Байкал и его судоходство

Казенное судоходство. XIX век

Весною 1800 г. приступили опять к постройке судна, а 7 августа Елистратов донес казенной палате: «Что заложенное в 1798 г. казенное транспортное судно, именуемое «Петр и Павел», постройкою окончено и готово к спуску».

Когда именно было спущено это судно, в делах архива не сохранилось никаких сведений, но видно только, что военный губернатор Леццано, 22 мая 1801 г., писал казенной палате: «По открытии Байкала ото льда давно наступила через оный водяная коммуникация, а вновь построенное судно и поныне остается здесь в Иркутске».

По справке же оказалось, что судно не на что вооружить, потому что при составлении сметы было упущено из виду вооружение судна, на которое требовалось 1364 р. 17 к. Чтобы не останавливать плавания новаго судна в навигацию 1801 г., Леццано решился употребить на этот предмет деньги из собранной в Кяхте за товары пошлинной суммы, войдя вместе с тем в сношения с сенатом об ассигновании этих денег. Но сенат затребовал предварительно от казенной палаты сведений: куда поступил такелаж с стараго судна, тогда как Нагель предполагал употребить его на новое судно? и почему производилась так долго постройка судна? Сенату ответили, что старый такелаж употреблен на почтовыя лодки, а постройка судна шла медленно потому, что не было в распоряжении палаты ни лиц вполне знакомых с судостроением, ни средств к тому необходимых. Сенат удовлетворился этим ответом и деньги были ассигнованы¹⁾.

Между тем, одна из почтовых лодок, выйдя из города Верхнеудинска под командою унтер–офицера Симакова, с 3000 пуд. свинца, 31 июля 1798 г. прибыла к Байкалу. 1 августа при попутном ветре отправилась на другую сторону Байкала; но 2 числа у Голоустнаго зимовья встретила противный ветер, при котором, однако ж, удержались в отстое. 3 августа при попутном ветре вышла в море; но судно черпнуло и едва добралось до ближайшаго берега. 4–го вода из судна была отлита и 5 снова пустились в путь; но ниже Кадильнаго зимовья опять встретили горную погоду, которая отнесла судно на средину Байкала, причем потеряли единственную лодку, бывшую на судне. 6 числа направили путь к NW берегу Байкала. Там, в 3 верстах от Песчанных мысов, застигла горная же погода, унесшая судно к Посольскому монастырю. Здесь стояло оно 4 дня и бывшие на нем люди, по недостатку пищи, довольствовались квасною гущею; но когда уже и ея не стало, то 11 августа, устроив из судовых весел плот, отправили на нем трех своих товарищей в Посольский монастырь, для сообщения там о своем положении. Посланные возвратились на своей лодке, найденной в 10 верстах от монастыря и привезли с собою хлеба и рыбы. Тогда, при наступлении попутнаго ветра, отправились опять к Лиственичной пристани, но за три версты от нея встретили крепкий ветер, при котором потеряли руль и судно унесло в Култук. Здесь команда семь дней питалась кореньями шиповника и, наконец, предвидя погибель, собрала последния усилия и, подняв парус, не более как на сажень, прибыли к Киргинскому зимовью, где на 26 августа лодка окончательно разбилась около берега. Команда же спаслась.

В 1800 г. бот «Александр Невский» сделал последнюю кампанию и потом был сдан на разломку, а команда переведена на новый бот.

Между тем, военный губернатор Леццано, по поводу рапорта к нему проезжавшаго через Иркутск с морскою командою в Охотск, капитан–лейтенанта Бухарина о дурном состоянии иркутскаго адмиралтейства и судов, 29 ноября 1799 г. вошел к Государю с всеподданнейшим рапортом о назначении в Иркутск одного штурмана с необходимым числом морских служителей. По этому поводу, в 1800 г. были присланы из Петербурга в Иркутск штурман унтер–офицерскаго чина с 18 челов. мастеровых и матросов, которые поступили в распоряжение казенной палаты. Но казенная палата 19 января 1800 г. просила иркутскаго губернатора снять с нея обязанность заведывания адмиралтейством и судами, по совершенному незнанию ею морской части и поручить это дело какому–либо лицу морскаго ведомства.

По этому поводу, Леццано 9 июля 1801 г. представил Государю Императору всеподданнейший доклад, в котором, между прочим, изложил нижеследующее:

«До 1784 г. заведывал в Иркутске заготовлением разных припасов для Охотска морской штаб–офицер; но с этаго времени поручено это дело казенной палате, которая, не имея знающих морское дело чинов, делает весьма грубыя ошибки, а потому неблагоугодно ли будет Вашему Императорскому Величеству повелеть определить в Иркутск особаго штаб–офицера». На представление это 12 сентября 1801 г. последовало Высочайшее разрешение и дело это передано на распоряжение Адмиралтейств–Коллегии, которая до того времени принимала в делах иркутскаго адмиралтейства только относительное участие, заключавшееся в разсмотрении чертежей байкальских судов, когда они к ней представлялись иркутским начальством.

Адмиралтейств–Коллегия, указом своим от 28 ноября 1801 г. назначила в Иркутск лейтенанта Маслова и в помощь к нему шкипера, 3 квартирмейстеров и 5 рядовых. В инструкции Маслову было сказано, что он назначается для заготовления охотскому порту провизии, разных материалов и припасов и для отправления коммерции на Байкале и заведывания адмиралтейскими служителями в Иркутске.

В мае 1802 г. Маслов принял все морския дела от казенной палаты, но он недолго управлял адмиралтейством и 14 ноября 1803 г. был назначен вместо него лейтенант Бабаев.

Во время этих преобразований в управлении иркутским адмиралтейством, вновь выстроенное судно «Петр и Павел» в первую же навигацию, в сентябре 1801 г., было выброшено на берег. Однако же, после многих усилий, оно в том же году было спущено на воду и исправлено. Когда же в конце навигации его вытащили на берег для более тщательнаго осмотра, то оказалось, что хотя повреждения и не слишком значительны, но плавать на нем вообще опасно, по непрочной и дурной постройке судна. На этом основании Леццано 18 октября 1801 г. предписал казенной палате распорядиться постройкою вместо него другаго судна.

Казенная палата командировала тиммерманскаго ученика Козьмина заготовить для этой постройки лес. С ним послано было 30 челов. ссыльных. 4 марта 1802 г. Козьмин донес, что строевой лес и кокоры, всего до 1000 штук, вырублены им в 20–25 верстах от Иркутска, по р. Ушаковке. Но на вывозку бревен и кокор в Иркутск и на этот раз не нашлось охотников, а потому он лежал в лесу до июля месяца 1802 г., пока не вступил в управление адмиралтейством лейтенант Маслов. Маслов весьма настойчиво представлял губернскому начальству о необходимости немедленной вывозки леса. Сделали новые торги, и 30 апреля 1803 г. отдали наконец доставку его с подряда купцу Киселеву за 1400 руб. Но как в это время наступила уже распутица, то Киселев, с разрешения начальства, отложил доставку леса до зимы и окончил свой подряд только в феврале 1804 г.

Между тем, Маслов представил губернатору о необходимости устройства плаца для разбивки новаго стапеля и кузницы. По смете, составленной им с архитектором Лосевым, на работы эти требовалось 444 р. 90 к. Губернатор разрешил эти постройки, а вместе с тем предложил Маслову приступить и к постройке новаго судна. Но в течение лета не приступали к этим работам, потому что время прошло в разных приготовлениях и переписке с губернским начальством; зимою же вступил в управление адмиралтейством лейтенант Бабаев, человек деятельный и энергичный и дела приняли иной оборот.

Осмотрев заготовленные для постройки судна материалы, Бабаев нашел, что из числа доставленнаго в адмиралтейство строеваго лесу, до 200 бревен от долгаго лежания пришли в негодность, о чем и донес генерал–губернатору Селифонтову, который предписал казенной палате заготовить вместо негоднаго другой лес, на счет виновных. Но так как по тщательном изследовании казенной палаты виновных не оказалось, то вырубка леса, стоившая 185 р. 40 к., отнесена была на счет казны. Все материалы для постройки судна были заготовлены самим Бабаевым, кроме некоторых железных изделий, которыя изготовлял петровский железо–делательный завод. По недостатку мастеровых, Бабаев нанимал вольных плотников.

Закладка судна происходила 4 ноября 1804 г. Размеры его были следующие: длина по килю 57 ф., ширина без обшивки 18 ф. и глубина 6 ф. 9 дюймов.

В мае 1805 г. Селифонтов предписал Бабаеву поспешить окончанием постройки судна, для перевозки на нем через Байкал нашего посланника в Китай графа Головкина. Бабаев отвечал, что остановка в работах произошла от невыполнения петровским заводом всех заказов адмиралтейства.

В августе 1805 г. новое судно, названное «Посольск», было спущено на воду и в сентябре доставлено к Лиственичной пристани на Байкале. Стоимость этого судна с вооружением обошлась казне в 9779 р. 67¹/₄ к.

Иркутский губернатор Трескин, по получении от казенной палаты отчета о расходе денег, произведенном на постройку судна «Посольск», заметил Бабаеву, что построенное в 1800 г. судно «Петр и Павел», длиною 56 ф. обошлось в 2195 р., а «Посольск» футом длиннее перваго — 9779 р. Бабаев, в рапорте своем, между прочим, объяснил Трескину: «Что каждая вещь ценится не по величине, а по достоинству, и что если бы «Петр и Павел» строилось под наблюдением морскаго офицера, а не чиновника казенной палаты, то выстроено было бы судно, а не каррикатура, имеющая вид выдолбленнаго обрубка, на который, конечно, не стоило тратить 2000 р.»

В 1806 г. Бабаев был командирован за Байкал, для осмотра рек: Селенги, Читы, Ингоды и Шилки, а в отсутствие его управлял адмиралтейством лейтенант Тутаев. Кроме того, Бабаев сопровождал в этом же году по Байкалу чрезвычайнаго посла графа Головкина в Китай.

При учреждении в 1764 г. в Иркутске адмиралтейства, оно устроено было за Знаменским женским монастырем, на пустом месте. Но впоследствии вокруг него были построены обывательские дома, а потом полковыя казармы. Прядильный завод, рабочая изба, солеваренный амбар и магазины стояли вблизи друг от друга. Кузница была удалена от адмиралтейства на 2 версты и сарай для спуска тросов был очень короток.

Бабаев, не находя удобным оставить адмиралтейство на прежнем месте, тем более, что все здания его пришли уже в ветхость, просил губернатора разрешить ему устроить новое адмиралтейство на выбранном им месте, за р. Ушаковкой, на левом ея берегу, выше мельницы купца Киселева, представив вслед за тем смету предстоящим на этот предмет расходам, по которой была исчислена сумма в 12 094 р. 35 к. 9 ноября 1804 г. смета Бабаева, по ходатайству Трескина, была представлена Чичаговым на Высочайшее утверждение и в том же году были сделаны вызовы к торгам на постройку адмиралтейских строений: прядильни, флигеля для блоковой и столярной мастерских, флигеля для котельных и инструментальных работ, кузницы с угольником, смольни, ограды вокруг адмиралтейства, дома для 3 обер–офицеров, казармы для 86 человек нижних чинов и при ней двора, амбара и погреба. Подряд был отдан купцу Киселеву и еще нескольким лицам. Постройка этих зданий началась в 1805 г. и окончена в 1812 г. под наблюдением Бабаева и губернскаго архитектора.

По представлению Бабаева, в 1804 г. было прислано в Иркутск из Петербурга 65 человек нижних чинов морскаго ведомства, для укомплектования байкальских судов.

Кроме того, 10 апреля 1809 г. Пестель, по ходатайству Бабаева, входил с представлением к министру морских сил Чичагову о назначении в Иркутск хорошаго судостроителя. На этом основании был прислан в Иркутск, от Адмиралтейств–Коллегии, тиммерман Васильев, с жалованием по 300 р. в год, на счет адмиралтейских сумм. С прибытием его в Иркутск, Трескин предписал Бабаеву донести ему о состоянии байкальских судов и если они окажутся ветхими, составить смету на постройку двух новых ботов.

В 1811 г. Бабаев донес Трескину, что почтовое судно № 1–й, переделанное в 1806 г. из речнаго карбаса, вовсе не морское судно и по ветхости своей, едва ли прослужит до 1813 г. Другое судно «Петр и Павел» должно быть также заменено новым, по совершенной его негодности к плаванию. Что же касается до судна «Посольск», то хотя оно и лучше против тех, которыя прежде строились, но подводная часть его вовсе плоскодонна и с починками может в крайнем случае прослужить до 1815 г. И потому просил Трескина об отпуске ему 9000 р. на постройку пакетбота, по составленному им чертежу, как самаго удобнаго судна для Байкала.

Трескин, в январе 1812 г., вошел с представлением к генерал–губернатору Пестелю об ассигновании испрашиваемой Бабаевым суммы, разрешив последнему приступить к заготовлению леса для двух судов. Пестель ответил Трескину, что по случаю военнаго времени, он не считает себя вправе входить с подобнаго рода представлением. Но Трескин 12 мая 1812 г. донес Пестелю, что постройка судна крайне необходима и что нет никакой надобности испрашивать ассигнования на этот предмет особой суммы, ибо по указу сената иркутской казенной палате, 29–го мая 1800 г. и по Высочайшему повелению 15 марта того же года, собираемыя с каждаго пошлиннаго рубля по две копейки, за вымениваемые у китайцев в Кяхте товары и за отпускаемые за границу товары по копейке с рубля, хранятся в иркутской казенной палате и на основании тех же указов могут быть употреблены на надобности для пользы торговли и на заведение перевозных чрез Байкал судов. Суммы же этой по январь 1812 г. накопилось 71 896 р. 80¹/₂ к., из которой и может быть произведен предстоящий расход.

Пестель, 2 июля 1812 г., разрешил употребить из этой суммы 9000 руб. на постройку судна и предоставил распорядиться заготовкою леса для другаго судна. 15 сентября 1813 г., в день коронации Государя, на р. Ангаре, около каменных триумфальных ворот, был заложен новый пакетбот, названный «Александр», а 9 мая 1814 г. производился уже его спуск, с церемониею и пушечною пальбою. Судно это было совершенно новой конструкции, имело щегольскую отделку и вооружение и обошлось со всеми расходами в 6801 руб.

До 1813 г. перевозныя байкальския суда производили сбор с клади и пассажиров по таксе 1765 г.; 17 декабря 1813 г. Трескин представил Пестелю новую таксу, которая и утверждена им 17 июля 1814 г. По новой таксе полагалось сбирать: с частной и казенной клади с пуда по 25 к., с небольшаго экипажа с багажом 5 р., с коляски и большаго экипажа 10 руб., с пассажиров прогоны за 104 версты, а с малолетных не взыскивать ничего.

В том же 1814 г. утверждена была Пестелем инструкция начальнику Иркутскаго Адмиралтейства, составленная Трескиным. Инструкцией этой, между прочим, вменялось в обязанность иметь постоянно на Байкале два большие транспорта и для экстренных посылок два палубные бота, в 30 ф. длиною.

В 1810 г., при утверждении новаго штата Охотскаго порта, было положено иметь при Иркутском Адмиралтействе: лейтенанта, мичмана, коммисара и потребное число нижних чинов.

В 1811 г., по распоряжению Адмиралтейств–Коллегии, был командирован в Иркутск для описи Байкала лейтенант Гагенмейстер с штурманом Клочковым. Но так как, по случаю военнаго времени, не встречалось возможности ассигновать особой суммы на описныя работы, то Гагенмейстер и не мог начать их, а между тем в 1812 г. Бабаев выехал из Иркутска в Петербург и потому Гагенмейстеру предписано было принять заведывание Иркутским Адмиралтейством. Но он недолго оставался в этой должности и с производством в капитан–лейтенанты, выехал из Иркутска, а вместо него, 28 декабря 1814 г., был назначен лейтенант Кутыгин.

Перед выездом своим в Петербург, Гагенмейстер представлял Адмиралтейств–Коллегии о необходимости исправления зданий Иркутскаго Адмиралтейства, которыя были повреждены ежегодными наводнениями р. Ушаковки в весеннее и осеннее время. По смете Гагенмейстера требовалось на эти работы 4932 р. 50 к. Адмиралтейств–Коллегия вошла по этому предмету в сношение с иркутским губернатором, прося его уведомить, по каким причинам адмиралтейския строения так скоро пришли в ветхость и не встретится ли возможности перенести адмиралтейство на другое место, более безопасное от наводнений. Иркутский губернатор для изследования причин преждевременнаго разрушения зданий, назначил особую коммисию из архитектора, землемера и начальника адмиралтейства. Но пока шла эта переписка, здания адмиралтейства окончательно разрушились, так что Трескин в 1815 г., предписал лейтенанту Кутыгину немедленно приступить к исправлению их, отпустив на этот предмет деньги из свободных сумм заимообразно.

По окончании своих занятий, коммисия, между прочим, донесла Трескину, что Иркутское Адмиралтейство находится в 2 верстах от реки Ангары, на р. Ушаковке, быстрой, мелководной и с низменными берегами, и что возможно построенныя здесь суда тянуть в Ангару только при большой воде. Место же, где построено адмиралтейство, низкое, с сыпучим грунтом и берег около него обрушился. Трескин 29–го октября 1815 г. сообщил эти сведения Пестелю и представил ему о необходимости перенесения адмиралтейства на другое место, при впадении р. Иркута в Ангару, у речки Каи, или же на самую Ангару, ниже женскаго монастыря, на то место, где было прежнее адмиралтейство, или же наконец, несколько далее монастыря. При этом он испрашивал об ассигновании 1531 р. 25 к., сверх 4932 р., исчисленных по смете Гагенмейстера на починку зданий. Пестель представил все эти соображения на разсмотрение Морскаго Министра, которое 15 мая 1816 г. уведомило его, что 6463 р. 75 к., ассигнованы в распоряжение губернатора на приведение в порядок Иркутскаго Адмиралтейства. Все постройки производились под личным наблюдением Кутыгина. 22 января 1819 г. Трескин донес генерал–губернатору, что постройка новаго адмиралтейства совершенно окончена, причем просил исходатайствовать Кутыгину за этот труд Высочайшую награду.

В 1817 г., при утверждении новых штатов Охотскаго порта, из четырехротнаго состава охотскаго экипажа предписано иметь три роты в Охотске и одну в Иркутске из лейтенанта, клерка, шкипера, 2 штурманов и 79 нижних чинов.

В декабре 1815 г. Кутыгин донес Трескину, что судно «Посольск», по ветхости, совершенно негодно к плаванию. На этом основании Трескин предписал ему разломать его для железа, что и было исполнено весною 1816 г.

Вместе с тем Трескин вошел к генерал–губернатору с представлением о постройке новаго судна, прося его ассигновать на этот предмет 14 014 р. 35 к., так как сумма, образовавшаяся с кяхтинскаго сбора, была уже отчислена в Государственное Казначейство; но разрешение на это, вместе с испрашиваемою суммою, было получено в Иркутске только в 1817 г. В том же году Кутыгин заложил бот, длиною 45, шириною 15 футов, по чертежу, утвержденному Адмиралтейств–Коллегиею.

Весною 1819 г. новый бот, названный «Николай», был спущен на воду и 5 июля 1819 г. выведен из Ангары к Лиственичной пристани. Приняв здесь почту и пассажиров, 12 июля он отправился в море под командою подштурмана Заруднаго и в первое же плавание испытал такое страшное бедствие, какого не доводилось еще испытывать на Байкале казенным судам.

Снявшись с якоря, при благоприятном ветре, бот на траверзе Голоустнинскаго селения, при налетевшем от NW шквале, черпнул бортом и вслед за тем, другим шквалом был опрокинут. Вся команда и пассажиры, бывшие на палубе, спаслись на наветренном борте и потом успели перебраться на шлюпку, и только 5 пассажиров осталось в судне. Об участи их никто не знал из спасшихся на шлюпке, которая благополучно достигла берега.

Чрез трое суток после этого несчастнаго случая досчанник купца Божанова, под управлением мещанина Черных, случайно наткнулся на опрокинутый бот. Черных, услыхав внутри бота человеческий крик, прорубил днище и вынул оттуда трех пассажиров. 18 июля бот «Николай» был найден в море на боку и при тихом ветре прибуксирован к берегу. Здесь срубили у него мачты и поставили на киль при содействии окрестных бурят; причем найдены были в судне трупы одного солдата и его жены. Судно и такелаж оказались в совершенной целости и весь убыток, включая в то число и исправление, обошелся казне в 407 р. 5 к.

В навигацию 1819 г. бот «Николай» не был в плавании и потому обычная перевозка пассажиров производилась на одном судне «Александр». Кутыгин хотел починить бот № 1–й, но он оказался совершенно гнилым. Губернатор предписал Кутыгину приступить к постройке новаго палубнаго бота по чертежу, присланному из Адмиралтейств–Коллегии, длиною 30 и шириною 10 футов; но Кутыгин донес ему, что такой бот мал для Байкала и что гораздо лучше построить бот по образцу № 1–го, длиною 44 ф. шириною 14 ф., который чрезвычайно остойчив.

Но когда генерал–губернатор Сперанский, 4 августа 1819 г., разрешил приступить к постройке новаго судна по указанию Кутыгина, то последний донес Сперанскому, что без утверждения чертежа Адмиралтейств–Коллегиею, он не решится начать постройку судна, и что он в непродолжительном времени представит ему чертежи судов, какия, по его мнению, вообще должны быть на Байкале. 22 июня 1820 г. Кутыгин представил обещанные чертежи, которые были препровождены в Адмиралтейств–Коллегию; между тем делалась заготовка леса и других материалов.

3–го сентября 1820 г. Министр морских сил уведомил генерал–губернатора, что составленные Кутыгиным чертежи одобрены и утверждены Адмиралтейств–Коллегиею. Но едва успели приступить к постройке судна, как 30 апреля 1821 г. сгорел весь заготовленный для судостроения лес, вместе с сараем, находившимся при элинге. По этой причине принуждены были отложить постройку судна до 1822 г. Наконец, в марте 1822 г. был заложен бот, длиною 44 фута, названный «Михаил», который 4 мая 1823 г. был спущен уже на воду. Стоимость его с вооружением обошлась в 8272 р. 57 к. В том же году бот «Николай» был сорван с якорей у Посольскаго монастыря и выброшен на берег, но в ту же навигацию был снят и исправлен.

В ноябре 1822 г. был определен начальником адмиралтейства капитан–лейтенант Вальронт, который на другой год был произведен в капитаны 2 ранга и назначен начальником Охотскаго порта, а вместо него, 26 ноября 1823 г., поступил заведывающим Иркутским Адмиралтейством лейтенант Лутковский²⁾.

По принятии должности, лейтенант Лутковский нашел все здания адмиралтейства в ветхом и полуразрушенном состоянии. Вопрос об исправлении их был поднят еще его предшественниками и 8 декабря 1823 года было ассигновано на исправление их 17 929 р. 5 коп. Но как место, на котором находилось адмиралтейство, найдено лейтенантом Лутковским неудобным, то он испросил разрешение генерал–губернатора на перенесение адмиралтейства на берег р. Ангары и на постройку там новых зданий, не требуя на этот предмет никаких особых ассигнований, хотя, по смете архитектора, требовалось на этот предмет до 60 т. рублей. Генерал–губернатор согласился и лейтенант Лутковский немедленно приступил к выполнению своих предположений, причем пришлось ему испытать много забот и трудов в исполнении этого предприятия, по ограниченности денежных средств.

8–го августа 1824 года Адмиралтейств–Коллегия разрешила построить вместо ветхаго бота «Александр» новое судно, ассигновав на этот предмет 18 057 руб. 54 к. Лейтенант Лутковский, прежде нежели приступить к постройке этого судна, хотел окончить постройку новых адмиралтейских зданий. Работы производились экономическим образом, потому что деньги были ассигнованы только на исправление старых зданий. При таких условиях лейтенанту Лутковскому приходилось усчитывать всякий гвоздь, потому что на эти же средства куплено даже место для адмиралтейства. Но у него хватило терпения на этот труд, и 28 августа 1825 г. новое адмиралтейство было уже освящено, и в тот же день заложен транспорт «Ермак», длиною 60 фут, а старый бот «Александр» был разобран в новом адмиралтействе.

К осени 1826 г. транспорт «Ермак» был уже окончен постройкою, а 8 июня 1827 г. спущен в Ангару. По спуске оказался в грузу: ахтер–штевень 3¹/₂ ф., фор–штевень 3 ф., диферент 6 дюймов. Кроме того, в 1829 т. был спущен на воду открытый ботик Бурят.

В апреле 1827 г. лейтенант Лутковский донес иркутскому губернатору, что находящияся при Никольской пристани, в верховьях Ангары, где обыкновенно зимовали суда, строения, принадлежащия Адмиралтейству, пришли также в ветхость, а потому просил разрешить ему построить новыя здания у Лиственичной пристани и элинг для исправления судов, чтобы не спускать их для этой цели в Ангару, на счет остаточных сумм от строившегося транспорта в количестве 4413 р. 25¹/₄ коп. Но пока шла об этом переписка, вступил в управление Иркутским Адмиралтейством лейтенант Иванов, который донес губернатору, что и он с своей стороны находит удобным построить здания у Лиственичной пристани, откуда отходят в море суда и где можно, в случае надобности, вытаскивать их на берег. Предположения эти были представлены на разрешение начальника Главнаго Морскаго штаба князя Меншикова, который, 1 апреля 1833 г., сообщил генерал–губернатору, что и он с своей стороны находит эту меру полезною. В ноябре 1835 г. все предположенныя лейт. Лутковским работы на Лиственичной пристани были окончены и стоимость их обошлась казне в 4200 руб.

Лейтенант Иванов принял управление адмиралтейством 1–го октября 1829 года. При вступлении своем в должность он донес Строительному Департаменту, что здания Иркутскаго Адмиралтейства требуют дополнительных пристроек. По представленной им смете исчислено было на эти работы 8265 р. 10 к. Но Строительный Департамент ассигновал на этот предмет только 3752 р., на которые могли заготовить только материалы, необходимые для работ. Возникла новая переписка, до окончания которой лейтенант Иванов 25 декабря 1830 г. умер и вместо него был назначен Высочайшим приказом 25 февраля 1831 г. охотской флотилии капитан–лейтенант Стогов, который нашел возможным выстроить здания экономическим образом на ассигнованную сумму.

В 1830 г. лейтенант Иванов возбудил вопрос о необходимости исправления ветхаго маяка на Посольском берегу, построеннаго в 1815 г. Но как на этот предмет не было в распоряжении иркутскаго начальства никаких сумм, то жившие в Иркутске судохозяева и прочия лица собрали по подписке на маяк 435 р., предоставив их в распоряжение иркутскаго губернатора. На эти средства и был исправлен маяк в 1832 году.

В 1832 г. транспорт «Михаил» потребовал капитальных исправлений. Опасаясь, чтобы, по ненадежности его, не было остановки в перевозочных средствах, иркутский губернатор вошел в сношение с Морским Министерством об ассигновании 19 877 р. 95³/₄ к., исчисленных по смете на постройку новаго транспорта по чертежу транспорта «Ермак». Кораблестроительный Департамент в том же году ассигновал испрашиваемую сумму и в 1833 г. приступили к постройке новаго транспорта, названнаго «Иркутск».

После Стогова принял управление адмиралтейством капитан–лейтенант Головнин. В 1835 г. транспорт «Ермак» был выброшен на Посольский берег, причем значительно поврежден. Транспорт «Михаил», по ветхости, в 1836 г. разломан. Генерал–губернатор, находя необходимым построить новое судно, вошел по этому предмету в сношение с Морским Министерством и 27 мая 1836 г. последовало на это Высочайшее разрешение, с ассигнованием 18 818 р. 81 к., исчисленных по смете. При этом предписано было назвать новое судно «Иртыш». Постройку этого судна хотели произвести с подряда, но желающих на это не нашлось и потому строение его было поручено Головнину. 26 февраля 1837 г. происходила закладка судна, которое окончено постройкою и спущено на воду в 1838 г.

В том же году, 15–го сентября, транспорт «Иркутск» потерпел крушение около Посольскаго монастыря. Команда спаслась, а судно затонуло.

В 1836 г. Головнин представил губернатору о необходимости исправления байкальскаго маяка, исчислив на этот предмет по смете 1036 р. 93 к. При этом на освещение маяка и ремонтировку его он предлагал сбирать с частных судохозяев: с большаго судна по 10 р., а с павозков по 5 р. в год. Это последнее предположение не было принято губернатором; требуемая же сумма на постройку маяка была ассигнована Морским Министерством в том же году.

В 1838 г. вступил в управление Иркутским Адмиралтейством лейтенант Трескин. В том же году в половине июня прибыл в Иркутск адъютант князя Меншикова, капитан–лейтенант Васильев, следовавший в Охотский край и Камчатку для обозрения тамошних морских учреждений. Капитану Васильеву, между прочим, было поручено, по прибытии в Иркутск и по сношению с местным начальством, сообразить на месте, не встретится ли возможности уничтожить на Байкале военное судоходство, а вместе с тем и Иркутское Адмиралтейство, передав это дело частным судохозяевам. Поводом к этому обстоятельству послужило достаточное развитие частнаго судоходства на Байкале, при котором на долю казенных судов оставалась перевозка одних только ссыльно–каторжных и нижних чинов, тогда как стоимость военных судов и адмиралтейства обходилась казне чрезвычайно дорого.

В то же время был возбужден вопрос о заведении на Байкале казеннаго пароходства. Первую об этом мысль подали генерал–губернатору в 1823 г. инженер полковник Козен и впоследствии лейтенант Лутковский; но как в то время пароходство только что возникало в России и приобретение паровых судов было сопряжено с большими затруднениями, особенно в Сибири, не говоря уже о стоимости их, то предположения Козена оставлены были без всякаго внимания, а на предложение г. Лутковскаго было сообщено генерал–инспектором флота, что назначение байкальских судов не касается надобностей морскаго ведомства, а потому обстоятельство это и должно быть представлено на разсмотрение гражданскаго начальства. Наконец, начальник Иркутскаго Адмиралтейства капитан–лейтенант Головнин, снова возбудил этот вопрос. На этот раз генерал–губернатор вошел по этому предмету в сношение с министерствами Морским и Финансов. Министр финансов 15 июля 1836 г. ответил генерал–губернатору, что, по его мнению, заведение казеннаго пароходства на Байкале есть мера преждевременная. Морское же Министерство, имея в виду, что пароходы эти необходимы только для надобностей гражданскаго ведомства, воспользовалось этим случаем, чтобы вовсе уничтожить свои учреждения на Байкале.

Капитан–лейтенант Васильев, разсмотрев все дела Иркутскаго адмиралтейства, представил генерал–губернатору Руперту нижеследующия свои соображения: «Байкальская флотилия состоит в настоящее время из одного только действующаго судна — «Иркутск», обязаннаго перевозить ссыльных через Байкал. При постоянном движении партий ссыльных, одно это судно не в состоянии исполнять безостановочной их перевозки и потому, по необходимости, придется обратиться к содействию частных судохозяев. Другое же судно, транспорт «Иртыш», находящееся еще на стапеле, будет готово не ранее осени. И если вооружить его подобно транспорту «Иркутск», то едва ли кто из купечества купит его по неумению управляться с его парусностью, а потому не встретится ли возможности продать неконченное постройкою судно, так как на нем можно еще сделать вооружение, существующее здесь на коммерческих судах, отчего значительно сократится и расход казны. Исключая этих судов, находятся еще старыя суда: транспорт «Ермак» и бот «Бурят», которыя очень ветхи и их необходимо также продать. Адмиралтейския здания требуют также значительных исправлений. Здания, находящияся у Никольской пристани, при устройстве таковых же у Лиственичной,— безполезны».

«По наведенным мною справкам, оказалось, что в последнее пятилетие до 1838 г. израсходовано на содержание команды: 125 789 р. 64 к,, на исправление адмиралтейских зданий 9942 р. 28 к., на постройку: на Лиственичной пристани зданий 4200 р., на Посольской стороне маяка — 2024 р. 56 к., на содержание судов употреблено 23 263 р. 93 к., на постройку двух транспортов «Иркутск» и «Иртыш» 36 620 р. 59 к., а всего 201 841 р.».

«На судах же этих перевезено в 5 лет ссыльных в 1833 г. 319 челов., в 1834 г. 45 челов., в 1835 г. 301 челов., в 1836 г. 509 челов. и в 1837 г. 465 челов., а всего 1639 человек».

К этому следует добавить, что, несмотря на постоянное существование казенных транспортов на Байкале, ежегодно нанимались казною частные досчанники для доставления в р. Баргузин и к устью Верхней Ангары казеннаго вина, соли и провианта для продовольствия жителей Забайкальскаго края. Суда эти подымались по Баргузину 25 верст до селения Журавлева и по Верхней Ангаре 7 верст, до казеннаго зимовья.

Все эти факты, конечно, достаточно могли убедить Руперта в безполезности байкальской флотилии и потому он, приостановив все работы по адмиралтейству, вызвал желающих на покупку казенных судов; но охотников не нашлось.

Перевозку же через Байкал приняли на себя частные судохозяева. В 1839 и 1840 годах купец Сибиряков по 3900 р. в год, а в 1841 г. за 2142 р., в 1842 г. купец Шигаев, за 8500 р. После того стали заключать контракты с судохозяевами на три года, что предоставлено было Комитетом Министров генерал–губернатору Восточной Сибири, с отнесением этих расходов на счет сумм Государственнаго Казначейства.

Ноября 1839 г. состоялось Высочайшее повеление об упразднении Иркутскаго Армиралтейства³⁾, причем капитан–лейтенант Трескин оставлен в Иркутске в виде коммиссионера, для охотской флотилии и при нем назначено иметь боцмана, 8 матросов и 2 мастеровых, как для исполнения разных поручений, относящихся до морской части, так и для переправы через Ангару. За тем остальные нижние чины отправлены в Охотск. После же Трескина не назначались в Иркутск флотские офицеры до 1851 г., когда, по ходатайству генерал–губернатора Муравьева, были назначены к нему по особым поручениям два флотские штаб–офицера, но только уже для других целей.

По закрытии Иркутскаго Адмиралтейства, старыя байкальския суда долго стояли на берегу Байкала у Лиственичной пристани, так что еще в 1852 г. я застал их полусгнившими.

В настоящее же время не осталось в Иркутске и следов адмиралтейства, и только одна довольно тенистая роща за р. Ушаковкой, в Знаменском предместье, называется адмиралтейской.

Источник: «Морской сборник» 1870 г., №№ 4, 5, 7, 8.