Глава V

Пушной и охотничий промысел на других животных, кроме сем. куньих

4. Тарбаган (Marmota doppelmayri Birul.)

Взрослый самец подлеморского тарбагана достигает 65 см., из которых на туловище приходится 48¹/₂ и на хвост 16¹/₂ см. Вес его осенью доходит до 7–8 ф. Взрослая самка немногим уступает самцу в размере: общая ее длина с хвостом до 58¹/₂ см. Мех тарбагана, хотя и не отличается особой прочностью, но довольно красив, густ, длинен, состоит из более короткого подшерстка и ости (длина ости до 3 см.). Окрашен тарбаган на верхней стороне тела в серовато–желтый цвет с темно–бурым налетом; нижняя часть тела рыжевато–желтая; на лапах рыжий цвет переходит в светло–желтый, подшерсток почти черный, верхняя часть головы и конец хвоста — черные, летняя шерсть более светлой окраски, причем преобладает рыжий цвет.

Живет тарбаган в гольцовой зоне, в верховьях многих рек и ключей, берущих начало с Баргузинского хребта, как впадающих в Байкал, так и сбегающих в Баргузинскую долину; кроме того, в целом ряде мелких ключей, которые являются притоками речек и берут начало с промежуточных водораздельных хребтов. Границей оседлости тарбагана является внизу лесная растительность, а вверху — граница низкорослой гольцовой кедровой слани и березы. Ни выше, ни ниже этих границ мне не приходилось наблюдать тарбагана, это подтверждается и тунгусами. Последние передают как факт, что тарбаган водился на Инденском мысу, почти у самого берега Байкала, но так как мне не удалось побывать там и осмотреть характер местности, то я не рискую делать каких–либо выводов. Правда, на гольце, который служит водоразделом между реками Кудалды и Нергили, тарбаган водится всего в каких–нибудь 4–5 верстах от Байкала, но там — гольцовая зона, хотя и не совсем типично выраженная. В тех речках, где мне приходилось наблюдать тарбагана, гольцовый характер более или менее резко выражен, так, например, в реках: Будармане, Кудалды, Нергили, Юргили, Б. Черемшане, М. Черемшане, Б. Чивыркуе, Банной и Улюнной. Места обитания тарбагана настолько характерны, что стоит раз посмотреть, чтобы потом в незнакомом месте определить их почти без ошибки. Типичность места обитания тарбагана обусловливается тем, что он живет всегда в крупной гольцовой россыпи, среди которой выбирает небольшие лужайки, покрытые альпийской растительностью, сочной травой, цветами, кустами низкорослой березы, кое–где отдельными кустами слани. Тут же должна быть чистая проточная вода в виде ключа или ручья, образовавшегося от таяния снега. Эти лужайки резким зеленым пятном выделяются на фоне окружающих скал, среди серой россыпи. Особенно резко они бросаются в глаза в первой половине июля, когда растительность в гольцах достигает своего полного развития. Селится тарбаган только на склонах, освещенных солнцем, так как с них раньше сходит снег. В Подлеморье тарбаган, очевидно, живет на разных высотах, придерживаясь очертаний лесной границы. В р. Б. Черемшане тарбаганьи колонии находятся на высоте 1740 метров, в Нергили высота уже значительно ниже. Тарбаган, как и все сурки, большую часть жизни проводит под землей. Выходит только поесть, да погреться на солнце. Тарбаган подвержен продолжительной зимней спячке, которая в данной местности длится около 8 месяцев. Тарбаган устраивает два жилища — летнее и зимнее. Я склонен думать, что летнее он устраивает, пользуясь естественными ходами в россыпи и только отчасти приспосабливая его для жилья и деторождения. Летние норы почти всегда находятся под большими камнями, на которые тарбаган вылезает греться один или со всей семьей¹¹³⁾.

С такого камня ему видна вся окружающая россыпь. Эти камни приметны: они сильно вытерты лапками тарбагана от частого лазанья. Зимнюю же нору тарбаган роет в глинистой почве тут же, неподалеку от летней. Разрыть и рассмотреть полностью устройство норы мне не удалось. На глубине аршина я обнаружил довольно большое шарообразное расширение, заполненное мягкой короткой травой, дальше шли два хода вниз, куда — не удалось проследить. Зимнее гнездо служит для защиты от холода во время продолжительной зимней спячки. Тарбаган пользуется из года в год одним и тем же гнездом и строит новое только в том случае, если медведь или кто–либо другой разроет старое. Тарбаган живет колониями разной величины, очевидно, в зависимости от характера местности и количества корма. В Нергили я насчитал около 50 нор, а в Б. Черемшане только пятнадцать. Среди россыпи ясно можно видеть тропки, соединяющие норки тарбагана. Тарбаган, как бы его ни беспокоили, не меняет места. Так например, в Нергили тунгусы почти выбили большую колонию, оставив штук 5, но и те продолжают оставаться на месте, хотя неподалеку имеется другая колония. В речках Томпуде и Шангнанды есть колонии совсем выбитые, они не возобновляются в течение многих лет. Летняя жизнь тарбагана коротка и зависит от года и количества снега в гольцах, не больше 3–4 месяцев. Весной, как только сойдет снег в гольцах и образуются кое где проталины, тарбаган просыпается, выходит и принимается разыскивать корм, для чего ему приходится иногда совершать довольно большие переходы (до 200 саж.), в поисках за прошлогодней сухой травой. Весенний выход тарбагана можно считать в первой половине мая. В конце августа он ложится уже спать. За этот короткий промежуток времени тарбаган должен успеть многое: оправиться от зимней спячки, так как во время нее он сильно тощает и с трудом держится на ногах, выкормить потомство, сменить мех и запастись достаточным количеством жира для предстоящей зимней спячки. Кормиться тарбаган выходит два раза в день: утром и вечером; снуя на задних лапках, ест быстро и много. Желудки тарбагана я находил всегда туго набитыми кормом. Ест траву, ягоды¹¹⁴⁾, свежие гольцовые растения, корни, может быть, поедает и опавшую сланиковую шишку.

К половине августа тарбаган сильно жиреет, к этому же времени заканчивается процесс линьки. Днем тарбаган отдыхает в норе или на солнце, в дождливую пасмурную погоду вылезает только поесть. Тунгусы говорят, что тарбаганы спариваются сейчас же как только немного окрепнут от зимней спячки, а в конце июня самка мечет до 4–х детенышей. В середине августа молодые достигают общей длины 37 см., из которых на туловище приходится 28 и на хвост — 9 см. — весом до 2–2¹/₂ ф. С наступлением морозов тарбаган перестает есть, начинает готовиться к спячке, а с первым выпадением снега ложится и засыпает, свернувшись клубочком.

Тарбаган очень осторожен. Зрение и слух у него, по–видимому, очень развиты. Перед тем, как выйти из норы, он высовывает голову, долго прислушивается и осматривается и только убедившись в полной безопасности, решается выйти; затем усаживается на задние лапы и еще раз внимательно осматривается и тогда только принимается за еду или лезет на камень греться. Движения тарбагана порывисты и стремительны. Напуганный чем–либо, он скатывается с камня вниз, перед входом в нору успевает сесть на задние лапки и издать глубокий, громкий свист. Все это отнимает у него всего несколько секунд. Спрятавшись в нору, еще раз высовывает голову и осматривается, насколько велика опасность; при наличии серьезной опасности, прячется и не скоро уж показывается снова. Тарбаган предупреждает свистом остальных членов колонии о грозящей опасности, которые отвечают ему отчасти таким же свистом, и в один момент вся колония исчезает в россыпи.

Чрезмерному размножению, подобно некоторым из грызунов (сусликам, луговым собакам), тарбаган, очевидно, не подвержен. В р. М. Черемшане и Б. Чывыркуе не промышляли тарбагана более тридцати лет. В августе 1915 года четыре тунгуса отправились туда тарабагановать. Они рассказывали, что тарбаган совсем не пуглив, звук выстрела его больше удивлял, чем пугал; даже после неудачного выстрела зверек оставался сидеть. Убили они за три дня около 60 штук, причем охотились в двух речках. Цифра эта невелика и говорит за то, что тарбаган, несмотря на кажущиеся благоприятные условия, не размножился в большом количестве. Очевидно, главной причиной этого является не человек, а что–то другое. Можно предполагать, что такими причинами являются: суровость климата на тех высотах, где живет тарбаган, ограниченность удобных мест для жизни его и, наконец, короткое и не совсем теплое лето (зачастую в половине августа выпадает снег). Возможно, что и естественные враги играют немаловажную роль, хотя указать таковых затруднительно. Мне кажется, что соболь, колонок, россомаха являются врагами тарбагана; медведь — без всякого сомнения: мне приходилось часто видеть разрытые им тарбаганьи норы. Хищные птицы, если и не опасны для взрослых, то для молодых безусловно.

В неволе тарбаган быстро ручнеет, если был взят молодым. В 1914 году у нас жил молодой тарбаган. Первое время его держали в ящике, но так как он часто вылезал из него, то ему скоро предоставили полную свободу. Он устроил себе гнездо в ящике с вещами, к обеду и ужину выходил, чтобы получить кусочек булки или сахару, пил молоко, играл с кошкой. В октябре он устроил себе теплое гнездо, нарвав шерсти из овчинного одеяла, в ноябре несколько раз просыпался, хотя был очень вял, затем спал не просыпаясь до 27 апреля, проснулся очень слабым, совсем не мог держаться на ногах и на следующий день издох.

Тарбаганьим промыслом занимаются исключительно тунгусы. Для русских промышленников он неудобен потому, что совпадает со страдным временем. Среди промысловых зверей тарбаган занимает не последнее место. Мех тарбагана, хотя и не отличается высоким качеством и не ценится высоко, но зато он тепел, легок и довольно красив. Шкурка расценивались раньше дешево: 20, 30 к. за штуку. За последние годы цена на них поднялась вдвое; в 1914–15 г. они продавались на месте по 60–70 к. (чистая шкурка) и по 30 к. за подпаль¹¹⁵⁾. В иные годы цена подымалась до 1 р. Падения цен на тарбаганьи шкурки не приходится опасаться: за последнее время цены на пушину значительно поднялись. Не все шкурки идут на рынок. Небольшая часть их, а главным образом подпаль и шкурки молодых остаются на месте; тунгусы шьют из них «дошки» (верхняя одежда, мехом наружу) и шапки. Кроме шкурки, тарбаган доставляет тунгусам еще и мясо, которое тунгусы употребляют охотно в жареном и в вареном виде. Мясо очень жирно, вкусно, но обладает специфическим запахом. Жир тарбагана применяется тунгусами как лекарство и для смазки ружей.

В Подлеморье тарбаганов довольно много, но промысел далеко еще не развит. В некоторые места тунгусы не заглядывают десятками лет. В значительной степени тарбаган выбит только в Томпуде и Шангнанды, где из года в год тарбагануют Нижне–Ангарские и Верхне–Ангарские тунгусы, и в лежащих близ п. Сосновки речках: Нергили, Кудалды, Будармане, отчасти и в р. Сосновке. Во всех этих речках тарбаган значительно уменьшился в количестве. Подлеморские тунгусы ежегодно добывают не очень много тарбаганов. В 1914 г. добыто около 180 штук, в 1915 г. — всего около 120 штук. Незначительность промысла объясняется ленью тунгусов, отчасти их немногочисленностью и обеспеченным положением. Нижне–Ангарские и Верхне–Ангарские тунгусы, хотя и не менее ленивы, но в силу необходимости должны заниматься тарбаганьим промыслом. Кроме того, эти роды гораздо многочисленнее Подлеморского. Судя по рассказам, ангарские тунгусы в своих местах сильно выбили тарбагана, это и заставляет их отчасти кочевать за сотни верст в поисках мест, более обильных тарбаганом, и врываться в угодья пользования подлеморских тунгусов. Значительная выбитость тарбагана в Нергили, Кудалды и Будармане объясняется еще тем, что промысел в них производился ежегодно. Тунгусы кочуют туда в силу привычки: туда ходил его отец, туда и он идет, не задумываясь над тем, будет ли промысел обильным. Он знает, что туда уже расчищена тропа для его оленя, что на местах стоянки он найдет готовые уже «шонеры» (жерди, из которых делают остов юрты), так что ему остается только натянуть брезент — и юрта готова; таким образом он избавлен от целого ряда работ. Благодаря такому способу охоты некоторые тарбаганьи колонии выбиты совершенно. На промысел тунгусы кочуют на оленях со всей своей семьей, берут с собой юрту и весь свой незатейливый скарб, а иногда и соединяются по две и больше семьи. Промысел длится в течение всего августа и совпадает с тем временем, когда появляется гнус (мошка, комар), который сильно беспокоит оленей. Поэтому тунгусы и угоняют их в гольцы, где гнуса нет.

Добывают тарбагана ружьем, стреляя из берданы казенного образца уменьшенным зарядом пороха и круглой пулей, реже из кремневой винтовки. Подходят к тарбагану скрадом, прячась за камни, или выжидают его выхода из норы, сидя под прикрытием камня или сложенной из камней засядки. Тарбагана добывают и капканом, ставя его около нор или на тропках, настараживают луки, давят плашками. Подлеморские тунгусы добывают его главным образом ружьем. Хороший старательный стрелок может взять в среднем в день шт. 10. Стреляют тарабагана утром и вечером, когда он выходит кормиться. В ненастье не охотятся, так как тарбаган почти не показывается. Стреляют на 10, 15, 20 сажень, редко дальше. Нередко раненый тарбаган уходит в нору, что доставляет промышленнику много хлопот; не всегда удастся достать его. Для этого запускают в нору тонкую палку, расщепленную на конце, стараются закрутить ею шерсть и кожу зверька и вытащить из норы, или на конце палки прикрепляют завитую спиралью проволоку и поступают так же, как и в первом случае. Тарбагана удается извлечь, если он успеет издохнуть недалеко от выхода, в противном случае все попытки будут тщетны. Кроме осеннего промысла существует еще и весенний в конце мая и в первых числах июня, когда тарбаган не начинает еще линять. Промысел этот ничтожен и правильного характера не носит. Шкурку снимают небрежно, грязно; разрез делается по средней линии туловища, от конца нижней губы до хвоста и вдоль лап с внутренней стороны. Хвост и концы лап обрезают. Со снятой шкурки жир немного соскабливают ножем, растягивают ее руками в длину и ширину и вешают сушить. Высохшие шкурки сбываются на пароходе скупщикам: отдельно вылинявшие, подпаль две за одну, летние — три, а то и четыре за одну, щенков не покупают совсем.

Заканчивая описание тарбаганьего промысла, я должен сказать несколько слов о необходимости его упорядочения, так как тарбаган до настоящего времени не находится под охраной закона. Пренебрегать тарбаганьим промыслом, мне кажется, нельзя. Уверен, что при правильной постановке дела он может в промысловом охотничьем хозяйстве играть значительную роль. Поэтому я решаюсь предложить некоторые меры, необходимые, по–моему, для правильного производства промысла во всем Забайкалье:

1) Промысел начинать не раньше 10 августа. 2) Запретить совсем весенний промысел. 3) Производить отстрел только взрослых (молодых легко отличить по величине). 4) Не выбивать колоний до последнего тарбагана.

Из остальных грызунов некоторое промысловое значение имеет только заяц (Lepus timidus L.), широко распространенный в Подлеморье; летом заяц нередок в прибрежной полосе Байкала, в тальниках устьев рек и в березняках (Betula sp.) прибрежных гарей, среди боров. Зайчата едят листья березы. Зимой встречается всюду в прибрежной полосе в борах и в подгольцовой зоне. Глубокие снега вытесняют его с гольцов.

Зайца добывают преимущественно для наживы в кулемки для соболя. Заячьи кулемки построены по общему типу (рис. 36), в виде приманки кладут прутики ивы или березы.

Шкурки зайца идут на теплые одеяла и шапки.

Источник: Верхнеудинск–Ленинград, Издание Госплана БМАССР, 1926 г.