и бьют его различным оружием; весной же, летом и осенью для этого употребляют следующий способ:

Из бревен устраивают кулемы, на которые нагружают лес, камни и разные тяжести; под этим снарядом для приманки кладут в удобном месте сырое мясо. Услышав запах этого лакомства, он начинает его отыскивать, входит под кулему и зацепляет подпорку, устроенную внутри ее, подпорка падает; тогда и кулема с грузом обрушивается на зверя и убивает его сразу.

На прочих зверей охотятся с ружьями и собаками. Каждый промышленник, впрочем, разные изобретает способы для этого.

• О.В. Елизов. Рыбная и звериная промышленность по берегам озера Байкал. Часть 1.
• О.В. Елизов. Рыбная и звериная промышленность по берегам озера Байкал. Часть 2.
• О.В. Елизов. Рыбная и звериная промышленность по берегам озера Байкал. Часть 3.

Источник: Известия Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества, т. IV, № 4, под. ред. А.Ф. Усольцева, 1873 г.