Спуск ледокола «Байкал»

Чем ближе подъезжаешь к Байкалу, тем красивее становится местность; лесные холмы, пологие и однообразные, начинают переходить в высокия, густо заросшия лесом горы; оне то тянутся длинной, неровной цепью, то поднимаются вверх своими синеватыми вершинами, то сбегают к реке крутыми зеленеющими отрогами. Навстречу по камням бежит Ангара, чистая и светлая. Тесно сжатая со всех сторон горами, она или раскидывается широким полукругом, или дробится на узкие, окаймленные кустарником рукава, или вдруг сливается в одно сияющее, зеркальное озеро. Мимо мелькают чистенькие, словно изумрудные, островки, пестрятся сочныя лужайки, как бархатные стоят отдаленные пролески. День выдался жаркий и душный; застывший от зноя лес, казалось, насквозь был продернут горячими лучами солнца, как истомленныя поднимались прозрачныя травы, даже Ангара медленнее катила свои воды.

Ледокол «Байкал» во время сборки в селе Лиственичном

Ледокол «Байкал» во время сборки в селе Лиственичном

Наш поезд, довольно двинувшийся в путь, через несколько верст угомонился; значительно убавив ходу, он опасливо пробирался вперед, потом вдруг снова набирался храбрости и, пролетев версты две, с грохотом и гулом, опять медленно и тихо шел у самой воды. Проехав Михалево, мы натолкнулись на место недавняго крушения; хотя путь был поправлен, но земля кругом была изрыта и, как грозное предзнаменование, тут же на боку лежали два вагона. Вид довольно печальный! Он невольно настраивал пассажира на разныя скорбныя размышления и весьма прозрачно намекал на скоропреходящую тлень мира сего...

На самый Байкал приезжаем мы часам к пяти вечера. Ландшафт здесь совсем иной. Нежный речной пейзаж, с его кудрявыми деревьями, прихотливыми очертаньями, мягкими красками, сразу перешел в пустынный и дикий вид взморья. Над ровной, чуть–чуть колеблемой поверхностью озера мелькали чайки, ветер, морской и свежий, приносил острый запах рыбы. Синяя у берегов гладь незаметно переходила в серую и стальную равнину, замыкавшуюся туманными, далекими горами. Кое–где на них видны были полосы еще не стаявшаго снега.

Село Лиственичное, куда мы направлялись, видно было довольно ясно; немного далее помещался и самый ледокол, неуклюже черневший издали своим продолговатым телом. Когда наш пароход подошел к нему несколько ближе, мы увидели целый лес всевозможных подпорок, подставок и пр., в которых ледокол тонул, как в коробке. Вблизи он представлял из себя зрелище довольно внушительное, но мало интересное; в общем он очень походит на самую простую лодку громаднаго размера, с красным дном и черным остовом. Положение его на берегу таково: представьте себе эту огромную лодку, насаженную на деревянныя гигантския салазки, которыя своими полозьями лежат на двух деревянных же дорожках, густо смазанных салом. Дорожки эти имеют сильный уклон, проведены прямо в озеро и тонут в нем на довольно значительную глубину. Таким образом, если ледокол освободить от канатов и некоторых задерживающих его на месте частей, то он должен вместе с прикрепленными к нему салазками покатиться по этим дорожкам, как по снегу, прямо в озеро. Весь секрет, следовательно, заключается в том, чтобы заставить его покатиться.

Байкальский ледокол имеет в длину, как мне рассказывали, 44 сажени, 8 — ширины и 9 — высоты. Весит он в настоящее время около 170 тысяч пудов, но после окончательнаго его устройства он будет весить более 200. Он состоит из трех этажей; в нижнем помещаются паровыя машины ледокола, в среднем — площадка с вагонами и, наконец,— третья состоит из палубы.

Верхняя часть ледокола вся была разубрана флагами разных национальностей; вдоль его носа помещается толстая металлическая пластинка–резец, который должен раздавливать лед; происходит это таким образом: тотчас же под резцом находится огромный винт с лопастями, который, быстро вращаясь, как бы разгоняет воду; таким образом в этом месте, под льдом образуется нечто вроде пустоты, и резец, надавливая на лед, должен ломать его. Точно такие же два винта находятся и на его корме; назначение их — давать ход ледоколу.

Ледокол «Байкал» перед спуском на воду

Ледокол «Байкал» перед спуском на воду

Когда мы разсматривали ледокол, сказать по правде, представляющий из себя вид довольно неуклюжий, заведывающий работами делал мастерам «генеральную» репетицию; несколько сотен человек, получивших, видимо, самыя точныя инструкции, стояли каждый на своем строго определенном месте, кто с балдой, кто с флагом, кто с топором. По команде они делали затверженныя на зубок «примерныя» движения. Мне разсказывали, что таких репетиций проделано было раз до двадцати.

На другой день, 17 числа, был назначен спуск ледокола. Мирная и сонная жизнь Лиственичнаго еще с утра была нарушена: подходившие пароходы подвозили публику, которая пестрыми толпами направлялась к ледоколу, уже почти освобожденному от леса опутывающих его построек. Везде царило оживление. На озере безшумно двигались пароходы со зрителями, шныряли лодки, на окрестных горах там и сям расположилась публика. Утро было тихое, ясное: с Байкала тянул легкий ветерок. У ледокола, возле самаго озера, были устроены огороженныя места для публики. После краткаго молебна приглашенные поспешили занять места. Приближался самый интересный момент — спуск ледокола.

Для тех, кто ранее никогда не бывал на месте его постройки, кто, так сказать, не пропитался настроением людей, близко соприкасающихся с ледокольными работами, для тех вряд ли будет понятно то тревожное ожидание, которое должно было овладеть администрацией ледокола при приближении минуты спуска. Люди так долго ждали этого момента, такую массу незримого и кропотливаго труда вложено было в эту мертвую громаду, что одна только мысль о неудачном спуске могла разстроить и не нервнаго человека; не надо забывать, что история судостроительства вписала в свои страницы не один пример таких неудачных спусков, и, конечно, было бы обидно, если бы настоящий спуск обманул ожидания его строителей. Мне разсказывали, что достаточно самаго ничтожнаго изменения ледокольнаго фундамента, одной маленькой неловкости при его спуске — и прахом пошел весь девятимесячный упорный труд. И когда потолкаешься некоторое, время между этими людьми, наслушаешься этих «ледокольных» разговоров, то стянет понятным, почему спуск ледокола является таким важным, почти торжественным моментом в жизни его строителей.

Итак, минута спуска ледокола в озеро приближалась. Около его громаднаго остова там и сям расположились группы рабочих. По команде почти моментально были убраны подпорки, в небольшом количестве все еще поддерживающия ледокол, выбиты клинья, расположенные внизу по всей его длине, выброшены «стрелы», короткие, дубовые брусья, которые главным образом задерживали ледокол на месте, и, наконец, перерублен канат в носовой части. Два каких–то смельчака забрались на дорожку, где начинались полозья саней ледокола, и стали лить на нее горячее масло. Сию минуту ледокол должен был тронуться. Наступило томительное ожидание; и вдруг он дрогнул, качнулся и под дружное ура, видимо искренно обрадованных рабочих, плавно тронулся с места. Действительно, было красиво смотреть, как вдруг одушевилась эта безжизненная масса, как ровно и медленно, постепенно прибавляя ходу, двинулось его гигантское туловище, как стремительно и быстро, увлекая за собою воду, понеслось оно вниз, как шумно пролетело деревянный путь и легко скользнуло по глади открытаго озера. В эту минуту не выдержала даже публика, и ея крики дружно слились с криками рабочих. С берега грянула музыка. К ледоколу, пролетевшему по озеру саженей триста, подошли два парохода и на буксире отвели его в Баранчики.

Праздник кончился, гости стали разъезжаться. Впечатление, произведенное спуском ледокола лично на меня, было довольно сильное. Я думал о том времени, когда и в нашей Сибири закипит жизнь, когда культура широкой волной ворвется в наши захолустные углы; мне думалось, что это будет скоро, что недолго ждать того времени, когда хотя бы это бедное село примет вид промышленнаго, культурнаго центра. И в эту самую минуту мои глаза упали на старую наклеенную на столбе афишу, которая гласила нижеследующее: «сегодня такого–то числа, при участии такого–то, будет происходить бой с быком»!..

Автор: Н. Золин

Источник: «Восточное обозрение» № 130, 22 июня 1899 г.

Получить больше информации и задать вопросы можно на нашем телеграм–канале.