Байкал и его судоходство

Казенное судоходство. Первая половина XVIII века

Первые же постоянныя перевозочныя суда на Байкале были заведены, как видно из дел Иркутскаго архива, в 1726 г.

Посол наш в Китае граф Савва Владиславович Рагузинский переехал через Байкал в 1727 г. на одном из этих судов. 14 августа того же года он, между прочим, писал иркутской провинциальной канцелярии: «Который шербот и лодка построены из казны прошлаго года и установлены при берегах моря Байкальскаго, за переезд служилых людей, для нужной кореспонденции, стояли в мой проезд, каждый на своем месте (вероятно одно судно у Посольской, а другое у Лиственичной пристани) для перевозу курьеров и писем».

Окончив же свои дела по определению Российско–Китайской границы и положив основание городу Троицкосавску, граф Рагузинский проехал обратно через Байкал в Москву. Из Тобольска 12 ноября 1728 г. он писал Иркутской канцелярии: «На пакетботе и лодке возить и частную кладь и частных людей, за деньги, которыя употреблять на поддержку судов». Плату же предоставлял назначить местному начальству, по своему усмотрению.

С этого времени более 100 лет почтовое сообщение по Байкалу производилось на казенных судах. В 1732 г. тобольская канцелярия, по распоряжению сибирскаго приказа, предписала иркутской канцелярии взамен старых судов построить новый шербот, который и был спущен на воду в 1733 г. Два года спустя, по указу тобольской канцелярии приступили к постройке на Байкале еще одного казеннаго бота. Но вскоре постройка бота была остановлена, потому что иркутская канцелярия получила уведомление из Тобольска, что дело о постройке судов на Байкале поступило в ведение Адмиралтейств–Коллегии, от которой и следует ожидать надлежащих указаний. Но Адмиралтейств–Коллегия, прежде нежели приступить к каким либо распоряжениям по этому предмету, затребовала от Беринга, находившагося в то время в Сибири, подробных сведений о Байкале и о том, какия суда удобнее иметь там для перевозки почт и пассажиров. Нам неизвестно, что отвечал на это предписание коллегии Беринг, но только в 1737 г. коллегия писала иркутской канцелярии, что до сведения ея дошло: «что перевоз через Байкал производится на барках, греблею, а потому необходимо иметь там бота, для постройки которых предписано Берингу отправить в иркутскую канцелярию ботоваго мастера Козлова».

Козлов в том же году прибыл в Иркутск и в 1738 г. спустил на Байкале первый военный бот. Козлов состоял в распоряжении иркутскаго начальства до 1760 г. и в течение этого времени построил еще два бота, занимаясь кроме того починкою старых судов.

С постройкою на Байкале ботов по указаниям коллегии иркутское начальство встретило затруднение в приискании людей, умеющих управляться с парусностию их, так как команда прежних судов, состоявшая из казаков иркутскаго коннаго полка умела только управляться с одним парусом и то при попутном ветре. Обстоятельство это было представлено на разрешение Адмиралтейств–Коллегии, которая предписала находившемуся в Сибири помощнику Беринга, капитану Чирикову командировать на Байкал человека, сведущаго в морском деле. Чириков в 1742 г. командировал в Иркутск, для ознакомления казаков с управлением ботами, боцмана Трубицына с двумя матросами. Трубицын управлял казенным байкальским судоходством и командовал одним из ботов по 1750 г., а после него бота поступили в распоряжение смотрителя Никольской заставы, сына боярскаго Якова Кобяшева. Командовали же ботами до 1758 г. иркутские казаки, ученики Трубицына, пока обстоятельства не заставили правительство обратить на байкальское судоходство особенное внимание.

В начале 1753 г. сибирский губернатор (бывший моряк) Мятлев подал в сенат проект о возобновлении второй камчатской экспедиции, чины которой, по распоряжению Адмиралтейств–Коллегии жили, без всякаго дела, в Сибири. При этом Мятлев предлагал, по неудобству Охотскаго порта и сообщения его с Иркутском и Якутском, открыть плавание по Амуру и учредить на устье этой реки верфь для постройки транспортных судов охотской флотилии. Для охранения же наших прав на устье этой реки построить там небольшую крепость, в которой содержать приличный гарнизон, войдя вместе с тем в сношение с китайским правительством о дозволении русским подданным свободно плавать по Амуру. По получении же на это разрешения от китайскаго правительства, Мятлев предполагал снарядить особую экспедицию для изследования главнейших рек нынешней забайкальской области и Амура, поручив какому–либо надежному лицу, под видом ученых изысканий, склонить жителей р. Амура в подданство России.

Сенат, 9–го июля 1753 г., препроводил проект Мятлева на разсмотрение коллегии иностранных дел, которая, с своей стороны, одобрила все предположения Мятлева и вошла в сношения с китайским правительством о дозволении русским судам плавать по Амуру. Сенат на этом основании, 28 декабря 1753 г. (№ 393), послал весьма секретный указ иркутскому вице–губернатору, в котором, между прочим, изложил следующия подробности дела: «сибирский губернатор Мятлев, к наилучшему довольствию гарнизонов по крепостям и острогам, лежащим по северо–восточным берегам и всех к тем берегам живущих промышленников и обывателей, находит способнее доставлять провиант из Нерчинскаго уезда (в котором как в хлебородном месте, предполагают умножить земледелие), ибо тогда не такою высокою ценою будет обходиться провиант, в какой теперь обходится в Охотске. Хлеб этот будет сплавляться Ингодою и Амуром в Восточное море, если последует разрешение на это китайскаго правительства».

«А для сего следует осмотреть то место, где р. Ивгода соединяется с Аргунью¹⁾ и обмерить и обыскать удобное место для строения судов и надо получить достоверное известие о глубине Амура, и ежели довольно глубины, то можно будет и морския суда строить, а ежели мелководно, то для строения их на устье Амура верфь учредить и отправить экспедицию по Амуру. Того ради Мятлеву приказано, по установлении зимняго пути, оправиться к месту своего служения (в Тобольск) и чинить следующее:

• Возобновленной камчатской экспедиции изыскать неизвестныя места и народы и склонить их в подданство России, держа все это в секрете. По рекам, впадающим в Амур, построить два или более судна и чтобы люди с этих судов не делали никаких обид жителям Амура.
• Для обследования рек, впадающих в Амур, определить к нему, Мятлеву, четырех человек офицеров, а к тому всех, бывших в камчатной экспедиции морских офицеров и служителей, которые находятся теперь в Сибири, по указу Ея Величества 24 сентября 1743 г.
• По окончании построения в Нерчинском крае судов, и по получении разрешения из Пекина, отправить эти суда немедленно, предписав во время плавания, делать подробный промер реки и замечать где какие леса и другия удобныя места, также жительство и строения, и на устье Амура какия способныя есть места.
• Все в Нерчинске геодезисты и морские служителя, и вообще все это дело поручается бывшему в морской службе Федору Соймонову, котораго, по ходатайству Мятлева, определили туда яко в морской практике и навигации весьма искуснаго, с жалованием по 1000 руб. в год.
• Всю экспедицию, если заблагоразсудится Мятлеву, предоставлено подчинить иркутскому вице–губернатору Вулфу, по близости его жительства к Нерчинску.
• Все предписания и требования Мятлева исполнять всем местам и лицам немедленно, так как порученное ему дело большой важности.
• Приискать в Нерчинском округе железную руду и немедленно открыть производство железа.
• Для строения судов отправляются из Адмиралтейств–Коллегии подмастерье, с потребным числом плотников и других мастеровых, да два штурмана или подштурмана с принадлежащими им инструментами.
• Предоставляется Мятлеву тем служащим, которые будут в дальних командировках, сверх жалованья, давать награды денежныя, а именно: канцелярским служителям не свыше петербургских коллежских окладов, а прочим, как морским, так и сухопутным, не свыше производимых в бывшей камчатской экспедиции. Також, кого найдет за нужное может производить в чины, не отписываясь, давая только знать сенату и адмиралтейств–коллегии о том, кто в какие чины будет им произведен.
• О всех делах по экспедиции рапортовать как можно чаще. А так как в Иркутске губернскаго товарища ни одного не имеется, то назначить туда товарищем отставнаго лейтенанта майорскаго ранга Максима Есипова, с чином надворнаго советника, поручив ему смотрение за вновь заводимою иркутскою навигацкою школою.
• В 1750 г. инженер прапорщик Шпанберг²⁾, подал в сенат просьбу, в коей он, по знанию его, в бытность с отцом своим в камчатской экспедиции, просил отправить его для описания оных земель и народов, что и отдать на разсмотрение Мятлева.
• Понеже в 1745 г. ясашными сборщиками в Большерецке сысканы на острову Наон–Накотон 10–ть японцев, из которых 5 человек, по указу сената взяты в Петербург, где сделали они свою ландкарту и обучались русской грамоте, а от них японскому языку два ученика Шенаныкин и Фенев. Из этих японцев трое умерло, а двое и поныне в Петербурге, а остальные 5–ть оставлены в Якутске на казенном содержании, где обучаются они русскому языку, а от них японскому. Всех тех японцев и учеников отдать в распоряжение Мятлева, а петербургских отправить в Сибирь немедленно. И тех из них, которые могут быть переводчиками наградить рангами коллежских переводчиков, а других распределить в должности по способностям их, дабы, как иностранные люди, были довольны своим содержанием.
• Для прихода и расхода денежной казны, назначить коммисара с потребным числом приказных служителей. Для развозки провианта и других потребностей взять в Сибирь одну роту солдат, с полным числом офицеров».

Такого же содержания состоялся Сенатский указ на имя Мятлева 22 октября 1753 г. и дополнительный к нему 28 декабря 1753 г.

Источник: «Морской сборник» 1870 г., №№ 4, 5, 7, 8.