Глава III

Описание северо–восточного побережья Байкала. Средний район

Река Сосновка

Б. Река Сосновка. Сосновкой начинается ряд рек среднего и северного района, которые промышленниками, в противоположность «твердым» рекам, называются «мягкими», т.е. не представляющими больших трудностей при ходьбе по ним.

Описываемая река образована слиянием двух рек, которые я буду называть Левой и Правой Сосновками. Обе они в месте слияния вполне самостоятельны и признать какую–нибудь за приток другой не представляется возможным. Протяжение их почти одинаково: 20 и 21 верста. Ширина около слияния в среднем между 20 и 30 саж.

Начну описание с Левой Сосновки.

Эта река прорезала почти всю ширину горного хребта: исток ее находится всего лишь в 6–7 верстах от предгорий Баргузинского склона. «Двор» реки обширный, с поперечником не менее 5 верст. В его северо–восточной стене позади озера, из которого берет начало река, можно заметить два понижения, как бы пролома, сближенные друг с другом и разделенные высокой гранитной скалой. Левый из них, если смотреть, стоя спиной к озеру, служит перевалом в р. Аху, приток Баргузина. Подъем на этот перевал крут и каменист. Как только подымешься на гребень, с противоположной стороны начинается спуск к маленькому озерку, из которого выбегает Аха. Спуск не очень крут и длинен, так что исток Ахи лежит значительно выше истока Левой Сосновки. Правый пролом в стене «двора» позволяет перебраться в какой–то ключ с широкой и глубокой падью. У меня не было возможности исследовать этот ключ, но, судя по его направлению и величине, он является одним из притоков Б. Черемшаны.

От истока Левая Сосновка течет на северо–запад. Через 5 верст, приняв слева приток из бокового «двора», сворачивает почти прямо на север, с небольшим, градусов в 10, уклоном к востоку. В этом новом направлении протекает еще верст 11, а затем начинает медленно сворачивать влево и, при слиянии с Правой Сосновкой, имеет прежнее северо–восточное направление.

По правому берегу есть старая, сильно запущенная, тунгусская тропа. При пользовании ею мы часто сбивались с дороги и попадали в места, из которых с трудом выбирались. Шли пешком, потому что в подобных местах таким способом подвигаешься вперед быстрее, но я думаю, в случае необходимости, по этой реке можно пройти с вьючными лошадьми до самого «двора», хотя местами будут серьезные затруднения, на устранение или одоление которых понадобится время. Что же касается перевала как в р. Аху, так и в ключ, который, по моим предположениям, впадает в р. Большую Черемшану, то их нужно признать безусловно непроходимыми для лошадей.

Растительность реки несколько уклоняется от обычной схемы. Прежде всего трудно подметить какое–нибудь различие в насаждениях склонов, что, вероятно, объясняется их относительной пологостью и равномерным освещением.

Пихта, сосна и кедр встречаются всюду, лишь ближе к слиянию с Правой Сосновкой можно усмотреть некоторое преобладание кедра по левому склону. Затем бросается в глаза большое количество лиственных пород, местами вытесняющих хвойный лес. Почти всюду к пихте и кедру много примешано березы, рябины, осины, ольхи и черемухи. Сосны по реке в этом месте мало. В подлеске часто можно видеть шиповник, в покрове — различные травы. Нередко среди леса попадаются обширные поляны с густой зарослью злаков. Иногда с самого верха склона спускается к реке «елакан», не прерываясь и постепенно принимая характер приречного луга.

В общем места мало подходящие для соболя, и не думаю, чтобы он водился здесь в сколько–нибудь значительном количестве. Косвенным подтверждением этого является скудность в этих местах следов промысла. За все время пути по реке я лишь два раза встретил остатки бывших кулемок и одну старую, полуразвалившуюся юрту, верстах в 6 от «двора», на правом берегу. Поставлена она была, видимо, очень давно и с тех пор не ремонтировалась. Видеть здесь следы добычи с обметом тоже не случалось. Возможно, конечно, что я чисто случайно не наткнулся на большее количество признаков промысла, но быть здесь зимой и составить более верное представление о количестве соболя, основанное на наблюдении и подсчете им самим оставленных следов, мне не пришлось.

Нужно еще сказать, что едва ли соболь найдет здесь изобилие пищи, если не считать ягод и рябчиков: бурундука и белки мало, пищух не слышно, кроме «двора», где их довольно; не думаю, чтобы было большое количество кедрового ореха, не видал также зайца, хотя зимой, возможно, он здесь и держится.

Для обитания других зверей, имеющих промысловое значение, места по Левой Сосновке можно признать более благоприятными. Большое количество «елаканов» и «еланей» привлекают копытных. Следы изюбря и северного оленя попадались часто, причем первый держится по всей реке, второй преимущественно во «дворе» и его окрестностях. Из хищных много медведя, признаки присутствия которого приходилось отмечать почти на каждой версте. На самом гребне перевала видел следы россомахи. Необходимо еще отметить тарбагана, играющего некоторую роль в пушном промысле тунгусов. Большие колонии этого сурка можно найти среди крупных камней по россыпям «двора» и ближайших к нему мест.

В смысле охраны река не создаст больших затруднений. От Байкала она может быть легко охраняема уже имеющейся там стражей, со стороны же Баргузинской долины достаточно наблюдать за узким коротким проходом по р. Ахе. Этими мерами Левая Сосновка достаточно будет изолирована от вторжения браконьеров, при условии, что под наблюдением будет находиться и р. Улюн, по которой можно перевалить в Б. Черемшану, а из последней попасть в Сосновку.

Правая Сосновка мало чем отличается от Левой. Почти одно и то же протяжение, тот же характер растительности, по–видимому, одна и та же фауна, точно так же далеко в горы отнесен исток, от которого всего каких–нибудь 8–9 верст до предгорий Баргузинского склона. Можно отметить лишь большую пологость склонов и своеобразное устройство «двора». Правильнее сказать, что река имеет два двора, из которых один можно назвать нижним, другой верхним. Нижний представляет из себя обычное в таких случаях расширение пади с россыпями у основания окружающие его стен, с лугом по дну, с группами кедрового сланца, иногда близко подходящими к реке или лепящимися по выступам стен. В восточной стороне «двора» можно видеть низкий, всего лишь саженей 20 высоты, пролом, опушенный кустами кедрового сланца. С гребня этого пролома небольшим ключем падает река, а самый пролом служит входом в верхний «двор». Последний имеет в поперечнике не менее 3¹/₂ верст, с озерами и лугами внутри,— словом, дает обычную картину, и лишь большее количество кедровой слани и более неровное дно несколько отличают его от других «дворов».

Перевал на Баргузинскую сторону в юго–восточной части «двора», очень высок (не ниже 100 саж.). Лезть на него приходится по крутой стене и без помощи рук ничего не поделаешь. Самый перевал, в виде узкой щели между двух отвесных гор, из двора почти не виден. От гребня начинается крутой и длинный спуск в узкую и глубокую падь, направляющуюся к Баргузинской долине. С гребня же можно видеть небольшой кусок последней и Дацанское озеро.

Из Правой Сосновки через этот трудный перевал попадают к бурятскому улусу Олосун.

Местные промышленники говорят, что зимой этим перевалом можно пользоваться только с помощью длинной веревки, без которой ни подняться, ни спуститься по его обледенелому склону нет возможности. Начинаясь от одного из озер верхнего «двора», река бежит сначала почти на запад, свалившись затем в нижний «двор», приняв несколько мелких притоков, круто сворачивает на юго–запад. Этого направления придерживается на протяжении 8 верст, после чего два относительно крупных, с собственными падями, притока как будто заставляют реку уклониться вправо и течь на северо–запад. Через 7 верст Правая Сосновка начинает медленно поворачивать опять к западу и сливается с Левой.

От устья до нижнего «двора», по правому берегу, есть запущенная тунгусская тропа. Она мне не показалась особенно удобной и ею можно, пожалуй, пользоваться при движении с вьючными лошадьми, но все же если нет необходимости перевозить какую–нибудь тяжесть, лучше идти без лошадей.

О растительности я уже заметил, что она сходна с растительностью по Левой Сосновке. Точно так же подчас трудно усмотреть какую–нибудь разницу в лесных насаждениях склонов верховья реки; также часто преобладают лиственные породы и под редко стоящими кедрами и пихтами густо засел березняк с осиной, рябиной, черемухой. Хвойные начинают в большем количестве появляться и брать перевес над лиственными только после поворота реки на северо–запад. Ближе к слиянию с Левой Сосновкой можно еще отметить преобладание в насаждении ели (25 арш. 6 верш.) вместе с такой же пихтой, засевшей по дну пади. У воды обычные ивы и тополи.

При сходстве условий с Левой Сосновкой, количество живущего здесь соболя не должно быть велико, так как места не могут считаться для него удобными.

Из следов бывшего здесь промысла я видел три очень старых «обметовища», т.е. места, где когда–то был обметан соболь. Юрты не нашел ни одной, если не считать ту, которая поставлена около устья.

Относительно других зверей, можно повторить сказанное при описании предыдущей реки: часты следы изюбря и оленя, во «дворе» много тарбагана и пищухи, поражает обилие медведей: за день пути мы 6 раз вспугивали этих хищников и одного из них удалось убить. Для охраны реки со стороны Баргузинской долины достаточно стражи около улуса Олосун.

После слияния Левой и Правой Сосновок река делается полноводней, шире (до 50 саж.), местами разбивается на несколько протоков, разделенных песчаными островами с ивами, местами стесняется «прижимами» или пробивается через пороги. Общее направление, пока течет в горах, т.е. на протяжении 15 верст, река имеет на запад с легким (в 11°) уклоном к северу. Выйдя из гор и приняв справа притоком реку Бударман, несколько уклоняется к югу и через 9 верст впадает в Байкал двумя рукавами, в 3 верстах севернее поселка Сосновка.

Тропа по правому берегу пригодна для неторопливого движения с вьючным караваном. Расчищать ее почти не приходилось, иногда несколько задерживали крутые подъемы и спуски «прижимов».

Большая глубина пади и неравномерность освещения создают ясно выраженное различие в насаждениях склонов, приближающееся к обычной схеме, т.е. по правому склону преобладает сосна, по левому кедр, пихта занимает дно пади, а у самой реки — ивы и тополя. Иногда сосна дает почти чистые насаждения (30 арш., при 6–7 верш, диаметра, с полнотой до 0,7, с слабой примесью кедра и пихты). Местами последние породы присоединяются к сосне в большем количестве, местами встречаются березняки с отдельными пихтами и кедрами, кой где к пихте на низу присоединяется ель, береза, осина, тополь, но, в общем, отступлений от схемы не так много. Верст за 5 до выхода реки из гор начинают попадаться отдельные лиственницы, но заметно примешиваются к насаждению и, наконец, преобладают — лишь ниже по течению, ближе к Байкалу.

Места от слияния Правой и Левой Сосновки до выхода из гор, если нельзя признать особенно благоприятными для жизни соболя, то во всяком случае, играющими в этом смысле не последнюю роль. Наличность укромных уголков, так нужных этому зверьку, достаточное количество пищи, темные кедровники в «сиверу», делают вполне возможной добычу в этих местах драгоценной шкурки.

Условия рельефа допускают все известные местным промышленникам способы добычи, т.е. охоту «самогоном», кулемки, капканы и обмет. При сдаче в аренду, в реку тунгусами допускалось лишь 6 человек. Если даже это число промышленников разбивалось на две артели, то едва ли все–таки они могли достаточно часто навещать все соболиные места, тем более, что вместе с Сосновкой сдавался, по–видимому, и Бударман. По всей вероятности, к этим шести русским промышленникам присоединялось несколько тунгусов. Только при таком условии могла быть достаточно использована вся территория промысловых угодий.

На возможную интенсивность здесь промысла указывают как встречающиеся остатки кулемок и обметища, так и число промысловых животных. При слиянии Правой и Левой Сосновки есть хорошее зимовье. В 7 верстах ниже, на правом берегу, юрта. Против нее на другом берегу два балагана, так называемые «итанчинские», поставленные крестьянами дер. Итанцы, лет 15 назад ходившими сюда, больше чем за 300 верст, добывать соболя. Еще верст на 5 ниже, опять на правом берегу, два балагана и, наконец, юрта немного выше впадения Будармана.

Кроме соболя, здесь иногда довольно успешно идет добыча белки. Из копытных нередко попадается изюбрь, встречается также северный олень и кабарга.

На правом берегу Сосновки, верстах в 4 выше устья Будармана, есть два солонца, расположенные саженях в 300 один от другого. Оба они представляют из себя кочковатые болота по высокому плато, с окнами и трясинами, с темной и сырой почвой, не дающей на вкус какого–нибудь впечатления минерализации, со скудным покровом из голубики, богульника, любки, каких–то осок, с чахлыми редкими и низкорослыми березами, соснами и пихтами⁴⁰⁾.

Единственный крупный приток Сосновки, река Бударман, впадающая с правой стороны, имеет протяжение в 20 верст. «Двор» реки находится в середине Баргузинского хребта. Вдающиеся в его пределы сравнительно отлогие склоны высоких гор сильно затушевывают его круглые очертания, и обычные в других реках крутые, почти отвесные, стены — здесь можно видеть только в северной части «двора». Есть ли во «дворе» озера и луга, я не могу сказать с уверенностью, так как, несмотря на то, что был там в конце мая и начале июня, глубокий, рыхлый и мокрый снег, сильно затруднявший движение пешком и не допускавший пользование лыжами, не давал возможности с желательной полнотой исследовать место.

Бударман образовался из слияния трех отдельных ключей с большим падением. Два из них соединяются в самом «дворе», третий же, левый,— считая по течению,— примыкает к ним в начале пади. По последнему ключу тунгусы перебираются горным хребтом в Правую Сосновку, до которой по прямому направлению верст 6–7. Других выходов или перевалов с «двора» нет, не считая, разумеется речной пади.

От «двора» Бударман, местами сильно извиваясь, течет на запад, а затем, не доходя верст шести до устья, поворачивает на юго–запад и сливается с Сосновкой в 9 верстах от впадения последней в Байкал.

По правому берегу реки до самого «двора» идет сравнительно удобная тропа. Идя по ней с караваном, редко сбивались с пути, ни разу, насколько помнится, не приходилось разрубать дорогу, не встречали крупного бурелома или особых затруднений на «прижимах».

Растительность «двора» и пади следующая: пихта в 23–25 арш., 8 верш. диаметра, редким насаждением входит в самый «двор», располагаясь у слияния трех упомянутых ключей и взбираясь на незначительную высоту по склонам гор. К этой пихте слегка примешана береза 12–15 арш. Типичный же «дворовый» березняк здесь можно видеть только в северо–западной части «двора», где он засел по невысокому и сравнительно ровному плато. Из «двора» редкое пихтовое насаждение переходит в падь, где распространяется до низкой здесь границы леса, выше которой начинается господство кедрового сланца. К пихте, как и во «дворе», примешана береза, иногда кедр, ближе к реке встречается ель. Такое насаждение, слабо изменяясь в полноте и высоте, имея то большую, то меньшую примесь березы и кедра, местами прерываясь россыпями и взбираясь повыше вдоль ключей, тянется по всему левому склону пади до поворота Будармана на юго–запад. После этого пихта очень быстро вытесняется сосной 30, иногда 35 арш., с диаметром около 10 вершков, дающей местами почти чистые насаждения с полнотой в 0,7–0,8; в качестве примеси главную роль в этих сосняках играет приблизительно такой же высоты кедр, который по более темным местам берет верх в составе насаждения. Покров местами — зеленый мох.

Насаждение правого склона, вообще говоря, более скудное. Около «двора» и версты на 1¹/₂ ниже, неширокой, саженей в 300, полосой засел редкий пихтач в 23–25 арш., при 7–8 верш. диаметра, с полнотой не выше 0,5, с большой примесью березы, с елями у воды, которые ниже по течению сменяются тополями и ивами. В подлеске кедровый и пихтовый сланец, рододендрон, в покрове зеленый мох. После этого правый склон делается крутым и обрывистым. На нем виднеются одиночные березы и кусты кедрового сланца, который, еще выше, густо покрывает самый гребень.

Между подножием склона и рекой тянется все та же полоса пихтача, только здесь она еще уже и местами имеет в ширину не больше 50 саженей. Можно только отметить, что, по мере движения вниз по реке, насаждение делается несколько плотнее и к пихте гуще примешиваются кедр и лиственные породы. Иногда картина разнообразится полянами или с верху склона до самой реки спускается «елакан».

Не доходя верст трех до поворота Будармана на юго–запад, правый склон пади как бы отодвигается и между собой и рекой оставляет довольно ровное пространство, шириною до 2–х верст, с болотистым озером посередине. Вокруг этого озера и по склону пихта вытеснена редким кедром около 30 арш. высоты. После поворота, миновав большой ключ справа, по которому переваливают в р. Таркулик, склон опять приближается к реке, но делается здесь менее высоким, более длинным и пологим. Его растительность выражается следующей формулой: полнота — 0,5; состав: 5С (30 арш., 9 верш.), 5К (30 арш., 8 верш.). В подросте кедр и пихта, в покрове зеленый мох, брусника, «бадан», злаки.

Еще дальше, ближе к устью, уже на хорошо освещаемых солнцем предгориях хребта, насаждение делается полнее (0,7), на первое место в составе выступает сосна 30 арш. 10 верш., к которой все больше и больше примешивается такой же высоты лиственница. Появляется второй ярус из кедра и пихты 25 арш. Такой характер лес носит около устья Будармана и дальше по правому берегу Сосновки, пока постепенно лиственница не займет преобладающего положения в составе насаждения.

Как охотничье угодье, Бударман всегда может рассчитывать на внимание со стороны охотника–соболевщика. Если не в изобилии, то во всяком случае в достаточном количестве здесь можно видеть все необходимое для жизни соболя. Достаточно россыпей и кедровой слани, дающих надежное испытанное убежище, есть рябчики, мелкие грызуны и ягоды. Зимой 1914–15 г. в реке в разное время работали участники Баргузинской партии, оперируя преимущественно в «сиверу», т.е. по левому склону пади. На этом склоне на пространстве около 10 верст было обнаружено присутствие 6 соболей. Но, несомненно, общее количество их в реке должно было быть больше, так как возможно, что еще один или два могли жить во «дворе» и его окрестностях; нет точно также основания не допускать возможности обитания этого зверька в солнопеке, почти нами не посещавшемся и, наконец, как узнали впоследствии, следы соболей были в верхнем течении того ключа, по которому переваливают в Таркулик.

Из промысловых жилищ здесь осталась юрта в среднем течении на левом берегу, верстах в двух выше поворота Будармана на юго–запад, и балаган, поставленный близ устья.

Проходя по реке летом, я довольно часто, особенно в нижнем течении, видел следы изюбря. Северный олень держится, по крайней мере летом, больше в среднем течении и около «двора». Из крупных хищников заметно присутствие медведя и россомахи. Есть тарбаган, но в незначительном количестве.

Отсутствие проходов из реки на Баргузинскую сторону делает излишней специальную охрану ее верховья от вторжения браконьеров. Бударман будет вполне изолирован, если в достаточной степени будет окарауливаться Сосновка и Таркулик. Об охране со стороны Байкала я не говорю: она легка и вполне возможна.

Заканчивая описание Будармана, я должен еще упомянуть, что верстах в 3–х на север от его устья, в мае прошлого года я случайно наткнулся на естественный солонец, расположенный у подошвы склона, покрытого сплошным сухостоем, образовавшимся под влиянием «черного червяка»⁴¹⁾. Самый солонец представляет из себя группы неправильной формы пятен из черной и сырой почвы, имеющих по 2, по 3 арш. в поперечнике и разбросанных по опушке редкого пихтового леса с примесью ели. Эти пятна резко выделяются на фоне темнозеленого мохового покрова и богато испещрены следами изюбря. Присутствие каких либо солей на вкус не ощутимо.

Источник: Верхнеудинск–Ленинград, Издание Госплана БМАССР, 1926 г.